Александр Бондарь - Год Чёрной Обезьяны

— Быстро! — Сказала Лена.

Они выскочили во двор и ещё долго бежали куда-то. За спиной оставались улочки и маленькие проходные дворы.

Потом, запыхавшись, сидели на лавке. Светило солнце. Облака спрятались, и стало тепло.

— Что это было? — Спросил Жигунов. — Почему ты тащила меня?

Он глупо смотрел на Лену. Та кивнула. Потом тихо сказала:

— Давай, я тебе объясню чуть позже?

Лицо у Лены вспотело и раскраснелось от бега. Пушистые волосы взлохматились сейчас и липли, опускаясь на лоб. Серёжка, вдруг, подумал, что Лена — очень красивая девчонка, и странно, что раньше он никогда этого не замечал. А сейчас смотрел удивленно и что-то пытался для себя понять. Что — не знал сам.

— Объясню позже. Хорошо? — Повторила Лена.

— Хорошо, — Серёжка покорно кивнул.

— У тебя есть ещё одна машина?

Серёжка ответил не очень уверенно, но сразу.

— Есть.

…«Мерседес» мчался по пустому шоссе. Жигунов сосредоточенно крутил баранку, поглядывая, как в окне проплывали колхозные поля, и вдалеке, на горизонте тлели одинокие крошечные огоньки. Это могла быть какая-нибудь станица или, может, колхоз. Лена тоже смотрела в окно, но она там видела только отражение своих мыслей — одна мрачнее другой.

Жигунов зевнул — его не развлекали ночные картины краснодарской окраины. Подумав, он включил радио. Минуты две крутил ручку, пока не словил радиостанцию «Свободный мир». Из далекого таинственного Нью-Йорка с тель-авивским произношением голос рассказывал слушателям о краснодарских проблемах.

— …и подтвердил, что опасность фашизма становится всё острее. В Краснодаре действует уже несколько так называемых казачьих армий — по сути военизированных фашистских организаций. Случаи нападения на кавказцев здесь стали обыденностью. Вот, что нам рассказал один молодой человек (назовем его Гасан). «Страшно выйти на улицу. Казачьи патрули — везде. Как только видят кавказца — сразу достают плетки и начинают бить. Мой брат торгует на рынке. Ему выбили все зубы. А соседу, что живет этажом ниже, казаки сломали руку, когда он шел ночью из ресторана. Мы боимся обращаться в милицию — там тоже казаки сидят. У них всё куплено. Многие родители не выпускают детей на улицу кругом полно пьяных казаков. Нам некуда жаловаться. Мы боимся.» Вот такая исповедь. И не хочется комментировать. Скажу только, что миграция кавказцев из краснодарского края увеличилась в последнее время — люди боятся за свою жизнь. Совсем, вот, недавний случай. Несколько дней назад в одном из ресторанов Краснодара убит автоматной очередью еще один кавказец (другой вины у него не было). Его убийца — есаул Екатерининского отдела Всекубанского Казачьего Войска и одновременно офицер российской армии. Такое содружество власти и фашистских организаций наталкивает на размышления…

— Выключи, — попросила Лена. — Я не могу думать.

Серёжка не стал спорить. Он щёлкнул кнопкой, и приемник заткнулся. Светящийся циферблат электронных часов показывал, что уже почти девять. Лена глядела на дорогу. Она помнила эти места. Когда-то, чуть больше года назад…

— Доедешь до следующего поворота и остановишся там. — Сказала Лена.

Серёжка повиновался. Он съехал на обочину и притормозил свой «Мерседес». Лена вышла из машины первой.

— Теперь ты мне объяснишь, куда мы приехали? — Спросил Серёжка, захлопывая за собой дверцу.

— Чуть позже.

Похолодало. Сильный ветер дул, мерно посвистывая в колючих ветках, и качая большие закоченевшие деревья. Призрачная ночная Луна растревоженно глядела вниз. Всё тонуло в её тусклом сиянии.

Лена осмотрелась. Тут кругом стояли дачи. Летом сюда съезжались мужики и бабы с кошёлками — посадить картошку и помидоры, чтобы потом зимой было что есть. Сейчас же, всё тут казалось вымершим. Голые колья, кое как обвитые плетёнными прутьями, торчали из-под снега. Между деревьями просматривались силуэты дачных домиков — маленьких и жалких. Ни в одном из окошек не было света. Как пустые глазницы смотрели они на дорогу и ничего там не видели.

Серёжка огляделся, и ему стало холодно. Он плохо понимал, для чего они здесь. Но его это уже не сильно интересовало. Хотелось только поскорее отсюда свалить.

Свернули за поворот, и Жигунов увидел большой дом, огороженный массивным забором из камня. Сразу же в глаза бросился неяркий свет в окошке на втором этаже. Это была дача Березовского. Лена училась вместе с Андреем — сыном покойного деятеля, и как-то бывала у него в гостях, на этой самой даче. Андрей тогда предложил ей водки. Лена отказалась, и он пил сам. Закончив бутылку, хотел затащить Лену на свой диван. С трудом вырвавшись из пьяных объятий, она убежала. Долго стояла потом на пустой остановке, дожидаясь автобуса, чтобы вернутся в город. Андрей очень извинялся на другой день за случившееся. Говорил — сам не понимает, как такое вышло, но следующего приглашения стать его гостьей Лена уже не приняла.

От самого Андрея Лена знала, что он проводил здесь, на даче, всё время, что было между университетскими сессиями. Андрей не любил шумных городских улиц и предпочитал им сельское уединенние. Никто не знал, есть ли у него девушка.

— Пришли, — сказала Лена, глядя на забор. — Сможешь перелезть?

— На шо ты меня толкаешь? — Жигунов смотрел на неё большими глазами. — Это — криминал.

— Как хочешь. — Лена повернулась к нему спиной. — Я лезу одна.

Забор не был высоким, и Лена без труда вскарабкалась по нему. Что её сразу же удивило — отсутствие собак. Она думала встретить их тут целую стаю.

Лена первая спрыгнула вниз, присев на смёрзшуюся твёрдую землю. Жигунов прыгнул следом. Он не отставал от подруги, хотя внутри у него всё медленно съёживалось.

Они увидели перед собой здоровенную дверь — как у феодального замка. Кругом всё было темно и тихо. Луна испуганно наблюдала из своей чёрно-холодной бездны. Деревья покачивали замёрзшими ветками.

Лена тихонько взялась за ручку и… дверь открылась. Сергей что-то хотел спросить, но запнулся. Лена сунула руку в карман, нащупала там «Вальтер» и неслышно взвела курок. Потом вошла внутрь, стараясь переступать как можно тише. Что-то ударило в прихожей. Лена с Сергеем вздрогнули жутко. Но это были всего лишь часы. Они стукнули девять раз и затихли. Наступила тишина. Могильная.

Повернувшись к Сергею Лена шепнула:

— Стой тут.

Она видела силуэт перила, вычерченный тусклым светом, что падал из небольшого окошка. Держась за мокрую рукоятку, она кралась бесшумно по глухому мрачному коридору.

Подняться по лестнице, не выдавая совсем никаких звуков, было нельзя. Старые ступеньки поскрипывали под ногами. Лена увидела полоску света из приоткрытой двери на втором этаже. Остановившись, Лена прислушалась… Тишина. Слышно только тиканье часов внизу. Подойдя ближе, Лена глянула внутрь.

…Алик подбежал к остановившейся машине, держа пистолет в вытянутой руке.

— Повыскакивали! Оба! — Заорал он.

В салоне, кроме таксиста, сидел ещё фрайер в кепке. Он ошарашенно смотрел на кабардинца. Таксист протянул вверх руки.

— Я сказал — выскочили! — Снова заорал Алик. — В третий раз никогда не повторяю!

И вдруг он осёкся. Лицо фрайера в машине показалось до жути знакомым. Алик вглядывался, не опуская ствола. И тут… Его осенило. Мгновенно, как вспышка выстрела. Это лицо — лицо человека на снимке, того самого, которого ему заказал старший инспектор Красиков. Теперь уже ошарашило самого кабардинца. Он не ожидал такого. Глядя в упор, Алик подошёл ближе. Он ещё не мог поверить, что бывает и так. Но Валет, распахнув дверь резко, сбил кабардинца с ног. Падая, тот надавил курок. Пуля досталась таксисту. Кровь и мозги брызнули на стекло. Отпихнув труп, Валет выбрался из машины. Он успел заскочить за угол ближайшей девятиэтажки, прежде чем в стену вбуравились две пули. Привстав с земли, кабардинец выстрелил ещё трижды.

Валет огляделся и быстро нырнул в один из подъездов. Алик, появившись из-за угла, выбросил ствол, но надавить курок не успел. Он снова ругнулся, потом кинулся следом.

Валет быстро поднимался по лестнице, слушая внизу гулкий тяжёлый топот. Добравшись до последнего этажа, он увидел, что дверь наверх раскрыта. Валет выбрался туда и, пробежав по крыше, ногой распахнул дверь лестничной клетки соседнего подъезда.

Когда Алик Кабардинец очутился на крыше, он обошёл двери всех трёх оставшихся подъездов. Ни одна ни была заперта. Держа пистолет наготове, Алик спустился вниз…Тихо. Только где-то внизу передвигался лифт. Алик подошёл ближе, дождался, когда затихнет и вызвал кабину. Тяжело загудев, та поднялась и двери её услужливо распахнулись. Алик, не теряя времени, шагнул внутрь и надавил кнопку с цифрой «1». Кабардинец надеялся опередить своего врага и очутиться внизу раньше. Если тот, конечно, ешё где-то в доме. Алик и не понял сразу, что произошло, когда кабина, вдруг остановилась где-то между этажами. Он понял только: произошло то, чего он не ждал.