— Иди!
Через пару мгновений я вышла через боковую дверь. План «А», а теперь и план «Б» были завязаны на одной хитрости: не на одном, а на двух идентичных белых «сузуки», что мы арендовали в предыдущий день, изначально намереваясь провернуть операцию с подменой. Этот план сорвался из-за попытки Сета обрести свободу. Одна из машин находилась у отеля под бдительным присмотром карабинеров. Вторая стояла на боковой улице города. В то самое время, когда я сидела тогда у окна в ресторане, в который мы зашли после пункта проката, и притворялась, что разговариваю с Мойрой, она выскользнула через задний выход, забрала вторую машину и припарковала ее на боковой улице, куда я в данный момент и направлялась. Существовала, конечно, возможность, что карабинеры, которые наблюдали за нами, зашли в пункт проката и выяснили, что мы на самом деле взяли две машины. Но не думаю, что они стали бы это делать: мы зашли в пункт проката и выехали оттуда на машине.
Через пять минут я уже сидела во втором автомобиле и была в пути.
В агентстве не будут в восторге оттого, что один из их автомобилей арестован, но мне было все равно.
Я пулей летела по дороге к аэропорту, потом повернула в глубь острова на раздолбанную дорогу и поехала по ней. Я знала, что у меня меньше часа, чтобы добраться до Гордона и вернуться обратно в церковь. Проблема была в том, что я не была уверена, там ли я свернула и на ту ли дорогу. Несколько дорог разбегались в разных направлениях. Я выбрала одну, но она просто закончилась, и не у скалы, как я ожидала, а у небольшой рощицы. Спустя полчаса я поняла, что потерпела поражение. Я боялась, что не смогу снова найти главную дорогу. Мойру поймают в церкви одну, без меня, и нас обеих запрут в номере. Не в наших интересах было позволить этому случиться. Я направилась вниз, надеясь найти главную дорогу, на которую я должна была, в конце концов, выбраться. Я смотрела направо и налево так часто, как могла, чтобы не заблудиться окончательно, высматривая скалистое образование, в котором была семейная пещера. В итоге, когда я почти отчаялась, я нашла асфальтированную дорогу и направилась обратно в город. Это было лучшее, что я могла сделать.
Последние замешкавшиеся посетители покидали церковь, когда я проскользнула в боковую дверь, а потом вышла через главный выход вместе с Мойрой.
— Ну, разве не чудесные песнопения? — произнесла Мойра, когда мы забирались в машину нашего полицейского эскорта.
— Изумительные, — подтвердила я. Когда-нибудь я бы с удовольствием их послушала. — Мне так понравилось, я бы и завтра утром сходила на мессу.
Мойра замолчала на минуту.
— Отличная идея, — согласилась она. — Я поговорю с капралом Фуэнтэсом об этом.
— Скажи мне, что ты нашла его и с ним все в порядке! — взмолилась Мойра. Мы неторопливо шли через газон к нашему номеру, когда полицейские оставили нас в покое.
— Я не смогла найти то место, — вздохнула я. — Все боковые дороги выглядели одинаково.
Мой голос дрогнул, и она взяла меня за руку.
— Давай переоденемся в купальники и пойдем на наше любимое место. Надо разработать план «В», — предложила она.
— Мне надо найти способ связаться с Викторией, — заявила я, когда мы оказались на нашем привычном месте около края утеса. — Надо, чтобы она нарисовала карту, как добраться до пещеры. Я знаю, что сначала правильно свернула, но когда мы ехали с Гордоном, он давал мне указания. А я тогда сконцентрировалась лишь на том, чтобы не влететь в выбоину и не разбить грузовик. Я просто не осознавала, как много там было боковых ответвлений от проселочной дороги. Некоторые из них были неплохо укатаны, и я подумала, что это не то, что мне нужно, но может быть, я ошиблась. Возможно, карабинеры уже побывали у пещеры, и это их следы я видела.
— Но они бы нашли его, если бы поднялись туда, — возразила она.
— Не нашли бы, если верить Рори и Кристиану, — покачала я головой. — И Гордону, если на то пошло. Все они уверены, что его не найдут.
— Виктории не было на мессе, — заметила она. — Я искала ее, как и планировали. У меня и записка была, чтобы как-нибудь незаметно передать ей, если смогу привлечь ее внимание, но даже если она была там, я не нашла ее.
— Ты смогла выстоять службу? — спросила я.
— Конечно, — кивнула она. — Я сделала то, что ты мне сказала, и наблюдала, что делали все остальные. Я стояла, когда все стояли. Я опускалась на колени, когда все остальные это делали. А когда все пели, я просто мурлыкала себе под нос. Кстати, музыка была просто великолепной. У них там даже группа выступала, с барабанами и гитарами, а гимны пели на рапануйском. Мне очень понравилось. Мне же еще не поздно поменять религию?
Я дежурно улыбнулась, понимая, что она пытается меня подбодрить.
— Думаю, полицейские даже не позволят Виктории пойти на богослужение. Помнишь, как Гордон сказал, что она не пропустила ни одной мессы за пять лет, что они знакомы? Я просто облажалась, Мойра.
— Не надо так, — похлопала она меня по руке. — Мы что-нибудь придумаем.
После ужина мы вернулись в номер и, когда пришло время, выключили свет. К часу ночи я была за раздвижной дверью в задней части нашего номера. Снаружи я перебралась через забор и вышла на дорогу. План «Б» был в процессе исполнения. Я незаметно пробралась мимо охранника и рысцой побежала в город. Я нашла дом Гордона и проскользнула в соседский двор. Я знала, что там позади дома была веревка для развешивания и сушки белья. Тогда белье на ней послужило для нас с Гордоном укрытием, когда мы в спешке уходили. Я надеялась, что она натянута на что-то типа роликов. Как можно быстрее и тише я прикрепила пакет с запиской к веревке и подтянула ее к дому, прежде чем улизнуть обратно. В 1.45 я уже была в своей постели.
Шторм разразился на следующее утро. Молнии сверкали, перечеркивая небо, а сверху потоками лился дождь. Аэропорт был закрыт. Газон, где мы с Мойрой обсуждали наши планы, теперь превратился в море грязи. Мы стали писать друг другу записки, пока болтали в нашем номере совсем о другом. Я была уверена, что Гордон умер, что вчера был мой последний шанс спасти его, даже когда Мойра передала мне записку, в которой сообщала, что Гордону только и надо было, что выйти наружу, запрокинуть голову и открыть рот, чтобы напиться. Проблема была в том, что на этот раз не было причины развесить белье на веревку в такую погоду. Однако мы пришли к соглашению, что я снова выберусь из отеля сегодня ночью.
Я уже промокла до нитки, когда попала на место, проскользнув мимо карабинеров, чтобы добраться до нашей второй взятой на прокат машины еще раз. На веревке вообще ничего не висело. Я раздумывала над тем, попытаться ли проникнуть в дом, когда услышала скрип, и веревка начала двигаться. Ко мне бесшумно скользила записка в пластиковом пакете. Я посмотрела на окно, рядом с которым была закреплена веревка, и мне показалось, что я заметила какое-то движение, но не стала задерживаться. Было все еще темно, когда я вернулась к машине, но очень скоро должно было начать светать. Я надеялась, что ужасная погода скроет меня. Я выехала из города по главной дороге, а когда показалось, что побережье чистое, включила карманный фонарик Мойры и сверилась с картой. Я старалась ехать с выключенными фарами, но все же иногда приходилось их включать.
Несмотря на карту я опять не смогла найти пещеру. Проселочные дороги почти исчезли в грязи и потоках воды, несшихся с холма. Я снова оказалась перед рощицей и была уже на грани истерики. К моему облегчению, Виктория обозначила эту рощицу на карте, и я смогла наконец сориентироваться. Я чуть не закричала от счастья, когда показалось скальное образование.
Я вползла вовнутрь и осветила пещеру фонариком, что не очень-то помогло, учитывая, что фонарик был крошечный. Там никого не было, но я помнила инструкции Гордона для Рори.
— Гордон, — позвала я. — Это Лара. Я одна.
Ничего не произошло. У меня сердце из груди выпрыгивало. Он умер. Я не успела вовремя.
— Гордон, — снова позвала я, на этот раз громче. — Это Лара.
Я ждала, затаив дыхание. Секунды шли. Никто не появился.
В панике я начала разгребать кучу камней у одной из стен пещеры. И вот появился проход. Я посветила туда слабым светом фонарика и увидела, что это была какая-то шахта. Ее использовали люди, поскольку вниз на пару футов свисала веревка, закрепленная на полу пещеры камнем и прикрытая более мелкими камнями от посторонних глаз. Шахта казалась довольно глубокой, и даже с веревкой длиной в пару футов я не была уверена, что смогу спуститься вниз. Но потом я услышала звук, в котором не без основания распознала стон.
— Я иду! — крикнула я.
Шахта была слишком узкой для меня, даже если передвигаться на четвереньках. Ползти головой вперед был не вариант, поскольку, если бы я застряла, это было бы навсегда. Даже при помощи моего фонарика я могла разглядеть, что тоннель изгибался таким образом, что если бы я поползла вниз на спине, то не смогла бы повернуть. Так что я пластом легла на живот, засунула ноги в наклонный тоннель, схватилась за веревку над головой и начала скользить, притормаживая локтями.
