А швырять в него розами Тагирова — слишком большая честь, поэтому я ограничилась «говорящим» взглядом.
Кедров, хоть и с порозовевшими ушами, еле сдерживал смех.
— Не слушай его, Татка: выглядишь вполне терпимо, честно говорю. Синяк всего один, да и тот уже почти незаметен. А макияж и прическа — дело наживное. Мне рассказы вал и, этот Джеймс Бонд из Еревана тоже смотрелся неважнецки после того, как выволок Акмерханова из подземного хода, так что зря он тут корчит из себя эстета.
— Ах, вам рассказывали, коллега из ФСБ? — ядовито парировал опер, но я не дала Гарику развернуться.
— Да хватит вам, надоели! Вы мне расскажете наконец, что произошло? Так Лечи арестован? Слава богу! Значит, Витек Кохнадзе не пристрелил его?
— Нет, только задел — царство ему небесное! Девятнадцать лет было дураку… Дядюшку-то не жалко: этот был матерая сволочь, туда ему и дорога. Свидетелей по делу и без него достаточно.
— По делам, капитан, — поправил Кедров. — Эта история на несколько уголовных дел потянет.
— Само собой. Один Лечи, гад, чего стоит! Надо же, что придумал, гад: рвануть рынок в двенадцать часов дня, в самый пик…
— Обезвредили? — выдохнула я.
Кедров усмехнулся — скромно, но с достоинством.
— Фирма веников не вяжет, старушка. Я же тебе говорил! Правда, задачка была посложней, чем обыскать подвал твоего дома: можешь себе представить, сколько на рынке мешков с сахаром! А ведь проверяли на всякий случай не только сахарок — крупы и все такое прочее… Ну ладно, подробности я тебе как-нибудь потом расскажу. Естественно, только те, которые не будут составлять тайну следствия.
Я вздохнула: вот она, черная неблагодарность. Да если б не я… Но возмущаться — знала по опыту — бесполезно.
— Сколько же там было, Сергей? Не зря хоть искали?
— Четыреста килограммов в тротиловом эквиваленте.
— Ничего себе!
— Вот именно. Если б эта штука сработала — не только от твоего «Южного» не осталось бы камня на камне, но и от соседних домов тоже. Такой вот сюрприз с гексагеном…
Несколько секунд все молчали, не в силах подобрать слова для комментариев. Сергей Палыч очнулся первым — как и положено старшему по званию.
— В общем, Татка, получается, что ты у нас — герой дня. Хотя, конечно, ты прескверная девчонка и с тобой не оберешься неприятностей, однако на этот раз должен признать: если б не ты… Мы знали, что Акмерханов прибыл в Тарасов, однако выйти на его след и установить связи никак не удавалось. Проверяли жилые дома, общественные места, конечно, и рынки тоже… Но никто и подумать не мог, что этот подонок заинтересуется «Южным»: такая глухомань…
— Не могли подумать, говоришь? Странно! Ведь фирма веников не вяжет, Сергей Палыч?
— Давай, давай — мордуй старого друга. Бей по больному.. Одним словом, спасибо тебе, старушка!
Заслужила.
— Боюсь, одним «спасибом» ты на этот раз не отделаешься!
— Естественно: вот только поправишься… Генерал уже выразил желание встретиться с тобой лично.
Папазянчик прочистил горло: он и так молчал подозрительно долго:
— Какая трогательная сцена: седой генерал благодарит и отечески напутствует молодую патриотку, едва не отдавшую жизнь за новую демократическую Родину… Меня прямо-таки слеза прошибла! И как всегда, ФСБ пожинает лавры спасителей отечества и получает ордена, а Гарик Папазян с прочими ментами, подставлявшие шкуры под пули, получают по заднице от своего полковника за самоуправство — только и всего…
— Ну, во-первых, орденов еще никто не получал, капитан. И вроде бы не планируется: не за что! Акмерханова мы, грубо говоря, прохлопали. Да и вы, кстати, тоже. Ну да, ладно. В конце концов, взял его ты, Папазян, и вот тут-то полковник Колесниченко свои лавры никому не уступит. А во-вторых…
— Вот то-то и оно — полковник Колесниченко!
Все полковники одним миром мазаны.
— Хм… Посмотрим, что ты запоешь, когда сам полковником станешь. А во-вторых…
— Ах что вы, что вы… Гарик Папазян до этого не доживет.
— Разговорчики, капитан! Не заставляй меня поступать с тобой по уставу… Во-вторых, я хотел сказать, что ты не так далек от этой цели, как тебе кажется. Самоуправство самоуправством, а Колесниченко прекрасно знает, кому он обязан задержанием Акмерханова. И не только он один. Так что… Ладно уж, скажу вам, хоть это и не моя компетенция. В общем, готовь дырки под майорские звездочки, капитан!
Слушать их было сплошное удовольствие, но именно теперь — увы! — я не могла им насладиться в полной мере. Слишком многое еще надо было узнать, а врачиха могла выставить визитеров в любую минуту.
Поэтому решила прервать этот диалог, не удержавшись, правда, от ехидства:
— Еще одна трогательная сцена: умудренный опытом старший офицер отечески напутствует молодого горячего капитана. И не важно, что «отец» и «сынок» почти одногодки и вся разница между ними — в званиях, да в названиях «фирм», которые, что характерно, обе не вяжут веников. Теперь и меня слеза прошибает!
Нет, вы мне вот что объясните: какого черта ты, Гарик, оказался в Гаевке, когда я ждала там ребят из ФСБ? — Не дав Папазянчику ответить, тут же повернулась к Кедрову:
— Святой отец тебе звонил, Сергей Палыч?
Но первым ответил все же Гарик:
— Ты имеешь в виду падре Леопольда Крайновского, дорогая? Не знаю, звонил ли он Сергею Палычу, а вот мне — точно звонил. Причем называл почему-то именно Сергеем Палычем, пока я популярно не объяснил, что я — Гарик Хачатурович. Может быть, святого отца попутал бес, а может, одна наша общая знакомая так зашилась на своем частнодетективном поприще, что перепутала телефоны своих «служб спасения». Не знаю, не знаю! Во всяком случае, Крайновский уверял меня, что набрал тот самый номер, который дала ему ты. Клялся и божился, что ошибка исключена: мол, у него с цифрами полный порядок.
Да и я тоже думаю: если не ты сама назвала ему мой контактный телефончик, которого нет в справочнике, то откуда же он его узнал?
— Гарик… Значит, я вместо кедровского номера продиктовала Леопольду твой? Не может быть!
Я готова была провалиться сквозь землю: так осрамиться сразу перед двумя коллегами.
— Вай-вай-вай, отчего же не может, дорогая?
Я польщен: стало быть, Гарик Папазян засел в твоем подсознании гораздо крепче, чем какой-то Кедров, хоть он и представляет столь серьезную организацию.
Мы все рассмеялись, причем я — довольно принужденно, пытаясь скрыть смущение. Выходило, что балаболка Гарик прав насчет подсознания, а мне очень не хотелось это признавать…
— Вот таким вот образом ты, Татка, и лишила меня лавров победителя Лечи Акмерханова, знаменитого террориста, — отшутился Кедров. — Крайновский позвонил Папазяну, думая, что звонит мне. Ну а остальное ты легко можешь дорисовать в своем воображении: Гарик Хачатурович вытянул из святого отца всю душу вместе с информацией и помчался штурмовать «Башню». Но так, как получилось, — к лучшему.
Падре не смог бы все равно до меня дозвониться, потому что я позавчера вечером был далеко от Тарасова.
Возникло, понимаешь, одно неотложное дельце на границе с Казахстаном.
— «Посылка» в Ичкерию? — догадалась я.
— Она самая.
— Значит, перехватили? Но как?
— А ты думаешь, старушка, без твоей помощи ФСБ и шагу ступить не может? Ошибаешься. Да, мы упустили Акмерханова, но знали, что группировка Кравчука затевает серьезное дело. Кстати, зря ты думала, что деятельность «скромного заместителя директора рынка» совсем не интересовала компетентные органы. Интересовала, да еще как! И не один твой клиент Тагоров считал, что «спруту» пора обрубить щупальца…
Я вытаращила глаза: слова про спрута я говорила не Сереге, а Гарику! Ну, что-то я уже совсем ничего не понимаю…
— Между прочим, в деле базарной мафии ФСБ и УВД работали в тесном контакте, коллега. Усекаешь, о чем я?
Оба моих друга хитро переглянулись и в один голос продекламировали:
— Фирмы веников не вяжут!
За разговорами мы не услышали, как по коридору простучали строгие каблучки, и опомнились только тогда, когда докторша заглянула в палату.
— Вы еще здесь? На выход, прошу на выход. Вы мне обещали не утомлять больную!
После этого сурового выговора и фээсбэшник, и мент выглядели проштрафившимися школьниками, которых застигла врасплох учительница.
— Уходим, уходим. Доктор, еще минуточку!
— Даю две минуты. Но не больше. Вы же не хотите сорвать Татьяне водные процедуры, правда?
Когда врач вышла, Сергей поднялся со стула:
— Мне и в самом деле пора, Татка: дел куча! Извини, что нагрянул к тебе экспромтом, без цветов. Замотался, понимаешь… Да у тебя тут и так дендрарий, я смотрю. Денька через два, говорят, будешь как новенькая, тогда и поговорим. Да, чуть не забыл: падре Леопольд передает тебе пламенный привет и свое благословение. Кстати, он вчера к тебе заходил, но его не пустили: вы, Татьяна Санна, изволили отдыхать. Сказал, что сегодня еще зайдет обязательно.
