«Наконец-то! — написано на наших лицах. — Ура! Наконец-то! Хоть на несколько часов вокруг нас не будет собачьей шерсти! Вот ведь счастье какое!»
Несмотря на присутствие красивой овчарки и зеленой ленточки, братья Джонсон не выглядели счастливыми. Но не следовало забывать, откуда они явились и где они живут.
Вернувшись домой, я проспала несколько часов; за это время прошел сильнейший ливень, доставив из чудесной прохладной Канады самый ценный ее экспортный продукт — неожиданное похолодание градусов на двадцать. Ближе к вечеру мы со Стивом поехали в Ньютон, чтобы выгулять своих собак в лесу, который простирался за Элиот-парком, за этим «пивном уголком», так огорчавшим Роз с Джеком. В такое местечко я бы не пошла, будь со мной хоть две акиты, а не два аляскинца, но в этот ранний вечер кроме Рауди и Кими со мной был и Стив со своими двумя собаками. В такой компании лесные заросли не выглядели угрожающе. Мы шли среди дикорастущих кленов, дубов и сосен. Всякий заботливый собачник заподозрит, что в таком диком парке тропинки беспорядочно разветвляются и потеряться в нем проще простого, но с нами такого произойти не могло. Если взглянуть на этот парк с птичьего полета, с самых небес, то каракули запутанных дорожек внезапно обернутся для всякого умеющего читать понятным и однозначным посланием: «В таком месте грешно не нарушить закон, запрещающий спускать собак с поводка».
— Главное в том, — обратилась я к Стиву — что я не доверяю детям. Собак я по крайней мере понимаю, но с детьми все совсем запутано. С ними ясно лишь одно: если ты их приучишь ходить на горшок, это будет вредить им всю оставшуюся жизнь, и еще они постоянно жуют что-то, шумят, а затем уходят из дома. Так что, если тебе позарез нужны златовласые младенцы, можешь забрать к себе Лию до конца лета либо просто заведи еще одну собаку. И не могли бы мы поговорить кое о чем другом?
— О предменструальном синдроме?
— Нет, об электрических ошейниках.
— Средство радикальное, — сказал Стив и остановился, чтобы прихватить пальцами мою шею и громко защелкать языком, — но не лишенное смысла. — Затем он убрал руки и мягким голосом заметил: — Могла бы и позвонить, когда сегодня днем собралась прикорнуть. То, что ты живешь одна, вовсе не означает, что и спать ты должна в одиночестве.
— Если ты позабыл, могу тебе напомнить, что до сентябрьского Дня труда я буду жить не одна. Лия, а вместе с ней ребят эдак пять оккупировали кухню и там зубрили что-то к своему тесту на проверку способностей.
Я уткнулась лицом в его некогда синюю футболку, которая, как и вся его одежда, выцвела и томительно отдавала хлоркой. С подростковой самоотверженностью Стив пытается избавиться от запаха своих четвероногих пациентов. На самом деле запах кошек, собак и хлорки все же преследует его, но почувствовать это можно, только если придвинуться к Стиву совсем близко.
Он пробежал руками по моему лицу, откинул мои волосы, а затем принялся целовать меня, но у нас под ногами оказались Рауди и Кими, немедленно вынырнувшие из-за лесистого пригорка. Они принялись увиваться вокруг нас, вскидывать морды, расширять свои миндалевидные глаза и подвывать. Безусловно, они не пытались защитить меня от Стива, просто им не хотелось, чтобы о них забывали. Когда же к нам присоединились еще и собаки Стива — пойнтер Леди и изумительная овчарка Индия, — мы сдались и продолжили нашу прогулку.
— Я тебе серьезно говорю, мне действительно необходимо побольше узнать об электрических ошейниках, — продолжала я. — Ты наверняка слышал о них, так ведь? В ветеринарной школе, например. А может, кто-нибудь из твоих клиентов?…
Стив покачал головой:
— С нами такие люди не работают. Скорее всего, я знаю об этих ошейниках не больше твоего.
— Разве ты не видел ожогов? От них ведь бывают ожоги, правда?
— Старые модели действительно обжигали, — сказал Стив, пнув попавшийся на пути сучок. — Но только не новые, не из дорогих. Разве что они неисправны.
— А если модель действительно неисправна? Или если она старая. Тогда на теле должно быть два ожога, верно? Я видела рекламу. И каталоги. Это практически все, что я знаю. Во всяком случае, к ошейнику подсоединяется штепсель, там имеются контакты, какие-то металлические штырьки… Через них поступает ток.
— Производится стимуляция, — саркастически поправил меня Стив.
— Ах да. Простите, я оговорилась. В общем, ожог может произойти именно в этих местах, верно? Ошейник ведь не целиком электрифицирован. Это ведь не электрический провод, обмотанный вокруг шеи, а всего лишь две точки, два штырька, как две пульки. Они торчат внутри ошейника, вплотную к собачьей шее. Так что если ожоги появляются, то выглядят они как две отметины.
Стива передернуло.
— Но, Стив, на теле Роз нашли такие отметины. Два ожога.
— На шее?
— Нет, на руке.
— Но каким?…
— Именно об этом я тебя и спрашиваю. Теоретически ведь такое возможно?
Я стала продираться сквозь заросли молодых кленов.
— Х-м-м. Она открывала калитку. Ее нашли рядом. Ожоги могли быть от ограды. Ограда гальванизирована. Это как с собакой, которая с разбега налетела на что-то. Такие травмы бывают. Например, если лапа собаки застрянет в звеньях цепи. Кто-нибудь осмотрел как следует это ограждение?
— Наверняка. Мы с тобой тоже можем внимательно рассмотреть его на обратном пути. Но каким образом ограда могла обжечь? Она ведь не поцарапалась об нее и не порезалась, а было бы именно так, если бы цепь была порвана…
Но Кевин сказал именно про ожоги.
— А что если вся ограда была наэлектризована? Допустим, молния попала в дерево. Тогда заряд уходит в землю и может передаваться от дерева или от того предмета, в который угодила молния.
— Но в том-то и дело, что прямого удара не было. Через дорогу, почти напротив от этой калитки, ну, там, где теннисные корты, живут люди. Они абсолютно уверены в том, что молнии не было. Я разговаривала с этой женщиной. Они были дома. И она уверяет меня, что никакой молнии не было. Возможно, конечно, что молния все же ударила, а они просто не заметили, но этой женщине, по-моему, можно верить.
— Тогда что же?…
— В том-то все и дело. Что тогда? Если это не было молнией, тогда чем же еще? Каким образом умерла Роз? Отчета о вскрытии ее тела я, конечно же, не видела. Кто мне его покажет? Но если кардиостимулятор был неисправен, тогда никакого расследования не будет. К чему тогда расследовать? Но не может ли здесь быть замешан электрический ошейник? От него бы остались два ожога, и это именно то, что было у нее на теле. Может такое быть? Кстати, ты знаешь, где мы сейчас находимся? Я что-то не пойму.
От поляны, на которой мы стояли, отходило четыре или пять узеньких тропинок.
Стив покачал головой и взял меня за руку.
— Понятия не имею, да это и не важно. Мы будем просто идти за собаками.
Милый, ты читаешь мои мысли.
— Во всяком случае, он мог обжечь? Да. Если был старым. Если был неисправен. Или если к этому кто-то приложил руку.
— Такое разве возможно? Его можно легко испортить?
— Можно ли прибавить напряжение? Запросто, до максимума. Это не продукт высокой технологии. Такое под силу всякому человеку, изучавшему физику в школе или обладающему элементарными познаниями в области электроники. А новые дорогие модели наверняка водонепроницаемы. Охотникам хотелось бы, чтобы их ретривер остался жив-здоров, когда бежит в воду за дичью. Так что водонепроницаемый товар пользуется успехом у покупателей. А вот старые модели — нет… И если изоляция повреждена, то… а в нашей ситуации воды было хоть отбавляй. Может, она вообще стояла в воде.
— Мы можем это проверить на обратном пути, — сказала я. — Посмотрим, осталась ли там лужа после ливня. В Кембридже лило прямо как из ведра, и здесь, думаю, тоже. Помимо всего прочего, эти ожоги так беспокоят меня еще и потому, что тоже через дорогу от парка живет Марсия Броли, та, что вяжет шарф для Бака, — так вот, у нее есть этот чертов электрический забор. И знаешь, что самое отвратительное? У этих людей, у семейства Броли, имеется колли. Подумай только, кем надо быть, чтобы направлять на колли электрический ток? Да колли в десять раз умнее и чувствительнее многих людей!
— Колли бывают разные, — сказал Стив. — Но в основном это действительно очень умные собаки. — Он потрепал Леди по голове. — Уж лучше быть псом вроде нее.
— Пойнтером?
— Охотничьей собакой, натасканной на птиц. Борзой. Охотничьи собаки всегда работают на расстоянии.
— Стив, я видела этого пса, и стоит ему подойти к краю лужайки, как он начинает вести себя очень странно. Он останавливается и начинает пятиться назад. И, кроме того, у него такой странный вид, который даже сложно описать. У колли всегда немного грустный взгляд, но этот выглядит действительно ненормально. И ошейник у него уж точно не простой. Он светлый, плоский и к нему приделано что-то вроде коробочки. Точно тебе говорю, электрический. Думаю, у них как раз и имеется эта чертова электронная система, где провода закопаны по периметру двора. Работает эта система посредством радиоволн, которые и вызывают электрошок. Стоит собаке приблизиться к проводу, как ошейник тут же ловит радиоволны и получает сигнал к подаче электрического тока. Правильно? Так вот, моя мысль заключается в том, что система вышла из строя и радиосигналы поступили на кардиостимулятор Роз. Но это неверно, потому что ожогов от этого не будет. Стимулятор взбесится, но руки не пострадают.
