Дядя Толя вздохнул и опрокинул в стакан остатки водки. Мне больше не предлагал.
— Не чокаясь, — сказал он своему отражению в столе. И выпил.
— Дядя Толя, а если нашли только обгоревшие останки — как их опознали?
Не отвечая, он пожал полными плечами, снова сел за стол, подпер голову рукой и затянул прежнее:
Опустел наш сад, вас давно уж нет,
Я брожу один весь измученный.
И невольные слезы катятся
Пред увядшим кустом хризантем…
Отцвели-иии-иии — ыыЫЫы……
Кажется, он окончательно расчувствовался и заплакал. «Да, полковник Караваев, слаб ты стал на выпивку-то», — подумала я, закрывая за собой дверь. Дядю Толю так развезло от поллитровочки, что он даже не заметил моего ухода. А раньше, бывало, стыдил нас, салаг, когда мы отказывались пить какой-нибудь спирт из фляги, если его нечем было разбавить или, на худой конец, закусить: «С одной ранеткой в виде закусона, — говорил тогда дядя Толя, — три литра можно выпить и не поморщиться!»
Сдает наше старшее поколение…
Я вышла из здания управления и немного постояла на крыльце, несколько раз глубоко вдохнув сырой сентябрьский воздух, чтобы выветрились пары алкоголя. Как будто специально дождавшись, пока стану более или менее свободна, в кармане куртки зазвонил мобильник.
— Але?..
— Евгения Максимовна! — резанул ухо резкий крик. — О боже, Евгения Максимовна!
И глухие, переходящие в истерические всхлипы рыдания.
Я узнала голос старушки, матери Максима Гонопольского. Странно, что я узнала ее именно сразу — хотя этот рвущийся в рыданиях голос вовсе не был похож на вчерашний, спокойный, размеренный. Чувствуя, как в груди у меня зашевелился какой-то холодный зверек, я присела прямо на ступеньку каменного крыльца.
— Погодите, успокойтесь… — черт, я же не знаю даже имени-отчества старушки! — Успокойтесь и объясните, что у вас там происходит?!! Что случилось?!
— Юрочку-у… Юрочку-у нашего… Мальчика…
— ЧТО? — крикнула я так, что на меня оглянулись прохожие.
Неужели, неужели она сейчас скажет — «убили»?!
— У-у-у… — клокотало в трубке. — Юрочку у-у…
— ЧТО?! ЧТО?!
— Украли!!!
«Слава богу!» — пронеслось у меня в голове, и огромный, как Эверест, камень сорвался с души.
— Я все поняла! Пожалуйста, успокойтесь! И соберите у себя в доме свидетелей похищения! Я еду!
Бросившись к машине, я успела заметить краем глаза, как шарахнулись от меня прохожие. Да, черт возьми, орущая посреди улицы женщина почему-то всегда пугает прохожих больше, чем размахивающий ножом бандит!
Через полчаса я знала все. Картина преступления вырисовывалась следующая.
Было три часа дня — самое спокойное время. Старики Гонопольские совершали обычный послеобеденный моцион, прогуливаясь, держась за ручки, в палисаднике неподалеку. Дома оставались только Юра и Ия: мальчик гонял по ковру машинки, мать домывала в кухне посуду.
Вдруг прозвенел долгий, уверенный, какой-то праздничный звонок в дверь.
— Кто там? — спросила Ия, разглядев в глазок что-то большое, сине-бело-красное, шевелящееся, очень красивое, но совершенно непонятное. Юрочка, заранее предчувствуя сюрприз, прыгал возле двери и тянул мать за руку:
— Мама, ну мама, да мама же! Открывай! Открывай!!!
Но Ия почему-то медлила.
— Вы кто там, а?
— Дедушка Мороз! — раздался за дверью слегка приглушенный голос. — Да, да, не удивляйтесь, это я — сам чародей и чудесник из волшебной новогодней страны! Лично приехал к вам из сказочного леса, чтобы поздравить мальчика Юрочку с Новым годом! Открывай, детвора, — вручать подарки пора!
— Дед Мороз?! Ко мне?! — ахнул мальчик. Глаза его заискрились уже какой-то и вовсе неземной радостью. — Дедушка Мороз! — крикнул он, изо всех сил дергая дверную ручку. — Заходи! Мама! Открывай! Скорее! Он же сейчас растает!!!
— Какой такой Дед Мороз? Почему? — бормотала Ия, неуверенно откручивая рычажок замка. — Разве бывают Деды Морозы в сентябре? Это кто-то шутит, Юрочка! А вот мы этому шутнику сейчас дадим! Вот мы ему покажем Деда Мороза!
— Ну и что, ну и что! А он специально ко мне приехал, летом! Только ко мне! — кричал Юра. — Это такой специальный Дед Мороз, летний! Он не с Новым годом поздравляет, а… а с… а с тем, что у меня через две недели день рождения! Ну ма-ма!!!
Дверь наконец распахнулась. И на пороге, сверкая пышной синтетической бородой, розовея картонным носом, запакованный в атласную шубу, с огромным заплечным мешком за спиной — во всем этом знакомом великолепии — действительно стоял самый сказочный, самый красивый, самый добрый Дедушка Мороз из всех, каких только можно себе представить!
— Ну здра-авствуйте, дети, здра-авствуйте, взрослые, — загудел он басом. И после того, как сказочный дед шагнул в тесную прихожую, Ие на минуту даже показалось, что в квартире у них действительно начался Новый год — пахнуло хвоей, снежной свежестью и мандаринами. — Что, не ждали? А это действительно я, а это действительно сюрприз! Ну, где тут у нас мальчик Юрочка?
— Это я! Это я! — кричал и подпрыгивал ребенок. В азарте он даже не почувствовал очевидную глупость вопроса: ведь в коридоре их было только трое, и из них троих — только один мальчик.
— А! Так вот ты какой, мальчик Юрочка! — гудел сказочный дед. — Ну-ка, поворотись-ка… Ого, какой ты здоровый парень! Даже и не знаю, поместишься ли ты в мой мешок… Но мы все-таки попробуем. Ты уж, Юрочка, постарайся поместиться, иначе не видать тебе сказочных подарков, а они у меня ого-го! — какие большие, а они у меня ого-го! — какие волшебные, и все сложены-приготовлены, и все — только для тебя одного!
— Подарки? Много?! — упивался ребенок, прыгая вокруг Деда Мороза в узком пространстве коридора. — А где, где?!
— Да все там же, — доносилось из-под белой бороды. — Там же, где им и быть положено: в сказочном лесу!
— Ой, в лесу! И мы туда поедем?!
— А как же! Вот прямо и сейчас. Посажу тебя в мешок, заброшу за плечи — и айда! Сядем в сани снежные, звенящие, с бубенчиками — и прямиком на них в сказочный лес!
— Ой, как здорово! Ну, поехали! Поехали! — вопил Юра. — Скорее!!!
— Погодьте-ка, — вмешалась Ия. — Вы мне это бросьте, такие шутки — дите в мешок сажать! Никакого мешка нам не надо. Да и поздно уже к тому ж. Юра! А ну-ка, скажи дедушке спасибо, что он пришел тебя навестить, и до свидания. А завтра…
— Не хочу! Не хочу прощаться! Не хочу завтра! — Из Юриных глаз безо всякой подготовки брызнули крупные слезы. Ия попятилась — ее ребенок плакал редко, но, когда это случалось, скандал мог затянуться на несколько часов. Лицо сына искривилась — и вот-вот начнется оглушительный рев.
— Юра!
— А-а-а! — начал сын.
Однако Дед Мороз был начеку:
— Тихо-тихо, никто не будет ни кричать, ни ссориться! Иначе сказка, в которую мы сейчас поедем, испугается и убежит! Ну-ка, Юрочка, садись-ка в мешок — вот я сейчас помогу тебе запрыгнуть — гоп! Вот и молодец! — крякнул Дед Мороз, взваливая мешок с ребенком себе за спину. — И веди себя там тихо-тихо, пока не выпущу.
Обомлев, Ия смотрела, как сказочный персонаж с белой бородой берется за ручку двери и совершенно серьезно готовится унести от нее родного сына. Милая добрая сказка у нее на глазах превращалась в какой-то странный, до дрожи пугающий фарс.
— А ну-ка, стоять! — крикнула Ия, хватаясь за мешок, в котором ворочался и хихикал ее пятилетний сын. — Куда это вы его? А ну, пустите пацана! Сейчас же поставьте на место свой дурацкий мешок!!! Я не позволю…
Что-то мягкое и влажное внезапно облепило ей рот, нос и щеки. Перед тем как потерять сознание, Ия еще успела удивиться тому, как быстро закружилась квартира, а она почувствовала нестерпимый жгуче-сладкий запах…
Старики вернулись через час и нашли Ию без сознания, раскинувшуюся посреди коридора. На лице у нее лежала марлевая маска с хлороформом. Будучи медиками, Гонопольские без лишнего шуму и истерики приняли первые меры по оказанию неотложной медицинской помощи. Истерика у них началась позже, когда бледная Ия сообщила им о том, что Юру — украли!
Вот тут-то затрясло всех троих. К счастью, мать Гонопольского вовремя вспомнила о том, что вчера, покидая их, я на всякий случай оставила номер своего телефона. И вот теперь три несчастных, парализованных страхом человека смотрели на меня как на мессию. Не знаю, что заставило их обратиться за спасением именно ко мне. Строго говоря, я должна была им отказать — ведь никто из них не являлся моим клиентом. Я не могла заниматься параллельными делами, мне нужно было навестить Марину, которую я не видела с самого утра. Но старики Гонопольские смотрели на меня с такой надеждой…
— Когда похищают детей, то, как правило, имеют в виду последующий выкуп. Вам еще не звонили?
— Нет…
