Мужчина проводил Джина в дом.
— Вам повезло, Габис как раз сейчас пришел, — он указал рукой на дверь в комнату.
Джин шагнул через порог. Навстречу ему с дивана поднялся худощавый мужчина с большими глазами и реденькой бородкой.
— Этот человек сказал слова, о которых нам говорил Мусост, — пояснил вошедший следом седой.
— Ты видел Мусоста? — оживился Габис и указал на кресло: — Садись.
— Называй меня Ваха Довгаев, — представился Джин. — Мусост знает, что меня зовут по-другому.
— Как он там? — Габис подался вперед. — Вас били?
— Нет, — Джин покачал головой, — нас не тронули пальцем. Прошли те времена. Мусосту досталось, когда его брали. Сейчас он сидит в отдельной камере. К нам его переводили на то время, пока у него шел ремонт. Мусост просил передать, чтобы вы не волновались.
— Как он сам думает, это надолго?
— Все будет зависеть от людей, с которыми он просил меня встретиться.
Джин специально поставил вопрос так, чтобы Габис не мог обойтись без него.
— Ты хочешь говорить только с Доку? — перейдя на шепот, спросил хозяин.
— Этого хочу не я, а Мусост.
— Разве я не могу передать то, что Мусост просил рассказать амиру? — удивился Габис. — Это моя обязанность.
— Понимаешь, я пообещал Мусосту лично выполнить его просьбу, поэтому не могу доверить ее никому, — Джин выдержал паузу, размышляя, как смягчить отдающее недоверием решение. — Вдруг с тобой что-то случится? Как я потом буду жить?
— А как буду жить я, если что-то случится с амиром? — прищурился Габис. — Где гарантия того, что ты не шпион?
— Я сказал заветное слово, — удивился Джин. — Разве этого мало?
— Кто его знает? — нервно теребя нижнюю губу, проговорил Габис. — Ничего не стоит выбить из человека любые показания.
— Раз ты не доверяешь мне, тогда я найду другой способ встретиться с Доку. — Джин встал.
— Погоди, — спохватился Габис. — Не спеши.
Джин снова сел.
— Хорошо, — кивнул Габис. — Будь по-твоему.
— Почему ты так говоришь? — усмехнулся Джин. — Это не моя прихоть. Я уверен, окажись ты на моем месте, не стал бы доверять поручение другому человеку.
— Выйдем в субботу вечером, — наконец принял решение Габис.
Джин приподнял брови:
— Но сегодня воскресенье! Что я буду делать целую неделю?
— Поверь, это уже не от меня зависит. Я жду людей из Дагестана и Ингушетии, они должны кое-что передать амиру. Кроме этого, есть еще дела. Меня здесь некем заменить, поэтому придется ждать… — Он выдержал паузу, давая время переварить услышанное и задать вопрос, но, не дождавшись, продолжил: — Жить будешь во втором доме. Он в глубине двора. С виду нежилой, но внутри все необходимое: телевизор, кровать… Хочешь, вечером будем играть в нарды. Главное, не выходи оттуда без особой надобности. Если что-то случится, прямо оттуда можно уйти незамеченным через подземный ход.
Выхода у Джина не было. Он разочарованно кивнул:
— Хорошо, пусть будет по-твоему.
— Тебе нужно оружие. — Габис испытующе уставился Джину в глаза.
— Я могу купить автомат. — Джин хлопнул по карману, словно давая понять, что в нем у него деньги.
— Таксу знаешь?
— Конечно, — усмехнулся Джин.
— Ты не сказал, как сюда добрался?
— Сосед на своей машине подвез.
— Он знает, зачем ты здесь? — насторожился Габис.
— Он не спрашивал, я не говорил, — ответил Джин.
— Если не будет никаких проблем, рано утром в субботу я загоню во двор машину. Ты залезешь в багажник. Так и выедем из села.
— Какая машина?
— «Нива».
— А как быть с автоматом?
— Об этом можешь не беспокоиться, — заверил Габис. — Сейчас тебя покормят. Отдыхай пока.
— Кто дома? — поинтересовался Джин.
— Я и племянник. Жена умерла меньше года назад. Простыла…
— Прости, не знал, — Джин нахмурился.
— Еду готовит моя сестра. Она живет по соседству.
* * *
Чана посмотрел на двери, которые бесшумно прикрыла за собой Ирина Петровна, и поднял крышку ноутбука. Он хорошо разбирался в компьютерах, ведь это было частью его работы. Поэтому легко понял, каким паролем дядя закрыл информацию. Уже через пару минут экран засветился, и из его глубины выплыл Атаби. Он сидел за тем же столом, на том самом месте, которое сейчас занял Чана.
— Если ты сейчас видишь на экране своего дядю, значит, нет больше Атаби. Надеюсь, что тебе не стыдно за то, как умер твой дядя. Я уверен, что не буду гнить заживо в застенках. — Атаби вздохнул, выдержал паузу и заговорил снова: — Живым я не дамся. Давно так решил. Теперь слушай меня, Чана. Так получилось, что Аллах не дал мне сыновей. Я давно присматривался к тебе и пришел к выводу, что ты достоин того, чтобы я передал тебе дела.
Атаби выдержал еще одну паузу. Она была намного длиннее, чем первая, чтобы племянник смог понять и осмыслить всю ответственность, возложенную с этого момента на его плечи.
— Спасибо. — Чана кивнул и сглотнул подступивший к горлу ком. — Я оправдаю твое доверие. Тебе не будет за меня стыдно.
— Доку Гиреев одобрил мое решение. После разговора с тобой он представит тебя людям и скажет свое последнее слово. Поэтому тебе придется ехать на родину и встретиться с ним. Но вначале ты должен будешь вникнуть в наши дела. Все, что нужно для этого, найдешь там, где я рассказывал тебе о своем желании купить участок земли и открыть новый бизнес. Помнишь, ты спросил: «Зачем кому-то понадобилось портить дерево?» Там ищи…
До Чаны наконец дошло, зачем дядя вез его в такую даль в день отъезда в Киев. Он вдруг отчетливо вспомнил отверстие в стволе сосны. Хатуев удалил запись, закрыл крышку ноутбука и задумался. Быстро темнело. Придется ждать рассвета. А дядя, как оказалось, был еще тот хитрец.
В дверь постучали.
— Да!
Вошла Ирина Петровна:
— Вы ужинать будете?
— Конечно. — Чана вспомнил, что с утра выпил лишь чашку чая.
— В таком случае прошу к столу.
Хатуев поднялся, взял ноутбук, подошел к шкафу и поставил его на место. Потом посмотрел на домработницу:
— Дядя больше ничего не передавал?
Она покачала головой.
— Хорошо, показывайте, куда идти.
— Вы извините, но я не знаю ваших вкусов, — семеня чуть впереди, щебетала Ирина Петровна. — Пока приготовила то, что предпочитал ваш дядя.
— Я неприхотлив в еде, — небрежно проговорил Чана. — Лишь бы это не была свинина…
Ранним утром Хатуев заглушил машину рядом с уже знакомой сосной. Как оказалось, от дома дяди до озера ехать было не так уж и далеко, как из Москвы. Выйдя наружу, огляделся. Легкий ветерок едва заметно шевелил ветками деревьев. Было свежо и тихо. Другой берег озера обесцветила дымка тумана.
Сбивая с травы росу, он подошел к сосне и осмотрел то место, где было отверстие, однако ничего не нашел. Даже кора была целой. Чана огляделся. Нет, он не ошибся, именно здесь стоял Атаби. Чеченец достал раскладной нож и стал ковырять им кору над тем местом, где дядя упирался ладонью. Неожиданно отвалился правильной формы кусок, обнажив замазанное обычным пластилином отверстие. Чана поддел импровизированную пробку и вытащил ее. Сунув палец, нащупал полиэтилен. Зацепив его, он вытащил герметично запакованный сверток. Затем вернулся в машину. На стекло брызнули капли дождя. Чана огляделся по сторонам и торопливо разорвал упаковку. Здесь была кодировочная таблица и карта памяти. Все, с этого момента он может сам, напрямую, выйти на Доку Гиреева. Чану распирала гордость.
В полдень Хатуев вернулся в дом дяди. Теперь ворота перед ним открыли без лишних вопросов.
В гостиной Чану встретила Ирина Петровна.
— Дядя не говорил, кому нужно будет передать дом? — спросил он, усаживаясь на кожаный диван.
— Атаби все заранее оформил на меня, — ответила женщина. — Есть нотариально заверенные документы. Как подойдет назначенное время, вас с ними ознакомят.
— Странное решение, — растерялся Чана.
— Ничего странного, — женщина едва заметно улыбнулась. — Этот дом принадлежит вам. Я являюсь его фиктивной хозяйкой. Если не доверяете…
— Нет, что вы, — спохватился Хатуев. — Раз так решил дядя, значит, я ничего не буду менять.
— Вы не хотите знать, почему он так доверял мне? — спросила Ирина Петровна.
— Если надо будет, сами скажете, — ответил он.
— Я знаю, что у Атаби была жена, — заговорила Ирина Петровна. — У них есть дети.
— Да, — подтвердил Чана. — Дочери.
— Он рассказывал, — кивнула Ирина Петровна. — К вам Атаби относился как к сыну.
— Это так. — У Чана защемило сердце. Он сглотнул подступивший к горлу ком и поднял на женщину взгляд: — А к вам?
— Может, я, конечно, оскорблю вас тем, что скажу дальше, но думаю, между нами не должно быть недомолвок и тайн, — она выдержала паузу, словно собираясь с духом.
