— Этих лучше не трогать вообще. Знаешь, какой там папа?
— Точно папа?
— Или папик. Это кому как в жизни повезло. А наш с тобой товар — дамочки среднего класса. От крутых тачек лучше держаться подальше.
— Нет, ну ты посмотри, что делает? Нарывается, точно!
— Значит, сила за ней. Те, у которых за спиной никого нет, так не борзеют. Оставь. Пусть едет.
— Почему меня так не родили?
— Попроси, чтобы отправили обратно на небо. Может, в следующий раз больше повезет. Родишься у кого надо.
— Иди ты… Сказал, а? На небо! Поживем еще! Что дано, то дано. Ничего, мы свое заработаем! Но, сказать по правде, не терплю этих соплюх за рулем! Учить их надо. Учить…
В субботу утром Люба проснулась оттого, что почувствовала себя прижатой вплотную к стене, к ворсистому колючему ковру. «Ну, разве можно так спать! Пять сантиметров оставил, а сам развалился, как барин! Как только у него со…»
— Совести хватает, — закончила она вслух и тут только сообразила, что Стас все-таки пришел ночевать.
«Во сколько же, интересно, он появился? И ключ нашел! Даже в дверь звонить не стал! Интересно, это потому, что он боялся меня побеспокоить, или до сих пор злится?»
— Совести? Почему совести? — пробормотал Стас, не просыпаясь.
— Ты где был? — вкрадчиво шепнула Люба ему в ухо.
— Там…
— Где там?
— В этом, как его…?
— В ресторане? С женщинами?
— Угу…
— Может, с Ларисой?
— С Ларисой? С какой Ларисой? — глаза у него по-прежнему были закрыты. Даже всхрапнул слегка после этих слов.
— Брюнетка. Антрацитовые глаза. Или это была блондинка?
— Ага…
— Что ага?
— Ага…
— Ты мне изменяешь?
— Ага…
— Ах, вот оно что!
— Показания, данные во сне, судом не учитываются, — сказал Стас совершенно не сонным голосом и открыл синие глаза. — Ну, что, подруга? Поймала?
— Ты где был?!
— Любовь Александровна, вы повторяетесь. Зачем надо было допрашивать меня сонного?
— Говорят, что в такие моменты люди выкладывают чистую правду. Да подвинешься ты, наконец, или нет?
— А граница? Где граница? — тут же стал он нащупывать середину дивана, где были сдвинуты обе подушки.
— Ну и где?
— Как раз там, где кончается мое туловище.
— Твое туловище кончается почти у самой стены, а я вишу в воздухе.
— Висю.
— Безграмотный занудливый тип.
— Любовь моя, вы не правы.
— Значит, ты не сердишься за вчерашнее?
— Сказать по правде, мне давно хочется изолировать тебя от общества в целях его безопасности… Так мы едем сегодня?
— Куда? Ах, да! В городок, где родилась Снежана Варягина!
— Именно. Что у нас на завтрак?
Завтрак Люба готовила под комментарии лучшей подруги:
— Уважаемые телезрители и гости студии! Сегодня мы поговорим о людях с третьей группой крови! Это кровь текла в жилах…
— Не у тебя и не у меня, — сказал Стас, нажимая на кнопку.
— …депутатов Госдумы, которые приняли вчера новый законопроект, и теперь им необходимо…
— Дай сюда, — схватила Люба пульт. — Тебе не интересно — мне интересно.
— …есть как можно больше рыбы, морепродуктов и других продуктов, богатых йодом. Сегодня мы будем готовить такое блюдо. В основе его лежат кальмары и морская капуста…
— Фи! — он сморщился и потянулся к пульту.
— Не смей!
— У нас звонок, — объявила Люська-Апельсинчик. — Алло? Говорите?
— Знаете, вы даете такие ценные советы в своей передаче! Я перестала есть хлеб, и похудела на три килограмма! В неделю! — раздался жизнерадостный женский голосок.
— А если перестанешь есть остальное, похудеешь на все оставшиеся, — буркнул Стас. — Слушай, психолог, почему женщин настолько волнует их вес?
— Он их волнует настолько же, насколько волнует живущих с ними мужчин. Между прочим, все для вас.
— Какие ж бабки люди на этом делают!
— Ты на Людмилу намекаешь?
— Упаси боже! Она-то вообще диет никаких не соблюдает и выглядит замечательно.
— Она же не худая, и роста маленького.
— Не в росте дело. И не в весе. Она просто… очень обаятельная женщина.
— Спасибо.
— За что?
— За комплимент моей лучшей подруге.
…Люба ехала в машине, смотрела в окно и все никак не решалась попроситься за руль. Без практики любые навыки можно потерять, неужели же он не понимает?
— Сейчас за город выедем, и сядешь.
— Откуда ты узнал, что я хочу вести машину?
— У тебя настолько безразличный вид, что это подозрительно.
— Деревья красивые.
— Что?
— Деревья, говорю, красивые. «Есть в осени первоначальной короткая, но дивная пора…»
— Короткая, во-во. Вся эта красота на пару недель, и то если дождик не припустит. Слушай, странная складывается ситуация. Почему эта Снежана ушла, как отрезала, а? К телефону не подходит, маму посылает. С мужем — ну полный никак.
— А по-твоему, как люди разводятся? Звонят друг другу каждый день и в любви объясняются?
— Ну, вообще-то я один раз разводился. Имею печальный опыт. В любви, конечно, не объясняются, но отношения выясняют не раз и не два. «Ты через два дня после свадьбы оставил в прихожей грязные ботинки! Ты эгоист!» «А ты не помыла тарелки как-то в понедельник, хотя была твоя очередь! Ты вдвойне эгоистка!» «Ты мне сломал мою жизнь!» «А ты мне своей сломанной жизнью отравила существование!»
— Достаточно.
— Нет, она должна была устроить скандал. Уж свой шанс заявить о сломанной жизни и бесцельно потраченных годах ни одна баба не упустит.
— Значит, не все женщины такие, — Люба старалась говорить, как можно спокойнее. Ха! Обращать внимание на его змеиные уколы! — Послушай, ты не Скорпион по гороскопу?
— Кто?
— Скорпион.
— При чем здесь это?
— К слову пришлось. Можно за руль?
— Раз я скорпион, сиди и смотри в окошко.
— Когда ты в следующий раз напьешься, я не сяду за руль, ссылаясь на отсутствие практики вождения.
— Меняемся местами, — тут же сказал Стас. -У меня есть ее домашний адрес. Посмотрим, что это за фея.
— А почему тебе непременно надо было брать меня с собой?
— Испугался, что ты кинешься задерживать еще одного опасного рецидивиста. И на этот раз испугом не отделаешься. Лучше уж я за тобой присмотрю.
…Городок, куда они приехали, был маленький, тихий, самые высокие дома в нем — пятиэтажки. Новых мало, в основном «хрущебы», из красного кирпича, с покатыми крышами. Почти сто километров от Москвы, по левую сторону шоссе крохотные магазинчики, построенные, бог знает когда, соседствуют с новехонькой современной бензоколонкой. Тут же круглосуточно работающий мини-маркет, там ряды полок, уставленных продуктами в импортных упаковках, автомобильными маслами и прочими атрибутами дорожной жизни. По шоссе проносятся дорогие иномарки, а стоит свернуть с него — тишина, бедность, осенняя какая-то грусть и унылое ожидание зимы. Огородные работы закончились — скука.
— Что-то предчувствие у меня нехорошее, -поежилась Люба. — Это будет тяжелый день.
Женщина в повязанном по-крестьянски платке несет навстречу два пустых ведра. Люба морщится: примета плохая, а Стас останавливает машину, вылезает:
— Здравствуйте.
Она смотрит удивленно:
— Добрый день. Вы вроде, не местные? Наших-то я всех знаю.
— Именно. Извините, где тут улица Луговая?
— Вниз и направо повернете. Там Луговая.
— Дом номер пять, квартиры нет. Похоже, частный сектор, — говорит Стас, хлопая дверцей машины.
Да, это частный дом. Не новый, но покрыт модной черепицей темно-красного цвета, подлатан, где надо, наличники покрашены белой масляной краской. Похоже, что Олег Варягин для семьи своей жены денег не жалел. За металлической сеткой — женщина в перепачканной землей куртке копается в цветнике:
— Хозяйка, можно к вам? — кричит Стас.
Она поднимает голову, распрямляется, разминает рукой поясницу, еще больше пачкая куртку:
— Кого вы хотели?
— Снежану можно увидеть?
Женщина неопределенно машет рукой и снова нагибается к земле.
— Послушайте, мне надо поговорить со Снежаной Варягиной, — подходит Стас вплотную к сетке, прислушиваясь, не раздастся ли заливистый собачий лай. Но злого пса в доме нет. — Это ваша дочь?
— Кто вас послал? — она снова распрямляется.
Тоже приблизившаяся к сетке Люба замечает, что женщина далеко нестарая, и если приодеть, еще очень интересная, глаза большие, голубые, из-под платка виднеется светлая вьющаяся прядь волос.
— Никто нас не посылал.
— Врете. Вы от него, да? От него?
— Вы имеете в виду зятя? Нет, не от него. Я из милиции.
— Из… Ах, это! Я уже все объяснила: это был несчастный случай.
— Что значит, несчастный случай?
