ее глазам слезы.
— Тише-тише, милая, — мягко произносит Наталия, крепко обнимает Ракель и гладит ее по голове. — Тише… Все хорошо…
— Я этого не вынесу, — издает тихий всхлип Ракель и носом утыкается в плечо Наталия. — Не вынесу…
— Все хорошо, все хорошо… Мы с тобой… Мы с тобой…
— Позор Саймон! — уверенно восклицает Анна. — Позор Саймону Рингеру!
— Да, вообще-то это ты должна ему мстить за свои мучения, — уверенно отмечает Наталия. — За все, что ты пережила по вине этого больного гада. За то, что все твои фанаты ополчились против тебя.
— Знаю, Наталия… — слегка дрожащим голосом произносит Ракель и тихо шмыгает носом. — Но я не люблю говорить о мести. Не мстительный я человек… Хотя иногда обстоятельства вынуждают меня это делать.
— И что же ты теперь будешь делать?
— Не знаю, подруга. — Ракель медленно отстраняется от Наталии и вытирает слезы со своей щеки. — Я даже начинаю жалеть, что передумала подавать на него в суд. Когда Терренс узнал об этом, то был сильно возмущен и разочарован в моем решении. И я все больше начинаю понимать, что он был абсолютно прав, когда говорил, что надо было идти до конца.
— А я понятия не имею, чего ты не разобралась с этой тварью, — уверенно отвечает Наталия. — Не ради денег, так ради справедливости. Деньги можно было бы отдать в какой-нибудь фонд или на лечение тяжело больного человека.
— Просто стало как-то… Жалко… У человека ничего не было… Как я могла требовать с него какие-то деньги?
— Ну да, только вот у него нашлись деньги на то, чтобы платить своему дружку.
— Я ведь никогда бы не подумала, что во всем мог быть виноват этот человек.
— Ну вот и дурочка! Вот он воспользовался твоей жалостью и опять обернул все против тебя. А была бы ты чуточку жестче, то этот Рингер сейчас бы щеголял в красивой тюремной робе и искал себе друзей среди сокамерников.
— Знаю, Наталия, знаю… Я очень сильно об этом жалею… Хотя точно могла бы выиграть дело. Я знаю потрясающих адвокатов, которые точно заставили этого мерзавца ответить за то, что он сделал. И обобрали бы его до последней нитки.
— Давно надо было проучить этого мерзавца! — уверенно отвечает Анна. — И сейчас, как мне кажется, еще не поздно. Поначалу тебе надо было лишь вернуть свое чистое и доброе имя, а теперь ты можешь запросто заявить на него по причине угрозе жизни и попыток шантажа.
— Да, думаю, я так и сделаю…
— В любом случае не сиди без дела и немедленно иди в полицию. Пусть они разбираются с этим гадом.
— Я и не сижу. Тем более, что незадолго до вашего прихода я разговаривала с одним полицейским.
— Правда? — удивляется Анна.
— Да, помните, я как-то рассказывала вам про одного мужчину, который едва ли не дольше всех пытался добиться моего внимания?
— А, точно-точно! — тараторит Наталия. — Я помню этого человека. Вроде бы его звали Хантер.
— Верно, я как раз разговаривала с Хантером.
— О, этот мужчина был по уши влюблен в тебя! Хантер был готов пойти на все, чтобы ты обратила на него внимание. Но увы, ты так и не подарила ему шанс стать счастливым.
— Ты знаешь, что я всегда воспринимала его только как друга, — скромно улыбается Ракель. — Хотя мне всегда очень нравились его подарки.
— Но сейчас он, наверное, уже переболел любовью к тебе, — предполагает Анна.
— Кто знает. Но мне показалось, что нет. Хантер как будто до сих пор надеется, что я стану его девушкой.
— Но ведь он поможет тебе? Что он вообще сказал по поводу этой ситуации, раз уж ты звонила ему?
— Пока ничего особенного. Но сказал, что сейчас его нет в городе и не знает, когда вернется в Нью-Йорк. И как только он вернется сюда, то встретится со мной и обсудит со мной сложившуюся ситуацию.
— А что ты будешь делать все это время? Ждать, пока этот человек окончательно сойдет с ума?
— Не знаю. Однако Терренс также пообещал поговорить с каким-то своим знакомым из полиции и попросить у него помощи.
— Ну хотя бы так…
— Хотя я сильно рискую, решив попросить у полиции помощи, — неуверенно признается Ракель. — Потому что Саймон угрожает не только мне, но и всем моим друзьям и родственникам…
— То есть, и нам? — слегка округляет глаза Анна.
— Саймон сказал, что знает все номера и домашние адреса всех, кто меня окружает. Он мог бы запросто заявиться не только сюда, но и к любой из вас.
— О, боже мой… — Анна прикладывает руку к сердцу. — Нет…
— Я не знаю, правда это или нет, но Терренс не исключает, что он действительно может иметь такую информацию.
— Только бы это не было правдой… — слабо качает головой Наталия.
— Я до смерти боюсь, девочки… Страшно боюсь за вас и всех моих близких… — Ракель слабо качает головой. — Если этот человек причинит кому-то вред, то я не смогу себе этого простить. Я не переживу этого…
— Ракель, дорогая… — мягко произносит Анна.
— Господи, мне так стыдно перед вами… — Ракель виновато смотрит на Анну и Ракель и тихо шмыгает носом. — Стыдно, что я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то защитить вас.
— Думаешь, он посмеет как-то тронуть нас? — неуверенно спрашивает Наталия.
— Он может.
— В любом случае это не твоя вина, — уверенно говорит Анна. — Ты не должна из-за этого переживать. Во всем виноват только Саймон.
— Но ведь он угрожает всем из-за меня.
— Перестань, Ракель. Не терзай себя и свою душу!
— Я не могу об этом не думать. — Ракель отводит свой взгляд в сторону, все еще продолжая тихонько плакать. — Я приношу людям одни беды… Один беды…
— Перестань, дорогая, — уверенно возражает Наталия, кладет руку на плечо Ракель и мягко гладит его. — Никто тебя ни в чем не обвиняет. И не будет.
— Мы же знаем, что ты оказалась в этой ситуации не по своему желанию, — мягко добавляет Анна.
— Я не хочу остаться одна… — слабо качает головой Ракель и тихо шмыгает носом. — Не хочу, чтобы от меня отвернулись все мои близкие.
— Никто от тебя не отвернется.
— Запомни, что бы ни случилось, мы с Анной никогда не бросим тебя, — уверенно обещает Наталия. — Мы всегда будем на твоей стороне и сделаем все, чтобы помочь тебе.
— И не поверим никому Саймону.
— Нас никто и ничто не сможет разлучить и рассорить!
— Я знаю, девочки… — сквозь слезы скромно улыбается Ракель.
— Ты не одна. Терренс также обязательно поможет
