На следующий день я уговорила хозяина открыть еще один павильон. Поближе к моему дому. Тогда еще в его жизни не было ни Лилии, ни Маргаритки. И я еще не задумывалась над тем, почему Лейкин до сих пор не женат. Марго сделала вид, что придуманный мной предлог вполне оправдывает то, что я отныне буду работать в другом павильоне. Мы по-прежнему остались близкими подругами. Тем более, что ее история была мне так интересна.
Я ненавидела парня, который с ней так жестоко поступил, честное слово! Я была полностью согласна с тем, что его надо наказать. Мы часами могли обсуждать планы мести. Вернее, один план, потому что Марго в итоге остановилась именно на нем. Но однажды…
Ах, это однажды! Откуда приходит любовь? Она соткана из солнечного света, который лежит на его волосах, из его скупых, острожных движений, из случайных взглядов, которые хочется оставить себе все. Только себе. Потому что влюбленные – жуткие эгоисты. Я не работала в эту субботу и заехала в павильончик к Марго, узнать, как продвигаются ее дела. Познакомила ли она его с Лилией, или еще нет. Я сразу поняла, что это его машина. Такая красивая и дорогая. И уже когда заходила в цветочный магазин, у меня слишком громко стучало сердце. Кто его знает, почему?
Сначала я его не заметила за всеми этими огромными вазами и букетами. Подошла к Марго, и она вдруг зловеще прошипела:
- Вон стоит эта сволочь. Полюбуйся!
Но он совсем не выглядел сволочью. Очень милый и несчастный. Светлые волосы, грустные голубые глаза. И меня вдруг словно тонкой иголочкой в сердце укололо. Господи, как же я без него жила до сих пор? Как?! Я подумала вдруг, что вместе мы будем очень красивой парой. Он подошел, спросил у Марго, найдется ли у нее свободная минутка. Я согласилась ее подменить в магазинчике. Они вышли на улицу и очень недолго о чем-то разговаривали. А потом я напросилась к нему в машину. Чтобы подвез.
Я красавица. Уж чего в моей жизни никогда не было, это чтобы меня бросали мужчины. А здесь все кончилось, еще не начавшись. Ему было все равно. Если бы я знала, что он любит свою жену и не хочет встречаться с другими женщинами, я бы поняла. Но Марго была со мной более чем откровенна: этот мужчина бунтовал против хлыста. Так почему не я? Почему?!
И началась эта странная игра. Его спасение было моей козырной картой. Мне пришлось тайком залезть в записную книжку Марго и узнать его адрес и телефон. Она тщательно собрала все данные о бывшем любовнике. И даже побывала у его дантиста. Полное досье на Николая Суханова. В этом было что-то маниакальное. Она, ведь, тоже его любила. Но захотела убить. И не просто убить. Она узнала все его страхи и слабости. Она узнала, чего этот мужчина боится больше всего на свете.
И в тот вечер я позвонила его жене. Чтобы, во-первых, его спасти, а во-вторых, подставить. Не мог же он жениться на мне, не избавившись от своей Эллы. Ради него я придумала этот подвиг. Полет к славе. Я захотела стать богатой и знаменитой. Чтобы он ушел от жены, ни о чем не жалея. Он еще сопротивляется, и надо его как следует напугать. Потому что я слишком много знаю. И про то, что его жена приезжала в тот вечер к ресторану, но почему-то не устроила там скандал. И про то, что он посадил в свою машину двух девушке, одну из которых в тот вечер нашли убитой.
Он должен понять, что принадлежит мне. Мой маленький джин, мой волшебник. Почему я сегодня не возвращаюсь к истории Марго? Да потому что отныне у меня есть своя собственная история. «В постели с маньяком». Как звучит, а? Это будет фурор! Надо только отлично выглядеть. Надо быть неотразимой.
- Роза?
- Ой. Что с тобой?
- Влю…
2- Леша, - я ее нашел.
- Кто это? – Алексей машинально посмотрел на часы. Рабочий день в разгаре. Звонок на мобильный. Два пятнадцать. Машину, что ли обнаружили, которая товар к одному магазинов во время не подвезла?
- Я ее нашел, - глухо повторил Барышев.
- Серега, ты? Что-то случилось?
- Позвонили без пятнадцати два, сообщили, что в подъезде лежит мертвая девушка. Мы сейчас здесь работаем.
- Подожди, в каком подъезде? Какая девушка?
- Дом, что напротив твоего. Второй подъезд. Роза Тимофеева. Та самая. Рыжая.
Алексей снова машинально посмотрел на часы:
- Я уже не успеваю, да?
- Мы оба уже опоздали. – В трубке послышался глубокий вздох.
- Кончай философию, Барышев. Как она там оказалась?
- Не говорит, - мрачно пошутил Серега.
- Понимаю. Очередная тайна. Тех трех, по крайней мере, убили там, где они жили. А эту в чужом доме. Да еще днем. Раны характерные?
- Нет.
- То есть как?
- Ее просто задушили. Руками.
- Погоди. Как это руками?
- Так.
- А пакет?
- Нет никакого пакета.
- Внимательно смотрели?
- Да. Она обута, шрамов и царапин на лице и теле нет, никаких вещей и документов при ней тоже нет. Опознал ее я, когда приехал на место происшествия. Гляжу – она, рыжая.
- Как? И сумочки нет?
- И сумочки.
- Одета во что?
- Куртка, джинсы, зимние ботинки…
- Платок на голове?
- Нет.
- Духи?
- Другой запах. Точно. Я не такой спец, как ты, но другой.
- Что за бред! А Суханов?
- Сейчас поеду. Закончим здесь – и поеду.
- Я тебе нужен?
- Ты мне всегда нужен. Но в данном конкретном случае я просто хотел у тебя книжку попросить. Ту самую. Все-таки, ее Розой звали.
- Ладно. Ты зайди вечером.
- Могу не успеть. Дела.
- Тогда завтра. И выясни на всякий случай имена остальных лейкинских продавщиц.
- Я уже интересовался.
- И что?
- Гортензия еще есть. И Флора. Первая работала с Марго, вторая работает… Работала с Розой... Почему молчишь?
- Думаю.
- Ну, думай. Пока.
«Я думаю, Серега, думаю», - Алексей положил трубку и поморщился, потому что тут же снова зазвонил телефон. Он не мог сосредоточиться ни на работе, ни на мыслях об убитой девушке, и уже через полчаса понял, что надо выбирать что-то одно. Под окнами его дома бродил убийца - маньяк, мартовское солнце светило так ярко, что могло задурить голову кому угодно. И Алексей взял из ящика стола чистый лист бумаги, и недрогнувшей рукой написал:
«заявление.
Прошу предоставить мне две недели в счет очередного отпуска…»
… Он вышел на улицу в шесть часов, и сразу же почувствовал невероятное облегчение. До начала следующего дня оставалось еще много времени, и не надо было втискивать в этот срок множество неотложных дел. Алексей купил мороженое в киоске, потом нашел на стоянке свой «Пассат», сел в него, открыв широко дверь, и, блаженно улыбаясь, подставил лицо мартовскому солнцу. Когда он доел эскимо, времени осталось еще достаточно, чтобы продолжить это плавное, осторожное торможение. Вместо вопроса «когда жить?» следовало теперь задуматься над тем, «как жить?». В лейкинских магазинчиках оставались еще девушки с «цветочными» именами. Гортензия и Флора – это немало. Две человеческие жизни. И Алексей уже догадывался, что Николай Суханов сегодня днем не был на работе. Обычно все складывается одно к одному. И чтобы выяснить правду, надо еще разок встретиться с замечательной во всех отношениях Эллой Эдуардовной.
Открыв ему дверь, жена удивленно замерла на пороге:
- Ты?! Так рано?!
- Я взял две недели. В счет отпуска.
- Но почему сейчас?! Ранней весной?! Еще только начало марта!
- Может быть, я могу пройти и снять пальто?
Александра отступила в прихожую. Потом напряженно спросила:
- Что случилось?
- А у вас как? Все спокойно?
- Где?
- Ну, дома. Во дворе.
- Опять?! Убили кого-то?!
- Послушай, не надо только нервничать. Я здесь, и завтра буду здесь.
- Трепещи, маньяки, - усмехнулась Александра.
- Напрасно иронизируешь. Еда в доме есть?
- Супу хочешь?
- Потом.
Он подхватил на руки Ксюшу, понес ее в большую комнату, и поставил перед полкой, на которой лежали детские книжки:
- Ну, что будем читать?
Девочка что-то залопотала, потом схватилась сразу и за «Айболита», и за книжку со сказками, разом бросила все это, потянулась к яркой пирамидке.
- Папа никуда не уйдет, - сказал Алексей. – Ну что, с пирамидки начнем?
Жена вошла в комнату, присела на диван:
- Леша, а кого убили?
- Ты сегодня из дома выходила? – уклонился от ответа он.
- Да. С Ксюшей, в магазин. Потом зашла в школу за Сережкой часов в двенадцать. Вернулась домой через час.
- И никого во дворе еще не было?
- Знаешь, Леша, около двух часов раздался какой-то шум. Я выглянула в окно и увидела милицию и скорую. Но надо было девочку кормить, и я…
Саша растерянно глянула на ребенка, который с гордостью показывал папе, как надо собирать пирамидку. Алексей кивнул:
- Да. Понятно. Давай теперь я соберу.
