— Где вы остановились?
— Не здесь, я сняла номер в Бамфорде, в «Скрещенных ключах». — Фрэн положила записку с телефоном Мередит в сумку. — Позвоню вам, когда снова выберусь сюда.
* * *
— Ну и что вы думаете? — нетерпеливо спросила Мередит.
— Думаю, если Тео Симпсон узнает, что мы… что вы… изъяли записку из конторки Гарриет, нас ждут крупные неприятности. Ладно, забудем пока о неприятностях. Как по-вашему, кому предназначалась записка? Вы ведь женщина. Кому бы вы могли написать такие слова?
— Не знаю! Подобные выражения не в моем стиле. Даже представить не могу… разве что человеку, который сильно меня обидел?
— Мужчине? Который ее бросил? Обещал ей что-то… обещал на ней жениться, а потом пошел на попятный?
— Разве в наши дни мужчины дают обещание жениться? Я имею в виду — как раньше.
— В наши дни нарушение обещания жениться уже не является преступлением. Иначе в судах стояли бы очереди рыдающих девиц, которые бы стенали, что их обманули, сломали им жизнь и так далее. В общем, вряд ли здесь мы имеем дело с чем-то подобным. Где остановилась мисс Нидэм-Баррелл?
— В «Скрещенных ключах» в Бамфорде.
— Я зайду к ней на обратном пути.
* * *
— Вы хотите сказать, сэр, что мисс Нидэм не получала оскорбительных писем, а сама их писала? — удивился сержант Пирс.
— Она написала по крайней мере одно такое письмо. А теперь взгляните на послание, которое получил Фирон. Составлено в достаточно сильных выражениях. Но из текста неясно, на что намекает аноним. Что сделал Фирон? Его обзывают свиньей, паразитом, грозят, что когда-нибудь он свое получит… далее идет целая россыпь непечатных слов… но что он натворил? В письме ничего конкретного не говорится. Фирон решил, что угрозы имеют отношение к охотничьему обществу. Но, кроме его предположений и догадок, нам не на что опереться. — Маркби повертел в руках письмо, полученное Фироном. — Да, одна деталь весьма существенна. Письмо составлено из букв, вырезанных из газеты, а отрывок, который нашла мисс Митчелл, написан от руки. Но возможно, Гарриет перестала писать от руки, потому что поняла, что быть анонимом безопаснее. И стала вырезать буквы из газет. У Фирона репутация ловеласа. Нам известно, что вечером в Рождество у Гарриет гостил мужчина. Фирон утверждает, что его пригласила на обед какая-то приятельница, но он опоздал, так как все утро ловил разбежавшихся лошадей. Может, Том, помимо Гарриет, встречался с кем-то еще, а она об этом узнала?
— По-моему, — медленно проговорил Пирс, — если бы мисс Нидэм узнала, что он ей изменяет, она бы явилась к нему на конюшню и ткнула его в корыто с кормом. Судя по всему, что я о ней слышал, такой стиль ей больше подходил. Я бы сказал, она не из тех, кто пишет анонимные письма.
— Если честно, я тоже так считаю. Но ведь никогда не знаешь… Кстати, мы забываем о письме, которое получил председатель охотничьего общества. Жаль, что он его не сохранил. Гарриет не могла бы написать ему так. Да, вычеркиваем ее из списка подозреваемых. Автор анонимных писем — не она. — Маркби мрачно оглядел листок бумаги, который вручила ему Мередит. — Кстати, удалось вам что-нибудь узнать от других охотников? Кто-нибудь из них получал анонимные письма?
— Никто ни в чем не признается, сэр. Один или двое вели себя несколько странно, но и они поклялись, что ничего не получали.
— Проклятье! Что ж, не все сразу. Кто все-таки ужинал у Гарриет на Рождество и оставался ли он на ночь? Возможно, таинственный гость разрешит наши сомнения насчет транквилизаторов. Все, кто знал покойную, в один голос утверждают, что она не принимала никаких лекарств. В ту ночь мисс Митчелл слышала, как от дома отъезжала машина. Но что, если позже страстный возлюбленный вернулся или объявился к завтраку?
Маркби положил письмо и записку в папку.
— А пока зайду-ка я в «Скрещенные ключи» и познакомлюсь с кузиной мисс Нидэм.
* * *
Путь от полицейского участка до «Скрещенных ключей» занял всего пять минут. Подойдя к стойке, Маркби спросил, здесь ли мисс Нидэм-Баррелл.
— Номер двадцатый, — ответила ему девица с густо накрашенными ресницами. — Позвонить ей? — Она побарабанила пальцами по телефонной трубке и с любопытством оглядела Маркби. Ногти у нее были длинные, кроваво-красные.
— Да, пожалуйста. Передайте, пришел старший инспектор Маркби… ей известно, кто я.
Девица заговорила по внутреннему телефону. Повесив трубку, она пригласила:
— Поднимайтесь наверх. Лифта у нас нет, так что идите вон по той лестнице, как раз окажетесь в нужном крыле. Третий этаж. — Кроваво-красный ноготь указал нужное направление.
Маркби поднялся на два пролета по скрипучей лестнице — вероятнее всего, в прошлом лестнице для прислуги. Здание отеля «Скрещенные ключи» было очень старым. Полы немилосердно скрипели, чтобы войти в тесный номер, надо было пригнуться. В «Скрещенных ключах» в основном останавливались заезжие коммивояжеры и путешественники, у которых не хватило времени или терпения поискать отель получше. Хотя в отеле было довольно чисто, он производил впечатление неухоженного. Но постояльцы не жаловались. Они, как правило, останавливались всего на одну-две ночи; им было не до роскоши. Хорошо, что имелись основные удобства — кровать и ванная.
Перед двадцатым номером на шатком деревянном столике стоял горшок узамбарских фиалок. Маркби невольно остановился и окинул цветы жадным взглядом: этой разновидности у него не было. Интересно, позволят ли ему отщипнуть листок? Вдруг удастся вырастить такие же… Ладно, с фиалками он разберется потом. А сейчас — мисс Нидэм-Баррелл. Он будет подчиняться букве и духу закона. Вежливо поговорит со старушкой. Может быть, сумеет ее умаслить, и она разрешит осмотреть бумаги покойной.
Размышляя о том, прилично ли пригласить кузину Гарриет в ресторан выпить чаю, Маркби постучал. Послышались легкие шаги, дверь открылась, и изумленному взору старшего инспектора предстала красавица блондинка в купальном махровом халате и домашних туфельках без задника на высоком каблуке.
— Здравствуйте. — Зеленые глаза изумленно расширились. — Значит, вы и есть тот самый друг-полицейский?
— Д-да… я старший инспектор Маркби… — Алан сам себе удивился. Его голос прозвучал как-то сдавленно.
— Подумать только, полицейские все хорошеют! Вы ведь приятель Мередит, да? И вас зовут Алан.
— Именно, — покорно согласился старший инспектор, приказывая себе немедленно перестать пялиться на роскошную блондинку.
— Вот и прекрасно. Называйте меня Фрэн. Входите, Алан! Мы с вами… отлично побеседуем. У меня есть бутылка виски.
Следом за хозяйкой старший инспектор вошел в номер, где ему предложили кресло. Фрэнсис Нидэм-Баррелл взяла бутылку с подноса, на котором расположился целый бар.
— Мне с водой, пожалуйста! — поспешно воскликнул Маркби.
— Как скажете. Воды побольше? — Фрэн протянула ему стакан. — О чем вы хотели меня спросить? — Она села, закинув ногу на ногу. Махровый халат распахнулся — не сильно, но вполне достаточно. — Я как раз собиралась принять ванну, — объяснила она, едва заметно улыбаясь полными губами.
Маркби попытался сосредоточиться. Но заранее заготовленные вопросы напрочь выскочили из головы. Письма, таблетки… он хотел расспросить ее и о том и о другом. Какие у нее стройные, загорелые ноги! Старший инспектор в очередной раз сурово приказал себе думать о работе и не отвлекаться. Так о чем он хотел ее спросить? По правде говоря, в этот миг ему совсем не хотелось быть полицейским.
— Вам, конечно, известны результаты вскрытия? — спросил наконец он, глядя в зеленые глаза.
Его собеседница помрачнела, сделала глоток виски.
— Да. Мередит говорила, вас интересуют транквилизаторы. Мы с Мередит обыскали дом, но не нашли ни самих таблеток, ни пустых флаконов из-под них. Откровенно говоря, я не удивлена. Гарриет не увлекалась транквилизаторами; более того, она вообще не принимала никаких лекарств. Она в них не верила. Вот во что она верила… — Фрэн подняла стакан. — Я не сомневаюсь в результатах вскрытия. Но мне, как и вам, важно узнать, почему так получилось.
— Мусорный контейнер уже забрали? — тихо спросил Маркби.
Но собеседница его услышала.
— Нет, ведь сейчас праздники. Мешок стоит на заднем дворе. Если хотите, можете в нем порыться.
— Я пришлю сержанта. Кроме того, меня интересуют письма определенного содержания.
— Ах да, письма с угрозами. У меня не было времени порыться в бумагах. Но я поищу.
Маркби поболтал в стакане виски и осторожно начал:
— Происшествие с вашей кузиной выглядит типичным несчастным случаем… конь встал на дыбы после опрометчивой выходки молодого радикала. Ничего иного на поверхности нет. Кроме пары неувязок. Заранее простите, если мне придется задать несколько нескромных вопросов о жизни вашей кузины. Я ведь спрашиваю не из праздного любопытства.
