Над морем раздались голоса, шелест разматывающихся линей и плеск брошенной в море приманки. И вот уже первая акула прорезала толщу воды следом кометы, и первый водонепроницаемый фонарь пошел в глубину, когда первая наживка была схвачена.
«Морская королева» продолжала идти на средней скорости. Мерсер передал штурвал одному из членов своего экипажа, состоявшего из трех человек. Через несколько минут последние огни рыбацкой флотилии остались на востоке, между судном и землей.
– Видел нас кто-нибудь?
– Трудно сказать, Джек. По крайней мере, никто не окликнул.
Они уже обсудили плату за поиск и сошлись для начала на ста пятидесяти песо.
– Я пока не искал камеру. Вам же ни к чему платить за прокат прежде, чем мы точно определим, где находится эта штука. Ее могло куда-нибудь переместить подводное течение – поблизости от края плато есть восходящие потоки воды из глубины, которые потом пересекают весь этот участок. Конечно, течение не должно быть сильным – я видел там водоросли. Эй, нам не пора поесть? – вдруг крикнул Мерсер, обращаясь к механику.
Механик, которого звали Ибитуба, прошел на корму, забросил в воду снасть на тонкой леске и принялся поджидать поклевки. Рейнер повернулся к Мерсеру и сказал, что хочет лечь поспать.
– О'кей, Джек. Возьмите одеяло, будет холодно. – Водолаза охватило мечтательное настроение: он неотрывно смотрел как отражение полумесяца, скачущее в воде через гребни и провалы волн, неотвязно, как чайка, сопровождает судно.
Рейнера разбудили за час до рассвета, в пять часов. Судно стояло, над верхней палубой горели рабочие огни, команда готовила оборудование. Ветер совсем стих, и море было гладким, как стекло, в котором так же ярко, как в небе, сияли звезды.
– Мы на месте, Джек. Точно на месте. Маловероятно, что оно могло куда-нибудь уползти.
Рейнеру внезапно пришло в голову, что крест на карет был слишком мал для того, чтобы можно было так точно выйти на него. От вида бескрайнего океана, озаренного одними звездами, его настроение упало еще больше: если придонные течения здесь достаточно сильны, то они вполне могли за это время унести самолет с плато в океанские глубины, куда не сможет погрузиться никакой водолаз. Он не знал, как давно крест был нарисован, и какие течения пробежали по дну океана с тех пор, как Эль Анджело нанес отметку на карту.
– Улыбнитесь, Джек. Сейчас темно, как в аду, но когда взойдет солнце, вы сможете здесь разглядеть дно.
Мерсер продолжал проверку снаряжения, время от времени переговариваясь со своим экипажем – тремя индейцами – на смеси английского и испанского языков и каких-то прибрежных наречий. Рейнер тем временем смотрел на небо на востоке. За какие-то двадцать минут из-за шпилей Анд появился свет и залил землю, небо и океан. Кожа сразу почувствовала тепло, а глаза сами собой прищурились – такими им предстояло оставаться весь день.
Лицо и ладони Мерсера обрызгали какой-то непрозрачной черной жидкостью из аэрозольного баллона. Его водолазный костюм был весь черный, даже пряжки ремней, ободок маски и воздушные баллоны на спине. Он одарил Рейнера белозубой голливудской улыбкой.
– Побольше оптимизма, Джек. За полчаса до рассвета надежда всегда улетучивается, как воздух из баллона. Посмотрите-ка за борт.
Поверхность воды с каждой минутой обретала все большую прозрачность; стали видны мелкие рыбешки, висевшие в толще воды, как плавучие булавки. Может быть и впрямь в этот важнейший день все пойдет хорошо. Ведь нужно только доверие Куги Мерсера, яркий солнечный свет и немного везения.
– Не буду надевать глубинный костюм, пока не найду нужное место. Сейчас пойду вниз примерно до середины, чтобы оглядеться, отсюда я увижу чуть не половину плато, а авиалайнер – достаточно большая птичка, если, конечно, не развалился на перышки. – Он помахал Рейнеру рукой со скрещенными пальцами и предоставил помощникам надеть на себя легководолазный шлем поверх незапотевающей маски.
– Тут бывают акулы? – спросил Рейнер у механика.
– Попадаются. Но они почти никогда не нападают на черные предметы в глубине воды. Босс их не боится. – На его лице мелькнула и исчезла быстрая улыбка. – Но, сеньор, ничего не бросайте за борт, даже пепел с сигареты.
Мерсер вытравил нейлоновый страховочный конец и кивнул. Матросы помогли ему перебраться через борт и запустили лебедку. Трос пошел внатяг. Водолаз медленно пошел вниз, оставляя за собой цепочку взлетающих к поверхности пузырьков воздуха. Через две минуты он исчез из виду, словно растворился в зеленой воде.
«Морская королева» вернулась незадолго до вечера. Судно сделало крюк на север и обогнув полуостров вошло в гавань, так как иначе с берега можно было бы легко определить ее курс. Рейнер с час пролежал на своей кровати в Кастильо Марко, пытаясь вырваться из черного отчаяния, охватившего его после того как Мерсер ободряюще сказал:
– О'кей, Джек, придется попробовать еще.
Мерсер сделал шесть погружений, переводя лодку на новое место каждый раз после того, как всплывал на поверхность. Однажды он облачился в глубинный костюм, так как увидел грубое подобие креста – но это оказалось всего лишь скальное образование на склоне плато. Сомнения Рейнера, которые до сих пор он упрямо загонял в самый отдаленный угол сознания, проявились во всей своей ошеломляющей силе, и в конце концов он почти убедил себя в том, что Эль Анджело разглядел под водой этот скальный крест, был озадачен увиденным и сделал пометку на своей карте, чтобы позднее исследовать и выяснить, не были ли это обломки рангоута затонувшего судна, упавшие таким причудливым образом.
Остатки командировочных, полученных от компании, позволяли ему пользоваться услугами Мерсера в течение еще двух дней. А на то, чтобы найти «Глэмис Кастл» мог потребоваться и месяц, да и то лишь, если самолет не унесло течением с плато в глубину.
Завтра в девять утра фирма «Пан-Агуадор» сообщит о пропаже автомобиля, а к сумеркам полиция Пуэрто начнет на него охоту. Он уже начал беситься от необходимости постоянно быть настороже на улицах и даже здесь в пансионе. Тот, кто отравил его перно, кем бы он ни был, знал, что он не умер. Даже гордость требовала от его врагов на следующий раз удостовериться в успехе.
Лежа в сырой духоте и слушая гудение мух, он пытался, как на протяжении всего дня, истребить это черное сомнение во всем, тем не менее оно непрерывно терзало его, пока он не заставил себя думать о другом. Чтобы продолжать все это, он должен был снова пойти туда. Ведь он обещал: каждый день.
Он пришел на причал перед самым закатом и увидел, что труп собаки исчез. Он уже превратился в скелет среди мусора, устилающего дно гавани. Старуха больше не спала – она со стонами перебирала сеть скрюченными пальцами.
В баре Салидисо было всего шесть человек. Хозяин дремал в огромном плетенном кресле, давно превратившемся под его весом в корзину. Креол стоял за стойкой. Левантинца не было видно. Рейнер узнал троих, бывших здесь накануне, остальных он никогда прежде не видел. Войдя, он приветствовал присутствовавших диалектным оборотом из тех, что употребляли рыбаки; один отозвался. Они говорили между собой, но прервали разговор, когда Рейнер вошел. Над головами крутился электрический вентилятор; у него не хватало одной лопасти, и каждый оборот сопровождался щелчком испорченного подшипника. Вентилятор не мог потревожить спертый воздух в помещении. Он лишь издавал шум, похожий на шипение иглы на закончившейся патефонной пластинке.
Рейнер встал так, чтобы видеть тростниковую портьеру на двери.
– Выпьете, сеньор?
– Нет.
Подшипник безостановочно щелкал. Огромный метис в своей корзине захрапел. Один из посетителей вышел, и тростниковая завеса издала глухой звон.
Рейнер подошел к хозяину и потряс его. Впечатление было такое, будто он толкал гранитный валун; тем не менее жабьи глазки приоткрылись. Пот, сбегавший с висков, капал с подбородка.
– Que hay?[18]
– Tiene Usted uno mensaje para Se or French?[19]
Темные золотистые глаза не мигая разглядывали его, огромные легкие с хрипом перекачивали воздух, пот капал с лица.
Рейнер направился было к двери, но тут услышал за спиной скрип тростникового кресла.
– Momento.
Толстяк с трудом поднялся на ноги и зашаркал за стойку, оттолкнув креола. Тот, однако, не вышел в зал, а остался там же.
Пятеро посетителей завели на редкость примитивный и обезоруживающе нейтральный разговор.
– Море хорошее нынче.
– Прошлой ночью я видел манту.
– Вот это да!
Им было известно, что он понимал по-испански. Рейнер опять повернулся к двери. Тот человек вышел наружу уже несколько минут назад. Хозяин протянет сколько сможет. А он должен ждать.
Кривобокий вентилятор щелкал, щелкал…
