— Ух ты! — выдохнула одна из красоток. — Ну ты даешь!
Найджел и Кэнди пообедали в бунгало.
Кэнди избаловалась на ежедневных изысках кухни «Делано». Свежие морепродукты, стейки под особыми соусами, картофель, приготовленный десятками способов, салаты с такими фруктами, названий которых она не слышала раньше и даже выговорить не могла, домашние десерты, ради которых и умереть не жалко. Поэтому когда Найджел предложил заказать пиццу в «Домино»,[33] Кэнди и в голову не пришло, какое разочарование ее ждет. Пицца утопала в жире, а коренастый разносчик в идиотской форме стоял на пороге, разглядывая мебель, потом Найджела, потом Кэнди.
Чтобы запить пиццу, Найджел заказал ящик «Шайнер-Бокса». Он обнаружил это пиво во время путешествия по Техасу. После четырех бутылок он перешел на следующий уровень опьянения. Вскоре его веки отяжелели, а весь подбородок был заляпан томатным соусом.
— Хочу задать тебе вопрос, — начала Кэнди.
Он подавил отрыжку.
— Давай.
— Что у вас за дела с Рико?
— Мы партнеры в одном деловом предприятии.
— Он подонок. Мне не нравится, что ты с ним связался.
— А я думал, вы друзья.
— Не надо тебе путаться с жуликами. И затевать с ними аферы.
— Значит, ты с ним больше не дружишь.
Кэнди подалась вперед и взяла его за руку.
— Ты для меня больший друг.
Найджел улыбнулся.
— Да я всю жизнь якшаюсь с аферистами. Они называются продюсерами и менеджерами эстрады. И сама видишь, что это мне дало.
— Рико другое дело.
Стол, за которым они ели, был заставлен пустыми бутылками и недоеденными кусками пиццы. Найджел допил последнюю бутылку пива, и Кэнди пожалела, что не подождала, пока он протрезвеет, чтобы начать этот разговор. Почувствовав ее недовольство, он взял ее руку и поцеловал.
— Никто не пострадает, кроме букмекера, — заверил ее Найджел.
— Покажешь?
Он согласился, сходил в спальню и принес свой ноутбук, тонкий, как лист бумаги, с изображением более четким, чем у большинства телевизоров. Сев рядом с Кэнди, Найджел щелкнул по иконке, на экране развернулась таблица «Эксель». В левых колонках шли названия сотен колледжей. В правых — предполагаемый счет.
— Ты делаешь ставки на баскетбольные матчи, — догадалась Кэнди.
— Точно.
— Можешь ведь и проиграть.
— Нет, не могу.
— Нет, можешь. Здесь нельзя быть до конца уверенным. Если, конечно, Рико не покупает матч.
— Au contraire,[34] — ответил Найджел. — Есть система, и она не имеет ничего общего с договорными матчами. И она всегда побеждает. Хочешь узнать, как она работает?
Кэнди ощутила, как по коже побежали мурашки. Эта идиотская чушь возбудила ее, как запах попкорна в масле или дальнобойщик с потной грудью. Франкоговорящие мужчины занимали первое место в этом рейтинге. Ее рука опустилась на промежность Муна.
— Ты говоришь по-французски?
— Да, в смысле oui.[35]
Кэнди сжала пальцы, пьяные глаза Найджела засияли.
— Еще, — промурлыкала она.
— Пожалуйста, — ответил он. — Только дай я сначала разденусь.
— Никогда о таком не слышал, — ответил Бобби Алмаз.
— Точно? — спросил Рико.
Бобби Алмаз был крупнейшим букмекером в южной Флориде. Он торговал газетами и журналами в крошечной лавке на улице Артура Годфри, которая соединяла Майами-Бич с остальным миром. В задней комнате два кубинца сидели на телефонах, принимая ставки. Бобби управлял процессом и следил за кассой, и его стовосьмидесятикилограммовое тело стекало с несчастного стула. Изображая возмущение, он заорал в заднюю комнату:
— Эй, Хесус!
Открылось окошко, из него выглянула голова Хесуса. Копна черных волос закрывала пол-лица. Бобби был расположен к кубинцам и старался использовать их в своих делах при любой возможности. Он называл их евреями Карибского моря.
— Да, мистер Алмаз.
— Ты когда-нибудь слышал о макароннике по имени Тони Валентайн?
— О макароннике? — переспросил Хесус.
— Ну, об итальяшке.
Хесус покачал головой. Рико показалось, что он похож на лохматого пса.
— Спроси Пепе, — велел Бобби.
Хесус пошептался с парнем, сидевшим рядом с ним.
— Пепе его тоже не знает.
Зазвонил телефон. Он закрыл окошко.
Бобби с причмокиванием отхлебнул капучино, которое Рико прихватил из «Старбакса». Он был довольно молод, лет тридцати двух, но из-за тучности выглядел на все пятьдесят.
— Доволен?
Рико смотрел в пространство перед собой. В его голове сработал сигнал тревоги. Тони Валентайн тут ни при чем. Иначе один из кубинцев в задней каморке знал бы об этом. Так откуда же ему известно об убийстве в казино миканопи и о том, что Рико замыслил в отношении Бобби? Узнать это из прослушки Валентайн не мог, потому что по телефону Рико всегда говорил на особом языке. Он сделал глубокий вдох. Кто-то ему сказал, мать их.
— Земля вызывает Рико, — пошутил Бобби.
Рико моргнул и очнулся.
— Извини.
— У тебя проблемы?
Рико выпрямился и понизил голос.
— Есть одно дело, которое никак не идет у меня из головы.
Мощной ручищей Бобби раздавил пустой пластиковый стаканчик с таким хрустом, как будто разрушился мост.
— Да?
— Неделю назад ко мне в клуб зашел Найджел Мун, рок-звезда. Мы поиграли в гольф. Он думает, что со мной закорешился. Найджел сущая свинья, но у него полная жопа бабок. Так что приходится быть с ним ласковым, понимаешь?
— Пока да.
— Ну выпили мы с ним. Он и говорит: «Хочу тебе кое-что показать». Оказалось — программа у него в ноутбуке. Утверждает, что отвалил за нее двадцать штук.
Развернув шоколадный батончик, Бобби откусил немного.
— И чего она делает?
— Это самое интересное. Она анализирует разницу в счете в баскетбольных матчах между университетскими командами. Мун купил ее у какого-то жулика в Лас-Вегасе. Этот жулик убедил Муна в том, что каждую неделю в одном-двух матчах разница неверна. Какие-то там статистические погрешности и прочая хрень.
Бобби заржал так, что чуть не задохнулся. Открыв холодильник, он достал бутылку пепси и отвинтил крышку зубами. Кто не слышал о том, как в Лас-Вегасе мошенники загоняют всякие устройства, которые якобы предсказывают результаты спортивных состязаний. И толку от этих устройств никакого. Они работают только для уже сыгранных матчей, а покупателя уверяют в обратном. Рико наблюдал за тем, как Бобби опустошает бутылку. Он не отказался бы, если бы Бобби предложил ему газировки, но от Алмаза такого ждать не приходилось. Разве наберешь сто восемьдесят кило, если будешь со всеми делиться едой и питьем?
— Ну и лох, — резюмировал Бобби.
— А вот и хорошая часть. Найджел сказал, что эта компьютерная программа дает отличный доход. И он хочет поставить по-крупному.
— Сколько?
— Двести штук.
— Не парь мне мозги. На какую игру?
— Колледж Майами против Университета Дьюка. Он считает, у Майами есть шанс.
— Побить разницу в счете?
— Нет, победить.
Бобби шлепнул ладонью по прилавку и покатился со смеху, отчего у него началась отрыжка. От его хохота у Рико зазвенело в ушах. Бобби был, пожалуй, самым отталкивающим человеком на свете, и Рико с трудом подавлял в себе желание сдать его в химчистку.
— Это ему компьютерная программа подсказала? Что отстойный Колледж Майами сделает третьего номера чемпионата страны? Я обязательно возьму эти двести штук. А у тебя какой интерес?
Рико усмехнулся своим мыслям. Все шло именно так, как предсказывал Виктор.
— Двадцать процентов.
— Лады, — ответил букмекер.
Достав остатки китайской еды из мини-бара, Валентайн и Джерри позавтракали прямо из картонных коробочек. В их доме к приему пищи относились серьезно, поэтому ели молча. Покончив с завтраком, Джерри сказал:
— Есть разговор.
Валентайн приподнял брови.
— О чем же?
— О баре.
Бар Джерри в Бруклине служил неиссякаемым источником трений между ними. Валентайн внес первый взнос на него, и лицензия на продажу спиртного была оформлена на его имя. Проблема заключалась в том, что в задней комнате Джерри занимался букмекерством.
— Ну и?
— Подумываю загнать его.
В дверь постучали. Валентайн поднялся и посмотрел в глазок. На пороге стояла Глэдис Мягкие Крылья. Он глянул на сына, который сидел в трусах на кровати.
— У нас гости. — Он немного приоткрыл дверь. — Доброе утро.
— Я уговорила полицию племени обыскать шкафчики дилеров. — Она показала несколько листков бумаги с текстом. — Вот что они нашли.
— Входите. — Валентайн услышал, как Джерри ретировался в ванную, и распахнул дверь. Глэдис вошла в номер и бросила сумочку на кровать. Валентайн взял у нее листки и пробежал глазами по списку, остановившись на том, что принадлежало Карлу Чернорогу. Как самый неопытный член шайки он, вероятнее всего, мог оставить в шкафчике что-нибудь, что могло его разоблачить.
