– Где тот жестокий подлец, который убил мою дочь? – спросил он хриплым голосом.
Судья Ди кивнул главе стражи. Тот вышел из зала через узкую заднюю дверь. Затем судья показал на крышку подземелья.
– Как видите, крышка сделана из чрезвычайно толстых деревянных досок. Поверх них слой цемента и каменные плиты. Крышка настолько тяжела, что, когда она закрыта, ее невозможно отличить от других каменных плит пола, даже постучав по ней каблуком. Под землей, по ту сторону стенки подземелья, находится противовес. Он удерживается на месте двумя клиньями. Если алтарный стол наклонить, а затем сдвинуть вперед перпендикулярно стене, клинья высвобождают противовес. Это очень хитроумное устройство.
Глава стражи вошел в зал с высоким человеком. Ма Чжун следовал за ним по пятам.
Как только человек увидел открытое подземелье и людей вокруг него, он закрыл лицо рукой. Но было поздно.
– Ян! – воскликнула госпожа У. – Что…
Человек бросился назад, но Ма Чжун схватил его и скрутил ему руки за спиной. Глава стражи надел на него кандалы.
Длинное худощавое тело Яна обмякло. Он стоял у стены, опустив глаза и смертельно побледнев.
– Где мой брат? – закричал Ли Май.
– Ваш брат мертв, господин Ли, – мягко произнес судья, – Он совершил два убийства и сам в свою очередь был убит, – Судья властно махнул рукой главе стражи, и тот вместе со старшим стражником подвинул алтарный стол на место. Крышка подземелья медленно закрылась. Судья Ди снова встал перед алтарем.
– Вы вправе услышать историю полностью, господин Ли. Итак, я снова начинаю свой рассказ. Поскольку ваш брат мертв, многое мне придется домыслить самому. Ян Моуте сможет заполнить пробелы… После того как Ли Го убил Мина Ао и госпожу Нефрит, он начал поиски в храме. Он знал, что ночью в храме часто собираются разные подонки, а искать ему пришлось бы и в саду. Нужна была помощь. Тогда он взял в услужение Яна. Что сказал вам Ли Го, Ян?
Закованный в кандалы человек поднял ошеломленные глаза.
– Он сказал, что монахи спрятали в храме сокровище, – промямлил Ян, – Я… я подозревал нечто большее. Я нашел в спальне Ли записки с расчетами стоимости пятидесяти золотых брусков, и…
– И вы решили, что сможете заработать больше обещанной художником доли, – продолжил за него судья Ди. – Вы наняли профессионального бандита Сэн Саня и вместе разработали план, как заманить Ли в храм и убить его. Сэн Сань задушил Ли сзади. Потом вы привели в исполнение вторую часть своего подлого плана, Ян. Вы подождали, пока Сэн Сань задушит Ли. Сэн Сань стоял, нагнувшись над своей жертвой. Вот тут-то вы и вонзили нож в его спину. Почему вы неделями спокойно ждали и не спешили убить Ли? Зачем позже вы две ночи подряд пытались убить моего помощника? Почему вы не могли подождать несколько дней, пока мы не оставим поиски в храме? Говорите, Ян!
Губы Яна задвигались, но ни единого звука не сорвалось с его уст.
– Говорите правду!
– На прошлой неделе… Я снова просмотрел бумаги Ли, пока его не было. Он почти каждый день отправлялся в лавки, где продаются старые книги… Он наконец нашел то, что искал. Это было собрание писем, написанных главным жрецом храма более ста лет назад. В одном из писем говорилось о постройке тайного хранилища в стене подземелья… А когда Ли купил веревочную лестницу… Действовать нужно было быстро. Я не мог выдавать себя за Ли больше нескольких дней. Нужно было скорее достать золото и покинуть город…
– Завтра на заседании суда вы подробно расскажете о своих преступлениях, – прервал его судья Ди. – Уведите арестованного, глава стражи, и пусть шесть стражников отведут его в тюрьму. Господин У, вчера вы спросили меня, какие новые сведения об исчезновении вашей дочери заставили меня вывесить объявление. Теперь я отвечу на ваш вопрос. В мои руки попала записка, подписанная именем вашей дочери. В ней говорилось, что ее держат в заточении здесь в храме, и была просьба о помощи. Записка лежала в старинном ларце черного дерева. Крышку ларца украшал кружок зеленого нефрита, вырезанный в виде стилизованной архаичной формы иероглифа, обозначающего «долгую жизнь». На крышке с одной стороны иероглифа кто-то написал слово «вход», а с другой – слово «под». Форма иероглифа напоминает план этого храма. Продолговатое пространство в середине обозначает главный зал, зазубренные линии по бокам – кельи монахов, два квадрата стоят вместо двух башен. Очевидно, ларец выбрали именно из-за этого сходства: он дополнял сообщение записки. Записка называла время, а ларец – место действия, и это место было точно обозначено словом «под», нацарапанным рядом с задней стеной зала. Оно ясно указывало на подземелье под алтарем.
– Должно быть, дочь нашла ларец в подземелье, – пробормотал У, – Но как же она…
Судья Ди отрицательно покачал головой.
– Вместо подписи в записке стояло имя вашей дочери, господин У, но она не писала ее. Во время падения на дно подземелья она сломала себе шею и тут же умерла. Ларец был тщательно замаскированной ловушкой, задуманной по причине, не относящейся к теме нашего разговора. Однако эта ловушка помогла мне восстановить картину преступления, так как привлекла мое внимание к подземелью. Предполагалось, что ларец нашли около кроличьей норы на склоне холма позади храма. Это указывает на выходное отверстие вентиляционного канала. В подземелье действительно имеется четыре вентиляционных канала, сделанных для того, чтобы монахи не задохнулись, если им придется скрываться в нем несколько дней подряд. В больших кувшинах на дне подземелья когда-то хранились вода и сухой рис. Я не буду больше задерживать вас, господин У. Я прикажу положить тело вашей дочери в подобающий ей гроб и доставить ее вам для похорон. Я глубоко сожалею, что нельзя было спасти ее жизнь. Но небо наказало убийцу, а сомнения, порожденные ее исчезновением, теперь разрешены.
Господин У низко поклонился. Потом повернулся и широкими шагами пошел прочь из зала. Жена последовала за ним. Судья быстро догнал ее. Он сказал ей потихоньку:
– Вчера ваш муж приходил в суд не для того, чтобы обвинить вас в убийстве дочери, госпожа У. Он пришел защитить вас. Теперь вы снова можете жить вместе как муж и жена. Не ищите дешевых развлечений на стороне. Вы только что видели, как это приводит к позорной смерти.
Она кивнула ему и пошла быстрее, чтобы догнать мужа. Когда судья Ди вернулся к алтарю, он увидел, что Ли Май все еще стоит там, опустив голову, и смотрит на закрытую крышку подземелья.
– Пожалуйста, примите самые искренние соболезнования, господин Ли.
Меняла поклонился.
– Я оплакиваю свою невесту, господин. Я все еще надеялся, что она жива. И меня глубоко расстроило поведение брата. Он обесчестил нашу семью.
– Я очень уважаю ваш твердый характер и вашу верность, господин Ли, – серьезно сказал судья, – Семья, среди членов которой имеется человек вроде вас, сумеет пережить любые невзгоды.
Ли Май снова поклонился и пошел к выходу.
Жрица, которая все это время наблюдала за происходящим своими большими отсутствующими глазами, медленно покачала головой и сказала:
– Этому храму было суждено стать сценой ужасных событий, так как он был осквернен еретическими обрядами. Когда владыка Будда оставляет какое-нибудь место, там поселяются злые духи и дьяволы. Я немедленно начну приготовления для большого обряда очищения. До свидания, господин.
– Проводите ее преподобие домой, Ма Чжун! – приказал судья Ди. Затем он повернулся к главе стражи: – Пошлите четырех человек к Восточным воротам города за бамбуковыми лестницами, двумя временными гробами, лопатами и веревками. Сначала мы уберем мертвые тела, затем золото и, наконец, нужно вычистить подземелье. Запах разложения становится невыносимым!
Во дворе судья сел на большой камень под одним из фонарей суда. Младший помощник Хун расположился рядом на стволе поваленного дерева. С противоположной стороны внешней стены доносился неясный шум голосов. Нищие и зеваки расспросили стражников, которые уводили арестованного, и теперь оживленно обсуждали удивительное происшествие.
Младший помощник Хун с наслаждением вдыхал свежий воздух. Он пытался разобраться в событиях, которые с такой быстротой сменяли друг друга, но не мог выстроить их логически. Ему казалось, что судья Ди намеренно опустил кое-какие звенья. Однако главное – судья вернул золото казначейства! Хун довольно улыбнулся. Теперь судья Ди определенно сможет завоевать расположение высоких властей в столице. А за ним последует перемещение на какой-нибудь другой пост, получше этого захолустного уезда.
– Как вы собираетесь перевезти правительственное золото, господин? – спросил он.
– Мы завернем его здесь в промасленную бумагу, а затем в моем паланкине перенесем на территорию суда. Там нам придется немедленно проверить его количество в присутствии надежных свидетелей.
