— Да, это вполне правдоподобно… Но зачем? Просто месть?
— Зачем конкретно он это сделал, сказать, конечно, трудно… Может быть, это был импульсивный поступок, ему и правда захотелось отомстить. С другой стороны, очень возможно, что он уже тогда спланировал все, что будет происходить позже.
— Спланировал? Да что здесь можно спланировать?
— Ну смотри: люди, которые приехали на похороны Сташенко, мыслят довольно примитивно: если есть повод повесить на кого-нибудь бабок — надо их вешать, и нечего тут думать. Что можно было ожидать от них, когда они увидят своего шефа в членом во рту?
Розенталю понадобятся деньги. Где их ему взять? Логично обратиться семейному приданию о дедушке-некрофиле, спрятавшем в своей могиле кучу золота. Наверняка сам Розенталь Павлову об этом рассказывал.
— А это ты с чего взял? Мы об этом ничего не знаем.
— Некоторые доводы в пользу этого есть… Подумай: нам известно, что Света была убита. Это можно считать косвенным доказательством того, что смерть Нины тоже не была случайной… Для суда бы это не подошло, но вряд ли она поскользнулась в подвале. Что-то я в это плохо верю… Известно и за что ее убили: она собиралась рассказать что-то о Розентале. Итак, с этим вроде все ясно?
— Ясно. Но причем тут…
— При том. Ты не думал, откуда могла Нина это «что-то» узнать? Вполне логично предположить, что она услышала разговор Розенталя с кем-то — вряд ли она общалась с шефом вне работы… А с кем он мог делиться семейными тайнами, как не с человеком, которого сам назначил своим замом, которому доверял? Это правдоподобно?
— Ну… в общем, да. Даже очень.
— Розенталь в то время еще не думал о возобновлении поисков. Идею ему вполне мог подкинуть сам Павлов, когда на контору повесили большие деньги… Но деньги эти должны были достаться уже не Розенталю. Павлов, похоже, как-то подтолкнул его к поискам… а сам в них вроде бы и не участвовал. Помогал Розенталю в мелочах — торговал бомжами, шантажировал вместе с шефом водителей на загородных шоссе… Я долго не мог понять, что значит жуть, которую нам рассказали в Малахово. Откуда столько разрытых могил?.. И главное: почему раскопанными оказывались и старые, и свежие? Это же полный бред… Предположить, что на кладбищах работала бригада из некрофилов и искателей кладов я не решался. Такое бывает только в газетных утках.
Ко всему этому прибавились сказки о привидениях… Но совсем уже глупым выглядел рассказ бармена о Розентале, ночами бегавшем от призрака дедушки, а потом мучавшемся сомнениями, не он ли сам раскапывал могилы с тетками, трахал их, а к утру все забывал. И потом, что за фигуру видели за спиной Розенталя на кладбище в Малахово? Черта с два тут что поймешь, если не вспомнить пару деталей.
Во-первых, Павлов любил работать в конторе по ночам… даже когда там не было интересных покойниц. Розенталю же, чтобы не вызвать подозрений, нужно было выезжать на ночные раскопки на автобусе-катафалке. Получается, он всегда заезжал перед этим на работу.
— Да, это мы видели. А во вторых?
— А во-вторых — то, что мы слышали. Ты помнишь непонятный звук той ночью со стороны автобуса… Будто дверца хлопнула. Розенталь в это время был в здании.
— Да, помню. Я подумал тогда, что мне показалось.
— Но мне тоже показалось. А у похоронной конторы стояла чья-то машина. Я навел справки, кому она принадлежит. Догадываетесь? А это значит….
— Но это же невозможно! Как Розенталь мог не заметить, что с ним в автобусе ездит второй человек? Что он, совсем дурак был?
— Ты вспомни теперь, что нам показалось странным, когда мы нашли на кладбище автобус?
— Что?
— Дверца люка для носилок с телами была открыта. Получается, там Павлов и ездил на кладбища. За рулем же сидел Розенталь. Его иногда и видели — тот же коллекционер… и подозрение в осквернении могил падало прежде всего на него, у Розенталей и репутация была подходящая. Павлов же почти ничем не рисковал. Пока шеф искал золото дедушки, он успевал разрыть на другом конце кладбища подходящую могилу со свежей покойницей. Возраст и дату смерти можно определить по надписи на могиле. Там иногда и фотографии есть… Ходишь и знакомишься.
Но понятно, что долго так продолжаться не могло. В конце концов Розенталя бы кто-нибудь поймал, кто-нибудь убил, или бы он сам наконец нашел бы эти чертовы деньги… В последнем случае он должен был умереть.
Валерка захлебнулся в своей стопке:
— Я ничего не понимаю. Почему его тогда убили? Золота же никто не нашел… Или как?
Профессор почесал бороду:
— Золото, похоже, пока на месте. Там, где убили Розенталя, вряд ли что могло оказаться. Десять против одного, что оно в склепах. У меня есть на эту тему некоторые соображения… Я потом их изложу.
— Хорошо. Но почему тогда был убит Розенталь?
— У меня есть версия: по-моему, это была случайность. Случайность, которая рано или поздно должна была произойти.
Скорее всего, Розенталь просто застал своего зама за работой… тот увлекся, и не услышал шагов. Валер, ты помнишь первый, как бы удивленный крик перед смертью Розенталя? Тогда он еще не получил лопатой по черепу, просто увидел что-то необычное… например, своего зама, насилующего свежеоткопанный труп. Что Павлову оставалось делать? Свидетеля пришлось убрать.
— Нет, подожди. Я все-таки не понимаю. Зачем его убивать-то было? Не будет же он своего человека ментам сдавать? Ну, развратился… с кем не бывает. Тут что-то не так.
— Все так. Если бы дело было только в том, что Розенталь помешал ему дотрахать дохлую тетку — вряд ли бы он так смертельно обиделся… Хотя это тоже неприятно. Но как он мог объяснить то, что оказался на том же кладбище, в то же время? Павлов как только не измывался над шефом — пугал его ночами, за спиной Розенталя на кладбищах постоянно раздавались какие-то шаги, мелькали тени… Заместитель пакостил ему по полной программе.
Он уже никак не мог допустить, чтобы шеф производил на окружающих впечатление нормального человека: в этом случае поверить в то, что трупы осквернял он, было бы гораздо сложнее… Да и ходил он за ним по пятам не только затем, чтобы убедить того в собственном сумасшествии. Должно быть, ему страшно было думать, что деньги, к поиску которых он подвел шефа с таким трудом, достанутся самому Розенталю или кому-нибудь другому. Судя по всему, они приняли для него характер эротического мотива. Если бы Розенталь был убит, или хотя бы просто посажен в психушку, контора оставалась бы в распоряжении зама. Со всеми открывающимися возможностями.
Если бы деньги были все-таки найдены — проблема тоже была бы решена… И пропустить их мимо себя он уже не мог.
Как раз по этой причине он и убил этих двух дур. Они проговорились, что знали что-то о деньгах, которые Павлов уже считал почти своими. Конкуренты в его планы не входили.
— Подожди, но как он мог пугать Розенталя? Что он, выл из кустов? Или черепами в него бросался?
— Вспомни, что нам рассказывали про привидение в Малахово… «Какая-то белая фигура». Я тогда удивился, почему она была именно белой? Если с лопатой шел Розенталь, и кто-то его выслеживал, то в белом этот кто-то больше бросался в глаза, ведь так? За Розенталем вполне мог кто-то следить — врагов у него было полно. Но подумай: раз сам Розенталь старался, чтобы его не заметили, и убежал, когда услышал крик, то этот второй, раз оделся в белое, специально хотел, чтобы оглянувшись, Розенталь его увидел… Ночью на кладбище этого достаточно, чтобы у человека с подорванной психикой возникли самые бредовые подозрения.
И Розенталь действительно поверил, что ночами за ним бродит призрак. Он, как я понимаю, мысли не допускал, что все могло объясняться так просто… И медленно сходил с ума.
Теперь вы понимаете, что после случайной встречи на кладбище не убить его Павлов уже не мог? Представляете, как он испугался Розенталя? Вряд ли шеф, когда понял бы, чем тот занимался, сам не зарубил его лопатой или не сделал бы чего-нибудь похуже. Вы не забывайте, бармен нам рассказывал: Розенталь уже начал подозревать, что он сам незаметно для себя трахает по ночам трупы… Такие шутки трудно простить.
Ну, какие еще вопросы?..
Нарколог радостно потер руки и допил свой бокал. Потом затянулся сигарой и закашлялся.
— Все так, история просто уникальная. Но вот что любопытно: вы представьте, что я учился бы в другом институте, и никто из сокурсников Павлова вам бы не попался… Что тогда? Убийца остался бы неизвестным?
Или если бы вдруг ему не изменило чувство меры в инсценировке улик против шефа, и он не стал бы рассказывать вам о разврате в морге под новый год? Без этой детали почти все расследование основывается на чистых догадках… Есть конечно машина заместителя у конторы в день убийства Розенталя, но она могла просто сломаться — почему бы ей там и не стоять? Получается, у вас только одна улика… А если я пошутил?
