Вероятно, парень, которого послал туда Истри, на всякий случай прихватил с собой в чемоданчике пару таких бомбочек и когда Педро Домингуэс открыл стрельбу, этот тип пустил в действие свои игрушки.
Именно этим и объясняются такие необычные результаты взрыва: в комнате было разрушено только две стены. И по-моему, Педро не особенно понравилась эта операция с бомбами. Он не привык к таким вещам и быстренько смылся с гасиенды, а тем временем головорез Истри со своей красоткой украли джеймсоновскую половину формулы и смотались с такой поспешностью, будто за ними по пятам гналась пара гремучих змей.
Они вернулись в Чикаго и передали эту формулу Джеку. И теперь Джеку стало известно, что Ятлин собирается его обмануть.
Вот как обстояло дело, когда на сцене появился я. Во главе всей операции встала Фернанда. Она работала совместно с Зелларой и Ятлином. Вы помните, в телеграмме говорилось, что она поссорилась со своим мужем из-за денег.
Так вот, Фернанда — умная бабенка и любит деньги. Она знала, если дело с формулами повернется по-настоящему, оно будет пахнуть миллионами.
И тут до нее дошли слухи, что в Мексике появился я, разыскивая Пеппера. Она поручила Педро отделаться от меня. Фернанда знала, что я разыскиваю Педро, и она позаботилась о нашей встрече.
Педро знал: для того чтобы выудить сведения, я клюну на его удочку и пойду с ним в тюрьму, где мы могли бы тихо и спокойно обо всем поговорить, и там уж разделаться со мной. «Убит при попытке к бегству». Это полностью снимало с них всякое подозрение и неприятности из-за моей смерти.
Вы должны согласиться, голова у Фернанды работает неплохо. Но я удрал из тюрьмы и сделал то, что Фернанда никак не могла ожидать. Я приехал к ней в дом и рассказал ей всю правду.
Если вы спросите меня, почему она меня тогда не убила (ведь у нее была эта возможность), я скажу вам: потому что я взял ее на пушку. Я сказал, что перед тем, как пойти к ней, я позвонил в американскую полицию. Поэтому она и не решилась убить меня в тот момент.
Она просто отделалась от меня: отослала на гасиенду под предлогом, что она хочет мне помочь, и выиграла время для свидания с Педро.
Педро пришел к ней. Я вам, кажется, уже говорил, ребята: я считаю Педро мелким бандитом. Вероятно, он услышал, что правительство США серьезно заинтересовалось делом, и ему это не понравилось. Он решил выйти из игры. Если кто-нибудь из них двоих испугался, так это он, а не Фернанда.
Может быть, он потребовал перед тем, как смыться, расплаты от Фернанды.
Фернанда быстро все обдумала. Ей уже было известно: Грирсона схватили, усадили на пароход и он находится на пути во Францию, а Педро сослужил свою службу, и когда он слишком много выпьет текилы, он склонен к излишней болтовне.
Поэтому она взяла мой револьвер и застрелила Педро. Посадила его в кресло и оставила в комнате свет — не дай Бог, я, вернувшись, не увижу такой прелестной картинки. По ее плану, я должен был ахнуть: моя дорогая Фернанда столь мила, что убила этого подлого бандита, и, мертвый, он уж никак не повредит Лемми Коушну. Вот что я думаю о Фернанде!
Я повернулся на кровати и переключил свои мысли на другую тему.
Жоржетта. Женщина, которую я считал самой милой и очаровательной бэби на свете. А она так тонко провела меня! Если бы директор ФБР узнал, какого осла он держит на работе, он бы вставил мне перо туда, куда следует, и предложил бы переменить профессию, ну, скажем, порекомендовал стать уличным певцом, что ли.
О'кей. Думаю, пришло время поговорить с очаровательной Жоржеттой.
Ну что ж, поедем к ней!
До чего же может быть паршивой иногда жизнь! Скорее всего, вы и сами не раз убеждались в этом.
Сидя в такси, я складывал в уме два плюс три, стараясь не получить шесть; я думал, что бы мне такое сделать с этой ведьмой Жоржеттой, когда я доберусь до нее.
Достаточно подумать в течение хотя бы двух секунд, чтобы любой парень, если только он не является абсолютно бесспорным кандидатом в дом умалишенных, — понял, что я находился в весьма незавидном положении, а все козыри на руках красотки Фернанды Мартинас.
Сейчас гангстер с джеймсоновской половиной формулы уже находится во Франции; вероятно, он выехал немного раньше нас, и, если мои догадки правильны, Фернанда и тот парень взяли надо мной верх. Если только, конечно, мне не удастся вытащить из мешка какой-нибудь очередной трюк.
Мысли снова вернулись к Жоржетте. Ну и рассердился же я на эту бабенку! Ее предательство еще раз доказывает — никогда нельзя знать заранее, какой фортель выкинет с тобой подобная куколка.
Чем больше парень уверен, будто он хорошо знает женщин, чем больше у него опыта в амурных делах, тем большим ослом он оказывается, когда встречается с такой вот прелестницей с ясными невинными глазами и с видом «я-не-скажу-тебе-да-но-и-не-лишу-тебя-надежды».
А мне это должно быть известно лучше любого другого. Я достаточно прожил на белом свете и знаю, если когда какая-нибудь большеглазая блондиночка с фигурой — по сравнению с которой царица Савская выглядит как дублерша обезьяны-бабуина на съемках экзотической кинокартины, — когда такая блондиночка начнет напевать песенку с давно знакомым припевом: «Я не могу тебе ни в чем отказать, бэби», самое время для парня бежать от нее во всю прыть, как будто под тобой горит земля.
Но парень не уехал. Он подумал, что на сей раз будет иначе… Он все мечтал, сколько раз ему удастся обнять своими крепкими руками изящную талию этой бэби и проверить, действительно ли она пользуется несмываемой губной помадой, которая не размажется по его глупой морде.
Может быть, вы слышали о знаменитом любовнике Казанове. Так вот, по-моему, если кто-нибудь захочет докопаться до правды, то убедится, что этот парень большой трепач. Он, мол, за всю свою жизнь не встретил ни одной женщины, которая бы ему отказала. Такой он был «неотразимый» болтун. Все врет! Только самые неотесанные парни, лишь вчера прибывшие из глухой деревни, парни с вытаращенными невинными глазами, парни, думающие, что бюстгальтер — это кабачок во Франции, только такие парни пользуются успехом у умных бабенок.
Почему? Потому что он такой тупой, чистый и невинный! И любая появившаяся на горизонте многоопытная красотка спешит взять над ним шефство, поставить его на ноги и обучить всему, что полагается знать молодому человеку.
И занимается этим до тех пор, пока другая красотка не похитит у нее этого парня. Знаете, у нас всегда будет отличное оправдание ее покровительственного отношения. Ока обязательно скажет, что хотела поматерински приголубить юнца. Именно такое оправдание выдвинула в свое время Клеопатра, заарканив Марка Антония. Тот уже собирался завоевать Египет, но вдруг воспылал к Клеопатре горячей любовью и готов был заложить всю Римскую империю, чтобы купить приглянувшуюся ей новинку из дамского белья.
Мне бы не очень хотелось углубляться в историю, но все же должен сказать: Генрих VIII был первым парнем королевского рода, который нашел единственный способ заставить женщину заткнуться. Если бэби мечется по квартире и выкрикивает утром, в полдень и ночью, что она отдала тебе все, не получив взамен ничего, кроме воспаления желчного пузыря, что ты ее унизил, да какая она была раньше и т. д., то вот тут-то надо вспомнить веселого парня по имени Генрих VIII.
Способ гласит: как можно скорее послать своему палачу секретное письмо, срочно наточить топор и на рассвете одним махом отрубить на плахе кочан этой разбушевавшейся дамочке.
Вот такие-то дела.
Но главный вопрос, который меня интересует: что же я все-таки сделаю с маленькой очаровательной вероломной Жоржеттой?
И у меня родилась одна идея. Я остановил такси у первой попавшейся телефонной будки, вышел из машины, позвонил Варнею из американского посольства и был очень рад, что парень оказался на месте. Мы с ним немного поговорили, он полностью одобрил мой план и сказал, что все будет о'кей. После этой беседы у меня на душе стало немного легче и я приехал в отель «Гран Клермон».
В отеле я сказал дежурному портье" что мистер Скала хотел бы видеть миссис Истри по очень срочному делу. Через две минуты она по телефону сообщила: мистер Скала может к ней войти.
Поднимаясь на лифте, я закурил сигарету и повторял стишки из детской книжки. Хорошие стишки. Всегда нужно быть спокойным, даже если бы вам с радостью хотелось схватить эту Жоржетточку и выколотить из нее четырнадцать сортов искр. А что бы вы чувствовали на моем месте?
Я постучал в дверь, она сказала «войдите», я и вошел.
Она стоит у стола, улыбается и готова подать мне руку. На ней какой-то легкий голубой халат, неназойливо подчеркивающий голубизну ее глаз; и если бы я не знал, что она двоюродная сестра Сатаны, я бы считал ее не способной обидеть и мухи.
У нее до того невинная мордочка, что, кажется, она не может даже кляксу посадить у себя в тетрадке.
