Несмотря на то, что за два следующих дня Олег успел уже несколько раз продемонстрировать хозяйке свою пламенную любовь к старым голландским мастерам, вовсю расписывая их таланты, Виктория никак не отреагировала на его страстные монологи.
Ну, слушала-то она его с явным вниманием. Было заметно, что эта тема ее интересует, и все, что запомнил из рассказов Райского Олег, ему очень даже пригодилось, так что теперь все уже не сомневались в его глубочайших познаниях. Однако толку от этого было мало...
Судя по всему, Виктория не нуждалась в помощнике, способном оценить подлинность картины. Либо у нее уже кто-то имелся на примете, либо она нам не доверяла.
Зато она не прекращала муссировать тему новой выставки, которую обязательно следует устроить «Валентину». А этой темы старательно избегали уже мы с Олегом.
Девушка явно хотела продемонстрировать ближайшему окружению не только своего нового знакомого, но и его выдающиеся работы. В наши планы это никак не входило, и мы как-то отговаривались, отнекивались, перенося эту угрожавшую нам полным фиаско выставку на все более отдаленное время.
– Кажется, мы зашли в тупик, – сообщил мне Олег вечером второго дня, когда мы вернулись в свои комнаты. – От нее нам помощи не дождаться... Два дня – псу под хвост!
Пока мы в полголоса обсуждали, что же теперь делать, в дверь осторожно постучали.
– Таня, мне нужно с тобой поговорить, – позвала меня из коридора Виктория.
Я переглянулась с Олегом и быстро выскочила за дверь. Взволнованная хозяйка подхватила меня под руку и утащила в кухню, громадную, как вестибюль какого-нибудь театра.
– У меня есть новости, – сообщила Вика и выразительно посмотрела на меня.
– Какие? – напряглась я. – Почему ты не рассказала о них нам обоим?
– Я не знаю, как к этому отнесется Валентин... – замялась Виктория. – Он, кажется, не очень хочет проводить эту выставку... Не понимаю, что его не устраивает?!
– Значит, дело касается выставки? – уточнила я.
– Ну да! – нетерпеливо продолжила девушка. – Один мой знакомый, оказывается, знает какого-то типа, тот родом из Питера, и... В общем, они разыскали одного старого приятеля Валентина! Он сейчас живет и работает в Питере, поэтому быстро приехать не сможет. Но он очень заинтересовался, услышав, что Валентин вернулся. Хочет его повидать. Говорит, что у него много старых Валиных работ, и вполне можно устроить большую, солидную выставку!
– А когда он хочет приехать? – стараясь скрыть волнение, спросила я.
– Он точно не сказал, – нахмурилась Виктория. – Но, вроде бы, раньше, чем через пару недель, у него не получится – работа, и все такое...
– Ничего, мы подождем, – выдавила я улыбку. – Как этого типа зовут? Я почти никого не знаю из старых друзей Валентина, но кое о ком он что-то рассказывал...
– Зовут его Андреем, а фамилию я не помню, – потрясла светловолосой головой девушка. – Но я спрошу, когда он мне позвонит.
Вот, значит, как – одни неприятности, и никакого толку от этой идиотской затеи! Я уже начала прикидывать, под каким предлогом мы могли бы завтра исчезнуть из дома Виктории и больше сюда не возвращаться, но эти планы снова пришлось резко поменять.
Я еще не успела вернуться к себе, когда Виктория решила прослушать сообщения на автоответчике. Запись звучала достаточно громко, так что я даже из соседней комнаты «опознала» голос Крапивина.
– Что с твоим мобильным? Уже два дня не могу до тебя дозвониться! Включи его наконец и не бросай, где попало. Я позвоню!..
Я замерла на полпути, затаилась и подслушала все остальные сообщения, но больше ничего интересного там не было. Наш ворюга собирался позвонить Виктории на сотовый, а она его вечно везде забывала и зачастую бросала без зарядного устройства. Так что Крапивину пришлось рискнуть и позвонить ей на домашний. Но тут ему снова не повезло – трубку никто не взял, и его сообщение записалось на автоответчик.
Судя по всему, воришка-то очень торопится, хочет побыстрее сбыть свою добычу с рук! А Виктория вовсе не уверена в том, что картина ей так уж нужна, потому и не говорит о ней ни с кем... Если она не сотрет это сообщение, если номер Крапивина определится...
Слишком много «если»! Нужно хотя бы одно из этих «если» взять в свои руки!
Я резко развернулась и влетела в кухню, как раз в тот момент, когда Виктория уже собиралась нажать кнопку на телефонном аппарате.
– Ну, хотя бы ты ему скажи! – выпалила я возмущенно.
– Что сказать? – забыв о телефоне, моргнула девушка.
– Как – что? Пусть он выкинет это ужасное серое «нечто», которое почему-то называется пиджаком! – не сбавляя тона и подхватив Викторию под руку, продолжила я. – У тебя прекрасный вкус в одежде – может быть, тебя он послушает? Я не авторитет для него в этом отношении, – продолжая тараторить, я вела девушку подальше от кухни, к нашим комнатам. – Ему же нужно что-то яркое, но не слишком вычурное... Я уже просто замучилась ему объяснять!
Виктория слушала меня с явным изумлением, но не сопротивлялась, а мне только это и требовалось!
Я оставила ее наедине с «Валентином» и демонстративно отправилась обратно в кухню. Оставалось надеяться, что Олег слышал из-за двери мои дикие выкрики и понял, что от него требуется...
С телефоном я разобралась быстро – сообщение от Крапивина записалось самым первым. К моему радостному изумлению, номер определился! И он оказался не мобильным, как можно было ожидать, а самым обыкновенным, стационарным! Легко запомнив шесть цифр, я, полностью довольная собой, вернулась к комнате Олега. Он все еще беседовал с Викторией, и я не стала вклиниваться – вдруг ему тоже сейчас повезет?
Скрывшись в своей комнате, я срочно позвонила в Тарасов.
Когда Виктория ушла, я сообщила Олегу две новости: хорошую и плохую. Он только головой покачал.
– Ты считаешь, он прямо из собственного дома ей звонил?
– Нет, конечно! – возмутилась я. – Но это хоть какая-то отправная точка! Возможно, это где-то недалеко от его убежища, или в месте, как-то с ним связанном...
– Вот уж не думаю!
– Ну, тогда предложи что-нибудь получше, умник! – пожала плечами я.
– Пока ты номер телефона выясняла, я заметил кое-что странное, – продолжил Олег, не обращая внимания на мое недовольство. – Ты хоть раз за эти несколько дней слышала, чтобы Вике оставляли какие-то сообщения на автоответчике?
– Нет: ее друзья и знакомые знают ее мобильный номер. Но это же понятно – она сегодня мобильник дома забыла...
– Не просто забыла, но еще и разрядила его! – поднял палец Олег. – Это как-то плохо похоже на случайность...
– А по-моему, похоже!
– Припомни, от кого сегодня поступили все остальные сообщения на автоответчике? Ты же их все прослушала?
– Ну, бо#льшая часть – от каких-то начальников из фирмы, которой руководит ее отец, и еще несколько – от ее друзей...
– А что вдруг понадобилось всем этим начальникам от дочки их босса?
– Вообще-то, понять это было сложно... Теперь я понимаю, к чему ты клонишь. Меня так интересовал Крапивин, что в тот момент я больше ни на что внимания не обратила, но сейчас все это тоже начинает казаться мне странным! Они все просили им перезвонить и наперебой твердили о каком-то важном происшествии... А ты-то как об этом догадался? – запоздало удивилась я.
– Из разговора с Викой, – с невинным видом пожал плечами Олег. – Она была какая-то растерянная, не похожая на себя, видимо, ее только что сильно чем-то разволновали. А ты сама мне сказала, что она как раз успела прослушать все сообщения...
– Но до этих звонков она была вполне бодрой, строила планы относительно выставки!
– Значит, она уже в курсе, чего от нее хотят, и ей это не нравится, – подытожил Олег.
– Ни с тобой, ни со мной она об этом говорить явно не собирается.
– И связываться с Крапивиным она, скорее всего, тоже не будет. У нее появилось какое-то более важное дело…
Мы решили, что разберемся со всем этим завтра, и разошлись по своим спальням. Но этой ночью спать нам довелось очень недолго.
Меня разбудило тихое поскребывание в дверь. Не во входную дверь, а в смежную с комнатой Олега.
– Что?! – громким шепотом спросила я.
Дверь открылась, и в комнату очень осторожно прокрался мой «коллега». В темноте я едва видела его лицо, но легко распознала его тощую фигуру.
– Слышишь? – спросил он, остановившись у изголовья моей кровати.
Я села в постели и внимательно прислушалась ко всем звукам в квартире. Вначале я ничего не могла различить – тишина нарушалась только излишне быстрым стуком моего собственного сердца.
Но потом я услышала какой-то шорох – далекий, медленно затихающий. В этой гигантской квартире мне было трудно определиться с расстояниями, но, кажется, доносился он со стороны личных апартаментов Виктории.
Затем шорох прекратился, и я различила чьи-то отчетливые шаги. Тоже медленные и осторожные. Олег, тоже напряженно вслушивавшийся, показал мне два пальца.
