— Не могу.
Взгляд и тон Тесс не оставляли места спорам. Эйлин глубоко вздохнула, вглядываясь в ее лицо.
— Тесс…
— Не могу, мама.
Эйлин с несчастным видом кивнула.
— Но ты приедешь к нам? Обещаешь?
— Обещаю. Через пару дней буду у вас.
Она облегченно вздохнула.
И тут позвонили в дверь.
— Ты должна была сказать мне, Тесс. Должна была! — Рейли был вне себя. — Мы бы перехватили его, когда он вышел из дома, прицепили бы хвост, да мало ли что можно было сделать! — Он покачал головой. — Могли бы уже взять его и закрыть дело.
Они разговаривали во дворе за домом, подальше от матери и Ким. Она попросила его появиться тихо, не сверкая оружием, заверив, что никому ничего не угрожает. Апаро остался наблюдать за парадной дверью, поджидая патрульную машину, а Рейли быстро убедился, что ситуация, как он выразился, под контролем и опасность действительно миновала.
На Тесс был белый махровый халат, длинные волосы потемнели от влаги, из-под халата виднелись голые ноги. Сидя под высоким кустом мальвы, она, хотя и видела недовольство Рейли, чувствовала на душе необычайное спокойствие. И в основном из-за его присутствия. Дважды за сегодняшний день она подвергалась серьезной опасности, и дважды он поддержал ее.
Она отвела взгляд, собираясь с мыслями, давая себе время успокоиться, прежде чем поднять на него глаза.
— Мне жаль, правда… Я просто не знала, что делать. Как представила себе спецотряд и переговоры о заложниках…
— Так и запаниковала. Понимаю, это вполне естественно. Этот тип угрожал твоей дочери и маме, но все-таки…
Он перевел дыхание и снова покачал головой.
— Я знаю, ты прав. Мне очень жаль.
Он смотрел на нее.
Ему была ненавистна мысль, что она и ее дочь в опасности. И он понимал, что винить ее нельзя. Она не агент ФБР, она археолог и мать. Нельзя требовать от нее, чтобы она рассуждала, как он, чтобы в такой ситуации оставалась спокойной и рассудительной. Тем более, когда речь идет о ребенке. Да еще после такого дня.
Наконец он заговорил:
— Слушай, ты поступила, как считала лучше для своих, и никто тебя не винит. Возможно, я сам поступил бы так же. Главное, что все остались целы. Только об этом и речь.
Лицо Тесс просветлело. Она кивнула чуточку виновато, снова вспомнив Венса в своей гостиной.
— А все-таки… Я отдала ему документы.
— У нас остались копии.
— Если только ваш фотограф не забыл зарядить камеру.
Рейли неохотно улыбнулся.
— Думаю, об этом можно не беспокоиться. — Он бросил взгляд на часы. — Мне пора. Тебе нужен отдых. Оставлю машину вести наружное наблюдение. И смотри, не забудь запереть за мной дверь.
— Обязательно. Ему от меня больше ничего не нужно.
Она вдруг почувствовала себя беззащитной. Все они беззащитны.
— Уверена?
Он только наполовину шутил.
— Честное скаутское!
Вот опять. Как он умеет ее успокоить.
— Ладно. Раз ты так говоришь, — кивнул он. — Мне хотелось бы завтра встретиться с тобой в городе. Хорошо бы проработать все еще раз вместе со всей нашей командой, разложить все по полочкам.
— Конечно. Только посажу маму с Ким в самолет.
— Вот и хорошо. Тогда завтра увидимся.
Она встретила его взгляд:
— Увидимся!
И встала, чтобы проводить его.
Через несколько шагов Рейли остановился.
— Знаешь, я еще не успел тебя спросить…
— О чем?
— Зачем ты их взяла? — Он помолчал. — Документы? Я хочу сказать, ты, верно, только и думала, как бы оттуда выбраться… и при этом успела вспомнить о документах.
Тесс уже сама не помнила, как это пришло ей в голову. Все как-то смешалось.
— Не знаю, — запнулась она, — просто они там лежали.
— Понимаю, а все же… Меня это удивило. Логично было бы, чтобы ты думала только о том, как бы удрать побыстрей и подальше.
Тесс отвела взгляд. Она поняла, к чему он клонит.
— Ты сумеешь бросить это дело? — настаивал Рейли. — Или мне запереть тебя под замок ради твоей же безопасности? — он нисколько не шутил. — Насколько это для тебя важно, Тесс?
Она слабо улыбнулась.
— Это… в этом что-то есть. Эти рукописи, вся эта история… Мне хочется в ней участвовать, хочется разобраться, что все это значит. Ты не все понимаешь, — оправдывалась она. — Археология… не самое благодарное занятие. Не всякому попадается Тутанхамон или Троя. Я четырнадцать лет копала и скребла в самых забытых богом местах, кормила комаров всей планеты и все время надеялась ухватиться за что-нибудь такое, найти не просто невнятный черепок или выкрошившуюся мозаику, а что-то настоящее, понимаешь? Все археологи об этом мечтают. Что-то настоящее, что попадет в книги, что-то, что можно показать Ким в музее Метрополитен и с гордостью сказать: «Это я нашла!» — Она помедлила, ожидая его реакции. — Для тебя ведь это тоже не заурядный случай, верно?
Он обдумал услышанное и только потом улыбнулся:
— Не, у нас каждый день ковбои в доспехах громят музеи. Вот за что я не люблю свою работу. Чистая рутина. Скукота. — Он снова стал серьезным. — Тесс, ты не хочешь понять, что это не научная загадка, и вопрос не просто в том, чтобы прочитать таинственную рукопись. Это расследование убийства, и не одного убийства.
— Я знаю.
— Погоди, пока мы засадим их за решетку. И тогда будешь выяснять, за чем они гонялись. Приходи завтра. Расскажешь нам все, что тебе известно, и позволь нам самим закончить это дело. Если нам потребуется твоя помощь, ты первая об этом узнаешь. А если тебе нужно что-то вроде эксклюзивных прав на…
— Нет, не в этом дело. Просто…
Тесс понимала, что Рейли не переубедить, что бы она ни говорила.
— Ты сделаешь, как я прошу? — не отставал он. — Я действительно не хочу, чтобы ты ввязывалась в эту игру.
— Я постараюсь, — кивнула она.
Он посмотрел на нее, тихонько фыркнул и покачал головой.
Оба они понимали, что никуда Тесс теперь не денется. Она проглотила наживку вместе с крючком.
Де Анжелис ерзал в неуютном кресле чопорного светлого конференц-зала на Федеральной площади и пристально изучал Тесс Чайкин. «Очень умная дама», — думал он. Это просто бросается в глаза. И хуже того, похоже, еще и бесстрашная. Интересное сочетание, но потенциально опасное. Хотя, если грамотно разыграть карты, она может оказаться полезной. Умеет задавать правильные вопросы и тянуть за нужную нить.
Разглядывая сидящих вокруг стола, де Анжелис слушал ее рассказ о похищении и бегстве. Украдкой потер то место на ноге, которое царапнула пуля Венса. Рана при ходьбе отзывалась жгучим покалыванием, но таблетка приглушила боль, и он надеялся, что прихрамывает совсем незаметно.
Ее рассказ ярко воскресил в памяти стычку с Венсом в полутемной крипте, и его снова обуяла ярость. Де Анжелис не мог себе простить, что дал Венсу уйти. Упустил, и кого! Хлипкого заморенного профессора. Непростительно. Больше такое не повторится. Поразмыслив, он сообразил, что, управившись с Венсом, ему пришлось бы разбираться и с ней, и дело вышло бы грязным. Он ничего против нее не имел. Пока что. Пока ее любопытство не мешает исполнению его замысла.
«Надо в ней хорошенько разобраться. Зачем она в это влезла? Что ей нужно? — гадал он. — Надо будет выяснить ее прошлое и, главное, не связана ли она с чем-либо серьезным».
Тесс закончила рассказ, и де Анжелис отметил еще кое-что. Как смотрит на нее Рейли. «Тут что-то есть», — про себя усмехнулся он. Любопытно. Агент явно видит в ней не просто полезную свидетельницу. Рейли понять нетрудно, но как насчет взаимности?
Безусловно, ею следует заняться.
Когда Тесс замолчала, слово взял Рейли. Он вызвал на экране своего лэп-топа изображение разрушенной церкви и перенес его на большую плоскую панель над столом.
— Вот где он вас держал, — начал он. — Церковь Вознесения.
— Она же сгорела, — удивилась Тесс.
— Да, собирают средства на восстановление.
Запах, сырость… Все сходилось, но… Она не могла понять.
— Он жил в подвале сгоревшей церкви? — Воспоминания о Венсе, его слова никак не совпадали с изображением на экране. — Но ведь он возненавидел Церковь.
— Тут не просто церковь. Она сгорела лет пять назад. Тогда не возникло подозрения в поджоге, хотя приходской священник погиб в пожаре.
Тесс напрягла память, вспоминая названное Венсом имя.
— Отец Маккэй?
— Да… — Рейли взглянул на нее.
Очевидно, они подумали об одном и том же.
— Священник, которого Венс обвинял в смерти жены.
Ее воображение заработало на полную катушку, представляя одну страшную картину за другой.
— И даты совпадают. Пожар случился через три недели после ее похорон.
Рейли повернулся к Янссону.
— Придется вернуть то дело на доследование.
