душегубки!
– А ты чего так разошёлся, Колесников? – возразила ему Вика Чусеева. – Разве тебе не хочется узнать, кто на самом деле виноват в смерти Женьки Разумовского? Ведь, мне помнится, вы с ним были не разлей вода! Повсюду вместе таскались. Один без другого даже в туалет не ходил! А теперь ты ведёшь себя так, словно едва знал Женьку. Ты же первый должен кричать, чтобы мы нашли убийцу Разумовского. Что с тобой случилось, Колесников? Почему ты так изменился?
– Это ты, может быть, изменилась, а я всё тот же, – поправляя галстук и глядя на Викторию исподлобья, ответил Марк.
– А действительно! – задумчиво произнесла Алиса Лунёва. – Марк, ведь вы с Женькой были как братья. И я всегда знала, что если Женька не со мной, то он с тобой. Так почему же ты так равнодушно отнёсся к его смерти? Почему ты никогда не приходил на поминки? Ты словно вычеркнул Женьку из своей памяти! Но почему?
– А за что мне его помнить? – ухмыльнувшись, проговорил Марк. – Меня он на руках не носил и подарков мне не дарил!
– Но ты же не девушка! – рассмеявшись, сказал Борис Измайлов. – Или девушка?
– Что за чушь! – тут же взъерепенился Колесников. – Как тебе такое только в голову могло взбрести? Небось, перебрал лишнего как Дружинин!
– Чего? Кому я понадобился? – услышав свою фамилию, встрепенулся Юрка Дружинин.
– Никому. Сиди спокойно, дорогой, – с кавказским акцентом произнёс Борис, после чего снова обратился к Колесникову. – А ты чего так разошёлся? Шуток, что ли, не понимаешь?
– Надоели вы мне со своими шуточками! Каждому нужно меня подколоть да унизить! А что я вам сделал? – начал выкрикивать Марк, словно его задели за живое.
– Да ты чего, парень? Никто не собирался тебя унижать или обижать! Да если бы я знал, что ты так отреагируешь, то вообще бы промолчал! – попытался Измайлов угомонить вышедшего из себя одноклассника.
– Да, так было бы гораздо лучше, – немного успокоившись, произнёс Марк, после чего, словно делая всем одолжение, добавил. – Вы все тут думали, что ваш Женечка Разумовский был пай-мальчиком, этаким образцом идеального парня. Конечно, у него всё было: и папочкины деньги, и внешность, и спортивная карьера. А уж как девчонки к нему липли, и говорить не стоит. Да только никто не знает, какое гнилое нутро было у вашего любимца! И он сделал всем большое одолжение тем, что так рано умер!
– Да как у тебя только язык поворачивается говорить такое! – набросилась на Колесникова Алиса. – Да, все мы не без греха, но думать о том, что чья-то смерть была благоденствием Божьим, просто кощунство!
– Милая, да ты вообще знала своего парня? – снисходительно обратился к Алисе Марк. – Ты хоть знала, что он совершенно не хотел ребёнка и собирался уговорить тебя сделать аборт?
– Этого не может быть! – мгновенно присмирев, стала качать головой Алиса. – Этого просто не может быть! Ты сейчас нарочно это мне говоришь, чтобы больнее уколоть! Уж кто-кто, а ты лучше всех знал, что мы собирались пожениться после окончания школы! И Женька точно также хотел ребёнка, как и я! У нас были планы, и Женька готов был пожертвовать своей спортивной карьерой ради меня!
– Какая же ты наивная, Алиса! Когда-то и я был таким же, но только благодаря Разумовскому мне пришлось слишком рано узнать реальную цену красивым словам и сладким обещаниям, – тяжело вздохнув, промолвил Марк и замолчал.
– Нет уж, не молчи! Продолжай свою мысль! – решительно произнесла Алиса, подходя ближе к Марку.
– Для того, чтобы уговорить тебя сделать аборт, Женька собирался сделать тебе предложение, от которого бы ты не смогла отказаться, – сказал Марк, и его взгляд мгновенно стал невидящим, словно сейчас был не здесь, а переместился в далёкое прошлое.
– Да, мы собирались пожениться, – перебила его Алиса. – Но только почему одно должно было исключать другое?
– Потому что он собирался сделать тебе другое предложение, – сказал Марк, всё ещё продолжая пребывать в своих воспоминаниях. – Он хотел тебе предложить отправиться с ним в безумно дорогое путешествие на какой-нибудь заморский курорт. На Канары или в Майами.
– Ну, мне, конечно, очень лестно это услышать, – улыбнувшись, сказала Алиса. – Но я всё равно не понимаю, почему для поездки за границу требовалось прервать беременность?
– А ты хотела бы разгуливать по Майами бич не в бикини, а в свободном платье, едва прикрывающем огромный живот? – произнёс Марк.
– Ну, – замялась Алиса, и стало заметно, что Марку удалось-таки заронить зёрна сомнения в её душу. – Мы бы могли поехать на курорт потом, после рождения ребёнка.
– Ты сама-то себя слышишь? – тут же возразил ей Марк. – Это сейчас ты такая умная и рассудительная, и на собственном опыте знаешь, что хорошо и правильно, а чего делать не стоит. Но вспомни, ведь дело было двадцать лет назад! Тебе ещё не было восемнадцати, и ты никакого понятия не имела о материнстве и о детях! И единственное, чего тебе хотелось, так это быть рядом с любимым парнем. А уж если бы он предложил тебе на выбор: отправиться в декрет или отправиться вместе с ним на другой конец света, где бы ты смогла сводить с ума буржуев своей шикарной фигурой, то, думаю, ответ очевиден.
– Ну, я не знаю, – замялась Алиса. – Лолиточка – такая прекрасная девочка. И ни один курорт мира не стоит того, чтобы отказаться от счастья каждый день видеть это сокровище.
– Двадцать лет назад, – отчётливо произнося каждое слово, повторил Марк. – Это было двадцать лет назад, когда беременность ассоциировалась у тебя только с ежедневной тошнотой и отсутствием аппетита, а не с милым младенцем на руках!
– Всё равно я не уверена, что согласилась бы прервать беременность ради поездки в Америку, – не желала сдавать свои позиции Алиса. – Да и откуда Женька взял бы такие деньги? Его папочка вряд ли бы раскошелился на такую поездку, ведь он спал и видел, как его сынок будет побеждать на мировых чемпионатах. И единственное, на что он никогда не жалел денег, так это на спортивную экипировку для Женьки и лучших тренеров, которые бы сделали из него чемпиона.
– А это ещё одна тайна, которую никто так и не удосужился выяснить, – загадочно глядя на своих одноклассников, промолвил Колесников.
– И почему-то мне думается, что ты знаешь ответ на этот вопрос, – снова вступил в разговор Борис Измайлов.
– Может быть, – пожал плечами Марк, не собираясь продолжать речь.
– Ну что ты ведёшь себя как девственница в первую брачную ночь! Ломаешься, да тянешь время! Раз уж начал говорить «А», то говори «Б»! – нетерпеливо произнёс
