как маленьких детей, и заставляет чувствовать себя какими-то идиотами.
— Но ты ведь объяснил менеджеру всю ситуацию, — отмечает Ракель.
— Да, только его это не волнует. Плевать, что Даниэль и Питер собачатся, как буйволы, и не могут работать вместе. Главное для Джорджа — результат. Но я не могу ничего ему дать.
— Неужели ему и правда все равно на конфликт в группе?
— Его это волнует в последнюю очередь. И из-за всей ситуации выслушивать претензии приходиться мне… Потому что я — лидер группы и единственный, кто согласен работать.
— Милый… — Ракель мягко гладит Терренса по руке, с жалостью во взгляде смотря на него. — Жаль, что я ничем не могу помочь…
— Иногда мне кажется, что никто не поможет, ибо Питер и Даниэль разругались так, что ни о каком примирении и речи быть не может. Они за это время сказали друг другу уже столько гадостей, что вряд ли это забудется.
— Почему бы тебе не сходить к Даниэлю домой и не поговорить про его агрессию к Питеру? Думаю, он находится там вместе с Анной.
— Я думал о том, чтобы и к Даниэлю домой поехать, и с Питером поговорить наедине. Но не уверен, что они захотят говорить. И один, и другой наотрез отказываются говорить, что происходит.
— Не знаю, настолько ли все безнадежно, но попытаться поговорить друг с другом и высказать свои претензии им точно надо.
— Я тоже так думаю, но сейчас мне бы не хотелось думать об этом. Обязательно поговорю с этими двумя, но чуть позже. Мне нужно настроиться на разговор и найти нужные слова, чтобы убедить их спокойно поговорить без обвинений и потасовок.
— А я думаю на днях встретиться с Анной… Мы уже давно с ней не говорили и не виделись. И она, возможно, что-то расскажет мне про эту историю.
— Вы с Наталией вроде бы хотели предупредить ее, что ей нужно быть осторожнее с Даниэлем из-за его агрессии к Питеру.
— И мы не передумали. При первой встречи мы обязательно предупредим ее и скажем, что при любом проявлении агрессии она должна немедленно собирать свои вещи.
— Решать, конечно, только ей, но как говорится предупрежден — значит, вооружен.
— Верно. Никаких планов разрушить ее пару с Даниэлем и ничего личного к нему. Просто предупреждение…
— Хочешь поговорить с ней сегодня?
— Ну вообще-то, я хотела бы заехать к дедушке в гости. Он хочет, чтобы я помогла ему прибраться в квартире. Заодно посоветуюсь с ним… Уверена, дедуля подскажет, что делать.
— Ты хочешь поехать к нему сейчас или вечером?
— Сейчас. А с Анной встречусь после встречи с Наталией.
— Значит, оставляешь меня дома в полном одиночестве? — хитро улыбается Терренс, положив руки на колени Ракель.
— Всего на пару-тройку часов… — Ракель гладит лицо Терренса обеими руками и оставляет на его губах короткий поцелуй. — Зато потом я буду полностью в твоем распоряжении.
— В полном?
— Буду готова сделать все, что ты только захочешь.
— Звучит очень заманчиво…
— К тому же, ты пока можешь и сам куда-нибудь сходить. Чтобы не сидеть дома одному!
— Нет, я лучше останусь дома, — качает головой Терренс. — В студию я не поеду, ибо мне нечего там делать без Роуза и Перкинса. А песни я могу и дома попытаться написать. Тем более, что в последнее время у меня появилось немного вдохновения.
— Покажешь мне результат? — с легкой улыбкой интересуется Ракель. — А может, лучше сыграешь что-нибудь?
— Только когда все будет готово, — нежно поглаживая Ракель по щеке, скромно отвечает Терренс. — Будь терпеливой, моя королева.
— Хорошо, я буду ждать. И запомню, что ты обещал мне.
— Обещаю, как только хотя бы одна песня будет записана, то ты услышишь ее среди первых.
— Поймаю на слове, когда придет время.
Терренс скромно хихикает, а Ракель смотрит на часы, висящие в комнате на стене.
— Что ж, я, пожалуй, пойду… — задумчиво говорит Ракель и медленно встает с кровати. — Пойду съем что-нибудь, а потом поеду к дедушке.
— Будь осторожна на дорогах, — мягко говорит Терренс, встает с кровати и гладит Ракель лицо обеими руками.
— Ты же знаешь, что я всегда вожу машину аккуратно.
Влюбленные скромно улыбаются, обмениваются милым поцелуем в губы и на пару секунд заключают друг друга в нежные объятия. А отстранившись от Терренса, Ракель покидает комнату. Мужчина чувствует, что немного проголодался и хочет пойти на кухню в поисках чего-то вкусного. Конечно, Терренс умеет готовить некоторые блюда, которым его когда-то давно научила его мать. Однако он учился делать это ради того, чтобы не помереть с голоду, когда до жил в съемной квартире. После переезда в этот дом он редко использовал эти навыки. Но сейчас как раз тот случай, когда надо вспомнить все что ему известно.
— Что ж, полагаю, пришло время вспомнить, как приготовить еду и не устроить пожар на кухне, — тихо усмехается Терренс и хитро улыбается. — Хотя я не сомневаюсь, что у меня это получится. Ведь у меня все получается просто великолепно. Даже с готовкой я всегда справлялся блестяще.
Терренс гордой походкой подходит к зеркалу и некоторое время смотрит на свое отражение, которым — что скрывать — искренне восхищается.
— Ты просто красавчик, Терренс, — с гордо поднятой головой говорит Терренс и немного поправляет свои волосы. — Да и ты просто не можешь быть уродом рядом с такой сногсшибательной невестой. Такой красавице нужен мужчина под стать. И ей очень повезло, что им стал ты. Самый сексуальный мужик в мире…
Терренс широко улыбается своему отражению, мысленно восхищаясь собой. А затем он направляется к выходу из своей комнаты, покидает ее и медленно спускается вниз, чтобы проверить, что есть из еды в холодильнике и приготовить поесть. Ну или по крайней мере, попытаться это сделать…
Эдвард находится в том месте, где он живет уже несколько лет. Его комнатка небольшая, на стенах поклеены светлые обои, сделанные еще в восьмидесятых-девяностых годах и ободранные в некоторых местах… Одно единственное окно сильно обшарпанно и закрыто легкой короткой белой тюлью, на односпальной кровати с металлическими спинками постелено старое постельное белье, также купленное в конце прошлого века. А также здесь находятся также далеко не новый небольшой обшарпанный шкаф с одеждой и письменный стол, заваленный какими-то вещами. Кроме того, на стенах висят пару старинных картин, а на потолке с желтыми разводами висит небольшая люстра с одной единственной лампочкой, что освящает всю комнатушку в ночное время.
Эдварду не хочется сегодня куда-то выходить и что-то делать. Поэтому он
