Нет, ребята, ступайте лесом, я больше не жертва. И если я в ваших глазах в связи с такой переменой перестала быть порядочной – значит, так тому и быть. Мой глаз в майонезной баночке вас не смущал? До свидания. Больше мне ваших оценок не требуется.
А все-таки я права, когда думаю, что кто-то из охранников Фролова был связан с той кошмарной девицей, которую мы закопали на острове. Никак иначе не попала бы она в здание и не узнала бы обо мне и о том, что собеседование назначено, и Мирослава нет на месте.
А вот то, что Мирослав попросит меня побеседовать с кандидаткой – это уже было на «авось». Хотя, вполне можно предположить, что после собеседования с другим человеком она бы позаглядывала во все кабинеты и нашла бы меня в любом случае. Столько телодвижений ради того, чтобы пять минут со мной поговорить! Даже человека убила ради этого. Нездоровая психика была у покойной. Смерть ей очень к лицу.
Я включила планшет – так и есть, несколько сообщений от Матвея.
«Лина, ты где? Как твои дела? Как ты себя чувствуешь?»
«Лина, ну просил же – держи планшет включенным!»
Вот, блин, он уже пытается мной командовать! Ну нет, парень, этому больше не бывать. И хотя ты мне очень нравишься, я ни за что не стану встречаться с тем, кто пытается мной руководить.
Я откладываю планшет как раз тогда, когда звонит телефон. Это Петька. Ну что за невезение!
Я нажимаю кнопку отклонения вызова и пишу ему эсэмэску. А что еще мне остается делать?
«Петь, говорить не могу, пропал голос. Что нового?»
«Лина, я приеду к тебе. Мы с Тонькой. Примешь нас?»
Петька не нашел бы более неподходящего времени для визита. И первым моим побуждением как раз и было сослаться на ремонт или обстоятельства… но дело в том, что Петька никогда бы не ринулся вот так в гости, если бы все у него было в порядке. Тем более он не знает ни о моем разрыве с мужем, ни о чем другом. И если он просит принять их с Тонькой и при этом согласен сосуществовать с Виктором – значит, у него случилось нечто нехорошее.
«Конечно, приму, приезжайте».
«Лина, мы стоим у твоего дома. Ты на работе?»
Стоят. У моего дома. Конечно же, я на работе, а где мне быть в это время? Ну что за… Ладно, проехали. У Петьки реально что-то произошло, раз ему так приспичило. Но что мне-то делать?
«Сейчас приеду, подождите немного».
Нужно вызвать такси. Как? Ладно, пойду к Ольге. Она вызовет, а я сяду и поеду. А поскольку я не могу говорить, на все Петькины вопросы я не отвечу, и это очень удобно.
У Ольги сидит Фролов. Уж не знаю, что эти двое обсуждали, но замолчали сразу, как только я поскреблась в дверь и вошла. Хорошо, что я заранее все написала в планшете.
– Отличный план. – Ольга смотрит на меня насмешливо. – Ладно, подожди, мы сейчас что-нибудь придумаем.
Ничего не надо придумывать, просто вызови мне такси, к чему все усложнять. Мне просто нужно чертово такси, ничего сверхъестественного!
– Что за срочность, интересно? – Фролов читает написанный мной для Ольги текст. – Пошлю с тобой одного из своих ребят, возьмете служебную машину. Он отвезет и привезет, не беспокойся.
А я и не беспокоюсь. Просто ощущаю, что меня считают слабоумной и неспособной на самостоятельные действия и решения.
– Лина, перестань кукситься. – Фролов поднимается и с наслаждением потягивается. – Идем, несчастье. Нечего тебе одной по улицам скакать, пока происходит то, что происходит.
Может, оно уже бросило происходить. Может, со смертью этой жуткой девицы все закончилось. И я вернусь домой, сделаю ремонт и буду жить как жила. Интересно, что у Петьки стряслось, если он сорвал Тоньку из школы и притащился ко мне из самого Питера, да еще в будний день? Ладно, сейчас он расскажет. Куда ему деваться.
Фролов спускается по лестнице в гараж и идет в своей машине. А как же охранник и служебная машина? Чтобы начальник службы безопасности в таком месте – и вдруг работал водителем у обычной служащей? Зачем ему это? Или у него есть какая-то своя цель? Но какая? Что ему нужно? Нет, он вроде бы нормальный дядька, но ему совершенно не по чину делать то, что он сейчас делает.
– Лина, твои терзания такие громкие, что я боюсь предположить, какие мысли бродят в твоей голове. – Фролов насмешливо смотрит на меня. – Я отвезу тебя сам, чтобы не светить тебя перед охраной, потому что кто-то из них – предатель.
Я уставилась на него во все глаза. Вот это да! Значит, он пришел к такому же выводу!
– Не одна ты умная, два и два я тоже умею складывать. – Фролов смеется. – Садись, поехали. На улице холодно, а твои под домом дожидаются. Чай, не лето, чтоб на скамейке стыть.
Октябрь, конечно, не лето.
И река безбожно холодная, и остров весь засыпан листьями.
Но это все не имеет значения, потому что жизнь – весьма нехреновая штука, если вдуматься.
Петька очень хороший. И не потому, что мой брат, а по факту. Он добрый, очень такой… настоящий, с ним тепло и уютно, он всегда готов помочь, он в принципе не агрессивен, но вполне способен постоять и за себя, и за близких. Хотя огромная часть наших граждан считает, что все проблемы нужно решать кулаками, а если человек не готов с первой секунды возникших противоречий дать оппоненту в морду, то он слабак. Но Петька не слабак.
Петька очень всерьез воспринял воспитание бабушки Маши, а потом неудачно женился. Причем обе бабушки его отговаривали, но на него словно затмение тогда нашло. Или, переспав со Светкой, он решил, что, как честный человек, должен на ней жениться? Мы с ним никогда не обсуждали этот вопрос, но я иногда думала о Петьке и расстраивалась из-за того, что он так несчастлив, хотя вполне заслуживает счастья.
Я никогда не понимала, где он выкопал это существо. Слов нет, внешность у нее вполне выигрышная – если вам нравятся высветленные волосы, яркий макияж и татуированные брови. Лично мне это всегда казалось вульгарным, но мое мнение в этом вопросе смело можно не учитывать, я признаю, что очень мало понимаю в тенденциях моды, предпочитая чистоту и удобство. Светка всегда при параде, на громадных каблуках, по часу делает прическу, красится и прочее. Правда, от всех этих мероприятий ее лицо не становится более приветливым, а характер – лучше. А еще она всегда орет на Петьку: «ты не муж, ты тряпка!», и тут она где-то даже права, Петька совершенно не готов громко ссориться, бить посуду и Светку. С другой стороны, если она хотела мужа, который бил бы ее по морде, а потом страстно мирился в постели, ей нужно было выбирать какого-нибудь хама, а не моего Петьку, вообще не способного ударить женщину. На Тоньку она тоже орет – как ты мне надоела, спиногрызка! – и Тонька, бедолага, считает часы и минуты, когда обожаемый папуля придет с работы и она снова почувствует себя в безопасности. Светка и колотушек могла выдать, даром что каблуки и маникюр. На меня она как-то раз тоже попыталась наорать, но я выплеснула ей сок на голову, а потом врезала правой в челюсть. С тех пор она меня ненавидит и уважает. Есть люди, которые могут уважать только тех, кто способен их унять и избить, и Светка как раз из таких, Петька ей явно в мужья не годится, ударить эту биомассу он не способен, а по-другому она не унимается.
За лето Тонька немножко подросла. В синей курточке с белым мехом по капюшону, в таких же синих сапожках, она выглядит, как сказочная Снегурочка. Вот будь курточка посветлей, и сходство будет полное: ясноглазая, как Петька, такая же светленькая, с маленьким носиком и капризным ртом нашей мамы. Я молюсь, чтоб сходство ограничилось только ртом.
– Лина!
Тоньке восемь лет, она тоненькая, легкая и очень милая девочка. И очень несчастная – из-за Светки. Мы с ней нечасто видимся, но прошедшим летом Петька взял ее с собой на дачу – у нас с ним впервые за многие годы совпал отпуск, и мы решили провести его вместе. Петька привез Тоньку, она сначала дичилась, а потом оттаяла, и мы с ней крепко подружились. Я даже скучала по ней все эти месяцы, а она, похоже, тоже не забыла меня, и мне это приятно.
Фролов вышел из машины и идет рядом со мной, но Тоньке все равно, она подбежала ко мне и обхватила ручонками, глядя снизу вверх своими светлыми глазами в светлых же ресницах.
Я улыбнулась ей. Она мне нравится. Я не могу сказать, что люблю ее, для этого я ее мало знаю, мы редко виделись, но я узнаю в ней Петькины черты, а нос у нее точно, как у меня, и у нашей с Петькой мамы такой же. Формой губ дело не ограничилось, что еще взяла Тонька от своей бестолковой бабули? Да что бы ни взяла, главное, чтоб из нее не полезло Светкино плебейское рыло.
– Лина, почему ты молчишь?
– У Лины болит горло. – Фролов присел перед Тонькой так, что его глаза оказались на одном уровне с ее глазами. – Меня зовут дядя Костя, а как зовут тебя, прекрасная принцесса?
