— С какой целью?
— Побеседовать.
Спортивный агент подумал, что старший коп чуть более разговорчив, и удвоил усилия, пытаясь выудить у него информацию.
— А на какую тему вы хотите с ней побеседовать?
— Не мы, — сказал второй коп.
— Точно, не мы.
— Нам просто нужно доставить ее до места.
— Исполняем, так сказать, роль эскорта.
Майрон хотел было заметить, что для эскорта у них довольно мрачные физиономии, но Брэнда положила руку ему на плечо, чтобы заставить заткнуться.
— Давайте поедем, если так надо, — сказала она.
— Вот умница, — сказал старший.
— Ей явно нужен другой адвокат, — добавил его партнер.
Майрон и Брэнда сели на заднее сиденье полицейской машины без опознавательных знаков, в которой, впрочем, даже слабовидящий за милю опознал бы полицейский автомобиль. Помимо всего прочего, она была такого же коричневого цвета, как и костюмы детективов, а для марки «шевроле-каприз» несла на крыше слишком много антенн.
Первые десять минут поездки все молчали. Брэнда смотрела прямо перед собой, и выражение ее лица невозможно было расшифровать. Но рука двигалась и скоро коснулась руки Майрона, где и осталась. После этого Брэнда повернула голову и посмотрела на него. Рука Майрона оказалась сухой и теплой и внушала успокоение. Майрон старался держаться уверенно, хотя испытывал в районе солнечного сплетения неприятную сосущую пустоту.
Они проехали по дороге номер четыре, после чего перебрались на шоссе номер семнадцать, которое вело к Махваху. Хороший пригород. Практически на границе с Нью-Йорком. Детективы припарковались на задней парковке местного муниципального здания, поскольку вход в участок находился на заднем дворе. Когда все вышли из машины, копы отвели Брэнду и Майрона в комнату для допросов. Там стояли металлический стол с привинченными к полу ножками и четыре стула. Ярких люминесцентных ламп не было, зато полстены занимало зеркало. Но лишь полный болван, никогда в жизни не смотревший по телевизору детективные фильмы, мог предположить, что это обычное «одностороннее» зеркало. Майрон часто задавался вопросом, неужели эта штука до сих пор вводит кого-то в заблуждение. Даже в том случае, если вы не смотрите детективы, у вас обязательно должен возникнуть вопрос, какого дьявола в полицейской комнате для допросов вешают зеркало на полстены. Не из тщеславия же, в самом деле?
Полицейские удалились, оставив Брэнду и Майрона в одиночестве.
— Что вы обо всем этом думаете? — спросила Брэнда.
Майрон пожал плечами. Кое-какие мысли на этот счет у него, разумеется, были, но заниматься спекуляциями, да еще на ранней стадии развития событий, он считал бессмысленным. Они и так скоро обо всем узнают. Однако миновало десять минут, а в комнату для допросов так никто и не пришел. Дурной знак, подумал Майрон. Прошло еще пять минут, но в их положении ничего не переменилось. Тогда Майрон решил прибегнуть к элементарному блефу.
— Пойдемте отсюда, — сказал он.
— Что значит «пойдемте»?
— А то и значит, что мы не обязаны сидеть здесь до скончания веков. Пойдемте!
Словно по мановению волшебной палочки дверь отворилась, и в комнату вошли мужчина и женщина. Мужчина был высок, мощен, волосат, с бочкообразным торсом и торчавшими из носа и ушей пучками растительности, похожими на кисточки. Волосы у него на голове начинали расти сразу над бровями, так что провести между ними демаркационную линию было не так-то просто, а над верхней губой красовались огромные усы такой устрашающей густоты и толщины, что по сравнению с ними усы Тедди Рузвельта казались жалкими редкими ресничками. Интересно, что брюки у него на животе так сильно натягивались, что невольно возникало опасение за их сохранность, зато сзади, в связи с почти полным отсутствием ягодиц, висели пустым мешочком. Рубашку он носил на удивление узкую, и воротничок, казалось, душил его. Закатанные до локтей рукава обнажали предплечья толщиной с турникет. Физиономия у полицейского была красная и очень злая.
Если бы в полиции существовала ведомость на сотрудников в плане их воздействия на задержанных, то мужчина определенно числился бы в ней в графе «плохие» копы. Даже, пожалуй, «очень плохие».
Зато особа женского пола наверняка занимала бы в этой ведомости одну из верхних строк. Это была блондинка, слегка за тридцать, с розовыми щечками и веснушчатым носиком. Она носила прямую серую юбку с полицейским жетоном на поясе, белую блузку с воротником-стоечкой и обладала удивительно аккуратной, здоровой и располагающей внешностью. Майрон подумал, что если бы ему предложили в ресторане отбивную из плоти этой женщины, то в меню обязательно стояла бы пометка: «Животное вспоено парным молоком».
Женщина окинула их взглядом и широко улыбнулась:
— Извините, что заставила вас ждать. — У нее все было на высшем уровне, в том числе и зубы. — Меня зовут детектив Морин Маклафлин. Я следователь при офисе прокурора округа Берген. А это, — тут она указала на мужчину, — детектив Дэн Тайлз. Он работает в полицейском управлении Махваха.
Тайлз никак не прокомментировал ее слова. Лишь скрестил на груди руки и посмотрел на Майрона как на бродягу, собравшегося помочиться в его саду. Майрон, в свою очередь, посмотрел на Тайлза.
— Тайлз… — протянул он. — Кажется, у меня в ванной комнате кафельная плитка с таким же названием.
Маклафлин продолжала улыбаться.
— Мисс Слотер — могу я вас звать просто Брэнда?
— Да, Морин, — сказала Брэнда.
— Хотела бы задать вам несколько вопросов, Брэнда, если вы, конечно, не возражаете…
— Из-за чего вообще весь этот шум? — спросил Майрон.
Теперь Морин Маклафлин улыбнулась и ему. В сочетании с веснушками улыбка придавала ей чрезвычайно залихватский вид.
— Могу я вас чем-нибудь угостить? Может, хотите кофе? Или предпочитаете прохладительные напитки?
Майрон поднялся с места.
— Пойдемте отсюда, Брэнда…
— Как же так! — воскликнула Морин. — Куда вы торопитесь? Посидите у нас еще немного. Или у вас какие-нибудь проблемы?
— Главная проблема заключается в том, что вы не говорите, зачем нас сюда привезли, — заявил Майрон. — Ну а кроме того, используете в разговорной речи словосочетание «прохладительные напитки».
Тайлз впервые за все это время подал голос.
— Скажите им, — произнес он наконец. При этом его рот практически не шевелился, лишь поднимались и опускались усы над верхней губой. Казалось, в комнате заговорил чревовещатель.
Маклафлин неожиданно поскучнела лицом.
— Ну не могу я выложить подобную новость так вот сразу. Это дурно отразится на…
— Скажите им, — повторил Тайлз.
Майрон посмотрел сначала на Тайлза, потом на Маклафлин.
— Ребята, вы долго это репетировали? — Хотя он пытался шутить, его леденило ужасное предчувствие. Он знал, что сейчас на них обрушится. Знал и боялся услышать это в реальности.
— Прошу вас, — сказала Маклафлин. Она уже не улыбалась. — Сядьте, пожалуйста.
Брэнда и Майрон молча опустились на стулья. Майрон сцепил руки и положил перед собой на стол.
Маклафлин, казалось, тщательно выбирала каждое произнесенное ею слово.
— У вас есть бойфренд, Брэнда?
— Вы что — работаете в службе знакомств? — продолжал по инерции ерничать Майрон.
Тайлз отошел от стены, подошел к столу, взял Майрона за правую руку и какое-то время тискал ее в своей огромной ладони. Потом, отпустив, точно так же с минуту тискал левую руку Майрона, после чего, с отвращением посмотрев на нее, положил на стол, словно ненужную вещь.
Майрон приложил максимум усилий к тому, чтобы скрыть овладевшее им смущение.
— Пальмовое масло, — сказал он. — Мягче мягкого.
Тайлз отошел от стола и снова скрестил на груди руки.
— Скажите им, — произнес он в третий раз.
Теперь Маклафлин смотрела только на Брэнду. Подавшись всем телом вперед и понизив голос, она произнесла:
— Ваш отец мертв, Брэнда. Мы обнаружили его тело три часа назад. Мне очень жаль, что все так случилось.
Майрон давно уже подспудно готовил себя к этому, но все равно слова детектива поразили его, как упавший с неба метеорит. У него закружилась голова, и он был вынужден ухватиться за край стола, чтобы не свалиться со стула на пол. Брэнда не произнесла ни звука. Даже выражение ее лица не изменилось, разве что слегка участилось дыхание.
Маклафлин не оставила им много времени для переживаний.
— Понимаю, как вы сейчас себя чувствуете, но тем не менее вынуждена задать вам несколько вопросов.
— Уходите отсюда! — воскликнул Майрон.
— Что?..
— Я хочу, чтобы вы и Сталин сейчас же убрались из этой комнаты. Всё. Интервью закончилось.
