Теперь надо перебираться в квартиру Ковальчук, но будет ли там безопасно, еще неизвестно. И все же Лена начала собирать вещи, складывать их в чемодан, хотя делала это почти машинально. Несколько раз прерывала свое занятие, опускалась на диван и начинала размышлять, но мысли путались, уезжать из собственного дома не хотелось. Набирала номер телефона сына, но он не отвечал. Никто не звонил и ей самой, но Лене и не хотелось ни с кем разговаривать, хотелось услышать лишь голос мужа, который бы сообщил, что все выяснилось и его выпустили. Но позвонили в дверь – коротко и нетерпеливо. Почему-то вдруг показалось, что так звонит только один человек…
Но за дверью стоял Пышкин. Владимир пришел один, как и обещал накануне. Лена закончила собирать вещи, и теперь чемоданчик стоял на полу посреди комнаты в тихой радости освобождения от пыльного антресольного забвения.
– Далеко собралась? – без всякого удивления поинтересовался депутат.
Зворыкина пожала плечами.
– Ну и правильно, – одобрил народный избранник, – пока то да се, можно и на солнышке погреться. Лучшей способ избавиться от стресса – поехать к теплому морю и забыть все неприятности.
– Я просто временно хочу пожить в другом месте, – объяснила Лена.
– И это тоже неплохо, – произнес Пышкин, усаживаясь на диван.
Зворыкина осталась стоять, пытаясь дать понять гостю, что она не располагает временем для пустой болтовни.
Володя кивнул, но так не спеша, словно осматривал ее с головы до ног, пытаясь обнаружить какие-то перемены.
– Новый адресок не забудь оставить, – произнес он и тут же добавил: – Я по поводу Коли навел справки у компетентных лиц. Стараюсь помочь, как ты понимаешь, делаю все, что в моих силах. Кое-какие подвижки уже есть.
– Тебе что-то пообещали? – встрепенулась Лена и опустилась на стул.
Гость быстро провел по рукаву своего пиджака, словно смахивая невидимую пылинку. Серый костюм был явно новым – серый с серебристым отливом.
– Пока рано говорить, тайны следствия никто не может разглашать. Но из других источников мне стало известно, что твое начальство проявляет интерес к этому делу и к тебе лично.
– Кадилов? – уточнила Зворыкина. – Так он мне обещал разузнать по своим каналам.
– Что он может? – скривился Володя. – Только языком молоть. А я официальный депутатский запрос подготовил, так что они обязаны рассмотреть и ответить, а самое главное – пойти навстречу. А Максим Максимович… Ты извини, конечно, но у него свои интересы в этом деле.
– Какие?
Пышкин усмехнулся:
– Ты очень доверчивая. Доверчивость, возможно, и привилегия большого таланта, но нельзя же быть до такой степени наивной! Он на тебя глаз положил – неужели непонятно? Он даже о твоей работе в мэрии договаривается.
– Ты и об этом знаешь? – удивилась Зворыкина.
– Я знаю даже больше. Решение о создании психологической службы… или как они ее назовут, будет принято в самые ближайшие дни. Сейчас рассматривается вопрос, по какой статье ее финансировать и о привлечении внебюджетных источников. Вице-губернатор уже дал свое согласие на твое назначение. Единственное препятствие – это, конечно, то, что твой муж находится под следствием. Но ведь можно фиктивно развестись…
Лена затрясла головой, но сказать ничего не успела.
– В конце концов, скажешь, что ты подала на развод. А потом все и так утрясется.
– Я не собираюсь разводиться с Колей даже фиктивно.
– Как знаешь, – пожал плечами депутат, – я просто предложил тебе тактический ход. В конце концов, карьера стоит того. Николай тебя поймет и не осудит. Ведь если разобраться…
Пышкин посмотрел на Лену.
– Ты должна думать о сыне, о его будущем. Кадилов все понимает. Он знает, что если у тебя ничего не получится с мэрией, если он вдруг скажет, что его клиника в твоих услугах больше не нуждается, то тебе придется возвращаться в школу. А если в комитете народного образования тебе откажут и объяснят, что школьные психологи не требуются, потому что все штаты заполнены? Куда ты пойдешь? Продавщицей в бутик? Кассиршей в универсам? У тебя на адвокатов столько денег уйдет – до конца жизни не рассчитаешься. Ни ты не рассчитаешься, ни твой сын. Угораздило же Колю вляпаться в такое!
– Все будет хорошо, – попыталась убедить себя Зворыкина.
– Надейся и жди – вся жизнь впереди, – усмехнулся народный избранник. – Ты в какой стране живешь – забыла? У нас без поддержки и связей и шагу ступить нельзя. Тем более в суде.
– Ты что-то хочешь предложить? – начала догадываться Лена.
Пышкин задумался и вздохнул:
– Я-то всегда готов, но ведь и Кадилов тоже не дремлет. Ты, кстати, не подумала о том, что твой Максим Максимович…
Он замолчал, продолжая изучать ее лицо.
– Он не мой, – возразила Зворыкина.
– Тебе не кажется, что Кадилов может быть причастен к тому, что происходит сейчас вокруг тебя?.. Он старается заботиться о тебе, обеспокоен твоей карьерой. И в то же время при странных обстоятельствах погибает надоевшая ему любовница, которая явно предъявляла свои эксклюзивные права на его благосклонность…
– Ты и это знаешь? – удивилась Зворыкина.
– Я много чего знаю, – улыбнулся Володя, – вы с Колей не чужие мне люди. Если хочешь знать правду, то тогда, почти полтора десятка лет назад, я был просто слишком застенчивым, а ты… Помнишь, как мы познакомились?..
Лена растерялась. И в этот момент зазвонил ее мобильный. Она ответила на вызов и услышала голос Максима Максимовича.
– Не отвлекаю? – поинтересовался Кадилов.
– Не особо. Мы как раз о вас говорили.
– С кем, если не секрет?
– С Владимиром Геннадьевичем Пышкиным. Он рассказал мне, что вы почти договорились о создании при мэрии новой службы…
– Это самое малое, что я готов для вас сделать, Леночка, – не дал ей договорить Максим Максимович, – но я звоню по другому поводу. Я только что общался с американским издателем, который высказал свои замечания по присланной ему рукописи, заметив при этом, что книга оказалась не совсем такой, которую он заказывал… Она, как бы поточнее выразиться, скорее научно-популярная, хотя и для специалистов представляет определенный интерес…
– Тираж сокращать не будет?
– Как раз наоборот. Он даже попросил следующую написать в таком же ключе. О сексуальных пристрастиях тиранов от императора Тиберия до наших дней, чтобы через сексуальные патологии правителей выйти на создание типологии… Надо встретиться и обсудить. А пока я не хочу мешать вашей увлекательной беседе…
Он даже не попрощался. Похоже было, что Кадилов обиделся.
Зворыкина посмотрела на гостя.
– Передали бы привет от меня, – улыбнулся тот.
– Так о чем мы говорили?
Звонок Максима Максимовича сбил Лену с мысли. Она о чем-то хотела спросить Пышкина, но теперь не могла вспомнить, о чем именно. Что-то важное хотела сказать, а может, Володя что-то говорил…
– Я предупредил, чтобы вы были с вашим начальником поосторожнее, – напомнил гость. – Кадилов давно понял, с кем ему довелось познакомиться. Он-то известный специалист по женской части и может сравнивать…
Теперь Лена вспомнила.
– Володя, я все понимаю. Только одна неясность. У тебя же роман с Ириной, она делится своими планами, рассказывает, как пытается стать для тебя незаменимой.
– Роман! – усмехнулся депутат. – Роман предполагает завязку, кульминацию, развязку, долгое развитие сюжета. А у нас все началось и закончилось в течение одной ночи. Внезапно вспыхнувшая страсть похожа на искру любви, но это не согреет. Романа у нас не получилось. Интрижка? Пожалуй, даже это дешевое слово – слишком высокая оценка наших отношений. Меня просто использовали: Ирина получила престижную должность, о которой и мечтать не могла до знакомства со мной… Про мои подарки и прочее я распространяться не буду. Но теперь меня она не то что раздражает…
– Если можно, я бы не хотела ее обсуждать.
– Так я и не собираюсь. Твоя подруга симпатична, сексапильна и даже порой остроумна. Но когда она начинает требовать в подарок кабриолет, то… Я спрашиваю: зачем тебе машина без крыши? Так она отвечает: для того, чтобы все видели, какая красивая женщина едет в красивой машине! Она теперь во сне видит, как несется, обгоняя «Мерседесы» и «БМВ», ветер развевает ее волосы, и все смотрят ей вслед. А может, таких снов у нее вовсе нет, но каждое утро она их пересказывает. Самое печальное и неприятное, но она мне изменяет.
– Этого точно не может быть! – постаралась защитить подругу Лена. – Топтунова рассказала бы обязательно. Она всегда делится. А если я не в курсе, то, значит, и нет у нее ничего и ни с кем, кроме тебя.
– Было, есть… – усмехнулся Пышкин. – Меня это не волнует. Если бы я это знал наверняка, то ее рядом со мной не было бы уже вчера. А так не будет завтра. Она сама уйдет, если я предложу в обмен за свою свободу машину с кожаным откидным верхом. Хотя я вроде и так свободен…
