Глава 25
Abiit, non obiit
Ушел, но не сгинул
При задержании подозреваемого нужно принять меры по предупреждению сопротивления, бегства или совершения самоубийства.
Как заявил известный российский депутат, швейцарские власти, которые сейчас решают вопрос об экстрадиции, должны отдавать себе отчет в том, что в США к носителю государственной тайны, каким является экс-министр Абрамов, могут быть применены пытки и психотропные средства.
«Не признавая себя виновным ни по одному из выдвинутых обвинений и не имея других возможностей протеста против заключения под стражу, господин Абрамов готов объявить голодовку», — заявил адвокат Ян Титер.
Председатель объединенного комитета начальников штабов США считает, что военный удар по Ирану в рамках пресечения ядерной программы Тегерана не исключен…
Если Израиль нападет на Иран с целью прекращения его ядерной программы, это будет «полной катастрофой». Такое мнение выразил президент Франции…
Женя выключила телевизор. С тех пор, как она вернулась домой, она только и делала, что бросалась к каждому выпуску новостей, хотя в них бесконечно и тягостно повторяли на все лады лишь то, что она уже знала. Иногда она ловила себя на мысли, что так до сих пор и не верит, что все это говорится про ее отца. Какое отношение он, никогда не унывающий, всегда победительный, уверенный в своей правоте, имеет отношение к запутавшемуся в обвинениях человеку, на которого ведут охоту сразу две огромные страны? Вокруг которого столько самых грязных слухов? Которому угрожают тюрьмой, пытками?
Когда несколько лет назад в Америке разразился скандал с Сухоцким и ему предъявили какие-то обвинения, в суть которых Женя не вникала, отцу многие советовали выступить с заявлением, в котором бы он решительно отделил себя от Сухоцкого, переложил всю ответственность за возможные сомнительные сделки на него. Отец об этом даже ни на секунду не задумался, сказал, что не будет прятаться за спиной другого человека и вообще верит в порядочность Сухоцкого. Могли быть ошибки, сказал он, но не сознательные махинации и злоупотребления.
Когда она рассказывала об этом Ледникову, тот только хмурился в ответ. Сухоцкий после того, как Ледников увез ее домой, почему-то не появлялся и даже не звонил. Адвокаты отца, с которыми она связывалась, говорили, что они добиваются разрешения на свидание, которое вот-вот будет получено, и рассказывали, что содержат его в хорошей камере, похожей на номер скромной гостиницы, и что чувствует он себя неплохо. Просит ее не переживать, потому что скоро все разрешится.
С Ледниковым все тоже не складывалось — он выглядел необычно раздраженным, отводил глаза в сторону, когда она спрашивала его о чем-либо. Женя пыталась понять, что она сделала не так и в чем виновата перед ним, но ответа не находила.
Тогда в доме, куда ее отвезли люди Доусона, все было иначе. Когда она, услышав его голос, открыла дверь и увидела его, ей показалось, что он смотрит на нее не просто с сочувствием, но даже с нежностью. Но тут внизу грохнул выстрел.
— Оставайтесь здесь, — приказал он и стал осторожно спускаться по лестнице, видимо, не зная, кто стрелял. Секунду поколебавшись, она стала бесшумно спускаться следом. Он этого даже не заметил.
В коридоре на полу сидел мужчина с пистолетом в руках, а в метре от него лежала София, медсестра, которая делала Жене уколы. Руки ее были беспомощно раскинуты, а на светлом ворсе коврала темнели пятна крови.
— Матвей, что произошло? — торопливо спросил Ледников.
Мужчина, которого Ледников назвал Матвеем, скривился.
— Дура неугомонная, — покачал он головой.
— Едва очухалась, тут же бросилась на меня, как кошка. Только я на секунду глаза прикрыл… Я и выстрелить не успел — она мне в руку вцепилась.
— Но я слышал выстрел!
— Это я случайно на курок нажал, когда она мне в руку вцепилась. Сильная, гадюка! Но я ее успокоил… Пришлось нос сломать, вот кровища и натекла. Дура чертова, маньячка! Да вы не беспокойтесь, девушка, — сказал он, увидев Женю, беззвучно застывшую за спиной Ледникова. — Живая она, я ее не убивал. Скоро очухается.
Ледников обернулся, увидев Женю, укоризненно покачал головой.
— Женя, я же вам сказал, ждите меня наверху!
— Придется вам мне помогать, — недовольно пробурчал Матвей. — А то нога онемела…
— Надо перетянуть ногу, крови много, — решительно сказал Ледников и метнулся на кухню.
Женя растерянно смотрела на Матвея и мертво застывшее тело Софии.
Матвей, словно извиняясь, пожал плечами.
— Нехорошо получилось, да кто ж знал, что она…
Тут вернулся Ледников с двумя кухонными полотенцами, которыми он быстро перетянул Матвею раненую ногу выше колена. Потом помог ему подняться, подставил плечо под его руку, и они направились к выходу. У двери Ледников обернулся к застывшей Жене, и она, как зачарованная, пошла следом. Во дворе увидела двух скованных охранников на земле. Один из них обжег ее взглядом, полным боли и злобы.
И еще она помнит, что ни разу не спросила Ледникова, что случилось, куда они направляются и почему. Просто молча шла следом. И так и не спросила до сих пор, словно боялась чего-то.
Наверное, она задремала, потому что стук в дверь вырвал ее из какого-то сумрачного небытия.
В дверях стоял Ледников и с тревогой смотрел на нее. Взгляд его остановился на неработающем телевизоре.
— А я, кажется, заснула, — поправляя волосы, с вымученной улыбкой быстро проговорила Женя.
Ледников молча кивнул. Потом он крепко взял ее обеими руками за плечи и тихо сказал:
— Женя! Дело в том, что Всеволод Андреевич…
— Что с ним?
— Он умер.
Глава 26
Infectis rebus
He совершив должного
Проводя обыск, следователь может психологически воздействовать на подозреваемого.
Поехали к Арендту, — торопил Немец. — У него какие-то новости есть. Ты, кстати, чего такой кислый? Случилось чего?
— А тебе все мало? — огрызнулся Ледников. — Хочется добавить?
— Да нет уж, довольно, — покачал головой Немец. — Какая судьба! Он даже не узнал, что швейцарцы отказали американцам и решили экстрадировать его в Россию… Не дожил несколько часов.
Ледников ничего не сказал, ибо говорить было просто нечего. В конце концов, они даже не знали, обрадовало бы это известие Абрамова или нет.
— Как Женя? — уже в машине спросил Немец.
— Попробуй себе представить. Если она уверена, что это из-за нее погибли отец и ближайшая подруга.
— Ну, я думаю, это не совсем так. Тут все было гораздо сложнее.
— Наверное, но… Человек благородный во всем винит себя.
— Это хорошо, — рассеянно сказал Немец. — С благородными людьми приятно иметь дело — знаешь, чего они не могут себе позволить. Кстати, наш друг Гриб просто убит горем.
— Что так?
— Что! Вся его блестяще задуманная операция теперь никому не нужна.
И Женя теперь тоже никому не нужна, подумал Ледников. Никому…
Они уже подъезжали к конторе Арендта, когда Немец вдруг задумчиво сообщил:
— Слушай, а ведь нас, кажется пасут… Вот тот белый фургон с рекламой пиццы, я его уже не первый раз засекаю.
— Кому мы теперь нужны? — отмахнулся Ледников. — Игра сыграна, трупы убраны, гости разъезжаются с дачи…
Но потом все же обернулся. За ними и впрямь тащился белый фургон.
— Сыграна, говоришь, — прищурился Немец. — А может быть, мы просто не в курсе, что стоит на кону? И еще не все карты вскрыты?
Он был, конечно, прав.
Мэтр Арендт выглядел озабоченным и, пожалуй, озадаченным. Швейцарские власти по его словам так засекретили любую информацию, касающуюся смерти Абрамова, что и ему не удалось узнать что-либо наверняка…
— Швейцарцев можно понять, — не удивился Немец и деловито обрисовал ситуацию.
— Смерть Абрамова в швейцарском узилище — для них это худший вариант. Из всех. Теперь вся вина ложится на них. Немудрено, что они боятся даже слово сказать. Так что сейчас начнутся информационные битвы. И у американцев тут явное преимущество. У них куда больше шансов выглядеть незапятнанными и непричастными.
— Вы, Юрий, вероятно, имеете в виду тех российских депутатов, которые предлагали физически уничтожить господина Абрамова? — спросил Арендт.
— Именно их… Эти бойцы, конечно, внесли свою лепту. Просто логика на стороне американцев. Согласитесь, им смерть Абрамова была ни к чему. Она сломала им всю игру. Конечно, при известной ловкости мысли на труп можно списать многое. Практически все. Он же уже возражать не будет. Припишут ему что угодно — иди, друг милый, опровергай. Но все равно живой он был им куда нужнее.
Арендт засопел.
— Дорогой метр. Результаты вскрытия известны? — обратился Ледников к Арендту, чтобы переменить направление разговора.
