Но Сакс промолчала, чем, как все понимали, выразила Селлитто поддержку.
– Я слышал, сегодня утром у вас на глазах застрелили свидетеля? Это имеет какое-то отношение к делу? – спросил капитан.
Да… нет… Дьявол!
– Затрудняюсь ответить.
Капитан снова задумался. Что бы ни говорили про «шишек» из управления, о жизни на улице и как она влияет на обычных копов, они там знали не понаслышке.
– Ладно, от дел отстранять не буду. Но обязательно сходите к психологу.
У Селлитто загорелось лицо – ну вот, дождался, к психиатру направляют. Однако вслух он сказал:
– Разумеется. Немедленно запишусь на прием.
– Хорошо. И держите меня в курсе ваших успехов.
– Так точно, сэр. Спасибо.
Капитан отдал ему револьвер и вместе с Во Хауманом вернулся к командному пункту, а Сакс и Селлитто направились к только что прибывшему фургону с экспертным оборудованием.
– Амелия…
– Забудь, Лон. Что случилось, то случилось. Попасть под дружественный огонь не такая уж редкость.
По статистике у полицейского вероятность оказаться подстреленным кем-нибудь из своих была выше, чем пострадать от пули преступника.
Селлитто потряс головой.
– Просто… – Он не нашелся чем закончить.
Какое-то время они шли молча. Наконец Сакс сказала:
– Вот что, Лон. Ты знаешь, шило в мешке не утаишь, но от меня никто ничего не услышит.
Поскольку Райм не имел выхода на полицейскую частоту, узнать об инциденте он мог только от них самих.
– Я ни на что такое и не рассчитывал.
– Конечно, – сказала Сакс. – Просто ставлю тебя в известность, как буду действовать.
И она принялась выгружать оборудование.
– Спасибо, – глухим голосом отозвался Селлитто и тут же поймал себя на том, что левой рукой потирает невидимую кровавую метку на щеке.
– Однако негусто, Райм.
– Подробнее, – прозвучал голос в наушнике.
В белом костюме из «тайвека» Сакс обходила по сетке крошечную квартиру. По обстановке было понятно, что квартира конспиративная – такие имелись у большинства профессиональных киллеров. Они служили в качестве «базы» недалеко от места планируемого убийства или как укрытие, если срывалось дело.
– Что там внутри? – спросил Райм.
– Кушетка, голый стол, стул. Лампа. Телевизор, который подключен к камере наблюдения, установленной на лестничной площадке. Система «Видео-Тект», но наклейки с серийными номерами счищены, так что, когда и где он ее купил, сказать невозможно. Я нашла провода и включатель для электроловушки, которую он смонтировал на двери. Электростатические отпечатки обуви соответствуют подошвам туфель марки «Басс». Я проверила все, что можно, на отпечатки пальцев, ни одного не нашла. Носить перчатки даже в собственной конуре! Да что с ним такое?
Райм поделился соображениями:
– Кроме того, что он чертовски предусмотрителен? Вероятно, он не очень дорожил этим местом, знал, что рано или поздно придется его бросать. Эх, найти бы хоть один отпечаток. Определенно где-то он раньше уже засвечивался, и скорее всего не раз.
– Я нашла колоду таро, без ценников и ярлыков. В пачке недостает только одной карты: двенадцатой – той, что он оставил в музее. Пока все, буду искать дальше.
Она продолжала ходить по сетке, хотя квартира была небольшая и ее можно было оглядеть, не сходя с места. Вскоре Сакс обнаружила спрятанную улику. Проходя мимо кушетки, она заметила, что из-под подушки выглядывает белая полоска – сложенный лист бумаги.
– Нашла кое-что. Карта улицы, на которой находится Музей афроамериканской истории. Очень детальная – отмечены все прилегающие переулки, входы и выходы из зданий, разгрузочные зоны, парковочные места, гидранты, люки, телефонные будки. Да он настоящий педант!
Не многие киллеры подходят к делу с такой тщательностью.
– На бумаге есть какие-то пятна и крошки коричневатого цвета. – Сакс понюхала. – Чеснок. Крошки от еды. – Она положила карту в целлофановый пакет и продолжила поиск. – Нашла несколько волокон, похожих на те, что у нас уже есть. Полагаю, от хлопчатобумажной веревки. Еще немного пыли и грязи. Вот, собственно, и все находки.
– Как бы хотелось взглянуть самому, – сказал Райм затихающим голосом.
– Райм?
– Пытаюсь представить себе обстановку, – прошептал он в ответ, потом помолчал и спросил: – Что на столе?
– Ничего нет. Я уже…
– Я не имел в виду, что на нем лежит. Я хочу знать, есть ли на поверхности чернильные пятна, рисунки, зарубки, круги от кофейных чашек. Если наш объект не соблаговолил оставить даже счета за электричество, нам придется довольствоваться тем, что найдем сами, – сказал Райм язвительно.
Очевидно, хорошее настроение улетучилось окончательно.
Сакс внимательно осмотрела поверхность стола.
– Да, есть пятна. Еще мелкие и глубокие царапины.
– Стол деревянный?
– Да.
– Возьми образцы. Сделай несколько соскобов ножом.
Из набора инструментов Сакс извлекла скальпель, который, как и его собратья из хирургической операционной, был стерилизован и запакован в бумагу и целлофан. Она аккуратно соскоблила с поверхности стола несколько чешуек и разложила образцы по пакетикам.
Опустив глаза, боковым зрением она заметила, как у края стола что-то блеснуло, и повернула голову.
– Райм, вижу капли какой-то прозрачной жидкости.
– Прежде чем взять образцы, воспользуйся «Миражом» – сбрызни одну из капель вторым номером. Этот парень – большой любитель разных смертоносных игрушек.
«Мираж текнолоджис» производит удобную в использовании систему для выявления взрывоопасных веществ. С помощью «экспрей-два» определяются вещества группы Б, к которой относится и крайне неустойчивая форма жидкого нитроглицерина. Одной капли этого вещества достаточно, чтобы при детонации оторвало кисть руки.
Сакс обрызгала образец спреем. Если жидкость взрывоопасная, она окрасится в розовый цвет.
Никаких изменений. На всякий случай Сакс побрызгала ту же каплю спреем номер три. Этот анализ показал бы присутствие нитратов вообще – ключевого элемента в составе взрывных веществ.
– Результат отрицательный, Райм.
Она собрала вторую каплю в стеклянную пробирку и плотно ее закупорила.
– Думаю, что искать больше нечего.
– Хорошо, Сакс. Вези все сюда. Надо хоть что-нибудь выяснить, чтобы получить над ним преимущество. Если он с такой легкостью сумел уйти от группы захвата, значит, и до Женевы скоро доберется.
Она сдала первый тест.
Влегкую.
Двадцать четыре задания, и все без единой ошибки – Женева Сеттл знала это точно. А письменное задание сделала на семи страницах, хотя требовалось только четыре.
Она взахлеб рассказывала детективу Беллу, как хорошо справилась, а он только кивал – делал вид, будто слушает, а на самом деле следил за окружающей обстановкой. Во всяком случае, с его лица не сходила улыбка, и Женева не очень возражала против такого притворства. Как ни странно, ей было приятно вот так чесать языком: о том, какую уловку учитель ввернул в письменное задание, как Линет Томпкинс пробормотала «Господи!», когда поняла, что выучила не ту тему. Вряд ли ее болтовня была бы интересна кому-нибудь, кроме Киш.
Теперь предстояло справиться с тестом по алгебре. Не самый любимый предмет, но материалом она владела, готовилась основательно и уравнения щелкала без труда.
– Подруга! – Лакиша пристроилась рядом. – Во черт! – Она округлила глаза. – Тебя чуть не пришлепнули, а тебе и заботы нет.
– Хватит жвачкой щелкать – бьет, как кнутом.
Но Киш пропустила замечание мимо ушей.
– У тебя уже высший балл. На фига тебе эти тесты?
– Без этих тестов не было бы и высшего балла.
Киш с неодобрением посмотрела на мистера Белла:
– А вам, если хотите знать, сейчас надо искать того мудака, который чуть не пришил мою подругу.
– Этим много кто уже занимается.
– Много – это сколько? И где они этим занимаются?
– Киш! – шепнула подруге Женева.
Мистер Белл только улыбнулся:
– Да много кто. Щелк, щелк.
– Ну, как сдала «мировую цивилизацию»? – спросила Женева.
– Нет в мире никакой цивилизации. Мир – это полная жопа.
– Ты ведь не прогуляла?
– Я же тебе слово дала. Все пучком, подруга, я постаралась. Думаю, сделала на «удовлетворительно». Может быть, даже на «хорошо».
Они дошли до пересечения коридоров, и Лакиша повернула налево.
– Ладно, увидимся. Звякни мне вечерком.
– Договорились.
Глядя, как ее подруга рассекает по коридору, Женева мысленно усмехнулась. Внешне Киш ничем не отличалась от остальных «сестренок» – те же броские прикиды, убийственные ногти, тугие косички, дешевая бижутерия; она была не прочь поколбаситься под музыку, могла запросто кинуться в драку, не пасовала перед крутыми девчонками и носила с собой нож. Изредка выступала в роли диджея на школьных дискотеках… и даже в некоторых клубах, где вышибалы на входе предпочитали сквозь пальцы смотреть на ее возраст.
