- Ну, а ты разве в ванную не пойдешь? - удивленно посмотрела на него Лайма.
- Ты извини меня, дорогая. Как-то быстро у меня все остыло. Годы уже не те. - Он полез за бумажником. - Вот тебе сто баксов за беспокойство, а я уж лучше пойду.
Лайма, она же Света Терехова, презрительно фыркнула, но деньги взяла.
Генерал Крюков
18 августа, пятница: утро
С утра Келарь опять собрал свой синклит.
- Нашли наконец этого сраного Албанца. Обитает у знаменитой московской бляди на Новой Басманной. Он должен быть уничтожен. Хватит с нас экспериментов. Только кто этим займется?
Он перевел взгляд с Зямбы на Посланника.
- У меня есть несколько надежных ребят, - не очень твердо сказал кавказец.
- Мой дядя этим заниматься не будет, - покачал головой Посланник. - На фиг ему неприятности из-за несанкционированного убийства.
- С твоими "надежными" ребятами все ясно, Зямба. Как только они доберутся до Новой Басманной, то можешь считать их жмуриками. А вот тебя я не пойму, Посланник! - обратился Келарь к Ивану. - Мы твоему дяде уйму денег переплатили, и у нас все это зафиксировано на аудио и видео. Он быстро может сменить генеральский мундир на костюмчик в полоску. А мы вместо этого даем ему ещё сто штук. Так что двигай к дяденьке и доложи дислокацию.
...Крюков, красивый сорокалетний генерал, с внутренней улыбкой выслушал своего племянника. Андрей Юрьевич понимал, что Келарь никогда не решится признаться во взяткодательстве. Да и самого Келаря завалить генералу легче, чем некоего неуловимого Антона.
Но, по природе охотнику, Крюкову уже самому не терпелось разобраться с тем лихим парнем, за которым гонялись сколковцы.
Он не отказался от ста штук баксов, которые выделил Келарь за убийство этого самого Антона, и сказал племяннику:
- Ладно. Гуляй.
Только мочить генерал того парня не будет - возьмет и выяснит, кто он такой.
Крюков вызвал командира своей лучшей группы захвата.
- Дуйте на Новую Басманную. Лайма, проститутка известная, знаешь, где живет?
Сержант кивнул и почему-то покраснел.
- Так вот, у неё сейчас один мальчик ошивается. Вооружен и, предупреждаю, очень опасен. Брать непременно живым.
- Есть! - откозырял сержант, прихватил с собой ещё трех омоновцев, и они поехали брать "мальчика".
...Антон и Лайма, или Света, проводили время в своем обычном стиле по-прежнему избегали любовных контактов, вспоминали далекое школьное былое, обсуждали спектакли и кинофильмы, которые они видели. Вряд ли подобное времяпрепровождение столь красивой пары можно было назвать нормальным, но таким уж странным образом сложились их отношения.
Вот и сейчас они просто болтали, покуривая и попивая кофе.
- А зачем ты ведешь такую, скажем, тяжелую жизнь? - спросил её Антон. - Неужели самой нравится?
Света недолго помолчала.
- А ты замечал, сколько баб роется в помойных контейнерах? Мне не хотелось бы иметь такое будущее.
Раздался телефонный звонок. Обычный клиент, подумали оба.
Трубку подняла Лайма и вдруг растерянно поглядела на Антона.
- Просят тебя. Срочно.
Кашинмгновенно выхватил у Лаймы трубку, почти тут же бросил её на рычаги и стал стремительно одеваться.
- Ключи! - крикнул он, протягивая руку.
- Какие? - растерялась Лайма.
- От гаража!
Там стояли "ягуар" Лаймы и "хонда" Антона.
- Держи.
Не прощаясь, он выскочил из квартиры.
У подъезда уже стоял газик, откуда вылезали четыре омоновца.
- Стоять! - в один голос закричали они.
Четыре выстрела раздались почти одновременно - в руках у Антона было два пистолета. Кащин знал, что менты просто в нокдауне и быстро очухаются, поскольку стрелял он по бронежилетам. Поэтому необходимо было действовать быстро.
Антон мгновенно открыл гараж, бросил ключи выскочившей из подъезда перепуганной Лайме и вдавил ногу в педаль акселератора.
...В кабинете Крюкова раздался телефонный звонок. Он ждал его и потому с нетерпением схватил трубку. Но услышал совсем не то, что ожидал:
- Товарищ генерал Крюков? Звонит начальник отделения милиции с Новой Басманной улицы полковник Федосов. У нас тут произошла перестрелка. Четверо омоновцев доставлены в больницу. Это ваши ребята. Нет никаких серьезных ран. Все пули пришлись в бронежилеты. Стрелявшего задержать не удалось.
- Я вас прошу, товарищ полковник, не фиксировать это происшествие. Операция носила секретный характер.
- Есть, товарищ генерал.
- А омоновцы сами в состоянии передвигаться?
- Да, наверно. Они, в общем-то, синяками отделались. Хотите, мы доставим их вам на Газетный?
- Очень был бы вам обязан, товарищ полковник.
Через час все четыре омоновца оказались в кабинете Крюкова. Выглядели они вполне здоровыми, но настроение у них было явно подавленное.
- Как же это произошло?
- Выскочил тот парень из подъезда с двумя пистолетами - видимо, предупредил кто-то - и четырьмя выстрелами положил нас на землю.
- Покажите, куда он стрелял.
Все отметины оказались в районе правого плеча.
"Похоже, парень специально стрелял по бронежилетам, - с невольной симпатией подумал о неизвестном Антоне генерал, - ишь, какие симметричные отметины оставил. Знай, мол, наших".
- Все по домам. Отдыхайте пока, - распорядился Крюков и вызвал через секретаря машину.
Он ехал к Лайме. Антона этого там, понятно, уже нет, но следовало допросить шлюху, что укрывала его.
Дверь ему открыла очень милая и какая-то теплая девушка.
- Вы Лайма?
Та кивнула головой.
Неужели это знаменитая на всю Москву проститутка? Да с такой женщиной жить - не жалко и с погонами проститься!
Видимо, красивый молодой генерал и на хозяйку произвел соответствующее впечатление. Она даже несколько засуетилась, что было ей совсем несвойственно.
Лайма оказалась одета совсем по-домашнему: в бело-розовом халате да в тапочках на босу ногу. Генерал же, заявившийся при полном параде, казался здесь в своем мундире чужеродным.
Ему хотелось начать допрос в обычном суровом тоне, но у него ничего не вышло.
- У вас проживал парень по имени Антон. - Он хотел задать вопрос, но почему-то получилась совершенно утвердительная интонация.
Она кивнула.
- Многие клиенты останавливаются у меня и живут по нескольку дней.
Отчего-то слово "клиенты" резануло ухо генерала.
- Этот Антон - опасный преступник. Покидая вашу квартиру, он ранил четырех милиционеров.
Лайма пожала плечами: мол, я-то здесь при чем.
- Он ушел непосредственно перед тем, как его должны были арестовать. Значит, его кто-то предупредил.
Лайма по-прежнему хранила молчание, и генерал был не в состоянии отвести глаз ни от её точеной фигуры, которую не мог скрыть и домашний халат, ни от её прекрасного лица.
- Так кто? Кто его предупредил? Ему кто-то позвонил?
Лайме предстояло принять трудное решение: ей нравился Антон, её давняя любовь, но и молодой генерал произвел впечатление.
И все-таки она сделала попытку защитить школьного друга:
- Антон просто вышел на улицу за сигаретами.
- С двумя пистолетами в руках?
Девушка тяжко вздохнула. Так или иначе её неизбежно раскрутят.
- Ну хорошо. Ему позвонили.
- Кто брал трубку? - быстро спросил генерал.
- Я.
- Какой был голос - мужской или женский?
- Мужской.
- Что он сказал?
- Срочно позовите Антона.
- Антон подошел?
- Да.
- Что он сказал?
- Ничего. Послушал секунд пять и тут же положил трубку.
- Потом стал одеваться?
- Да.
- Ну что ж, на сегодня достаточно. Хотя, возможно, мы ещё встретимся.
- Буду ждать с нетерпением, - сказала Лайма и бросила на генерала такой взгляд, который только она и умела бросать.
Мясник
18 августа, пятница: вечер
19 августа, суббота: утро, день
По вечерам Мясник часто ходил играть в карты к Лимону, а уж в конце дня в пятницу - обязательно. Вот и сегодня он нажал на звонок знакомой квартиры.
Как всегда, открыл сам Лимон. Выглядел он необычно для себя хмуро. Но Мясник сам не любил, чтобы влезали в его дела, и потому не влезал в чужие. Он не стал расспрашивать Лимона о его проблемах.
Но, войдя в квартиру, Мясник увидел совсем уж непривычную картину: перед всеми картежниками стояли рюмки, а в центре стола - водочные бутылки. Лимон категорически запрещал распитие в его квартире спиртного: игра есть игра, а пьянка - пьянка.
Хозяин достал рюмку и для Мясника.
- Зяблика поминаем, - пояснил он. - Мочканули его на днях.
- За что? - изумился Мясник.
- А кто знает? - пожал плечами хозяин. - Менты каким-то образом вышли на нас, но ни мы им ничего сказать не могли, ни они нам.
- Но где хотя бы его гробанули? - спросил ошеломленный Мясник.
- На какой-то даче. Вот опер телефончик оставил. Если интерес имеешь, можешь ему позвонить. Сказал, работает и по субботам.
Игорь Владимирович Кондаков, которого в картежном притоне знали под кличкой Мясник, считал себя личностью в высшей степени справедливой и абсолютно самостоятельной. Человек, сделавший сам себя, как говорят о таких американцы.
