Дык что-то еще поворчал у меня за спиной, затем взял свою таксу в охапку и, громко хлопнув дверью, удалился. Я осталась одна. Дочитав первый документ до конца, я взялась за следующий, потом перешла к другому, но так ничего подозрительного и очень важного не заметила. Сметы как сметы, ничего особенного. И все же, прекрасно зная, что тут должно быть что-то важное, я упорно продолжала читать. Постепенно, то ли от сумрачного света в комнате, то ли от длительного вглядывания на экран, глаза у меня устали, и я решила распечатать все файлы на бумаге и читать их уже с нее. Так и что-то подозрительное заметить проще будет.
Включив принтер, я запустила его в работу и стала дожидаться, когда он выполнит задание. Вскоре кипа бумаги у копировального аппарата выросла, и компьютер сообщил, что работа завершена. Я выключила все приборы, затем включила настольную лампу и продолжила свое занятие.
Не знаю, сколько времени я просидела над бумагами, но Дык уже успел вернуться с прогулки и давно сидел за своим любимым компом. Я же по-прежнему просматривала бумаги. Пока из этих бумаг мне удалось узнать только, что на строительство лечебного комплекса планируется затратить очень много средств и что уже составлены сметы расходов. Причем сметы имелись две и с разными цифрами. Я предположила, что это два варианта, черновой и итоговый, ведь никогда не знаешь, во сколько может вылиться расхождение в процессе работы. Это и было все открытие.
Ужасно устав, я попросила Дыка освободить диван и, разогнав с него всех пауков, пристроилась вздремнуть. Глаза давно уже грозили сомкнуться, но сон не шел в мою уставшую голову. Я перевернулась на другой бок, но и это не помогло. Мозг продолжал усиленно работать, анализируя всю информацию и пытаясь выяснить, почему же дискета имеет такую ценность.
«Ну смета… ну и что такого? Как я могу ею воспользоваться и тем более скомпрометировать с ее помощью занимающих высокие посты людей? Чушь. Может, там, в кабинете, была еще какая-то другая дискета, но ее успели свистнуть до меня? — предположила я. — По-моему, это наиболее верное подозрение. Думают же на меня только потому, что тот охранник видел, как я заходила туда. Эх, жаль, я не спросила о количестве пропавших дискет у того менеджера».
Повозившись еще минут десять и поняв, что раз уж уснуть не удается, то следует обратиться к воспоминаниям, я принялась восстанавливать в памяти услышанный в кабинете директора разговор.
«Башкиров говорил о проекте. Упоминал про вложивших в него деньги. Намечал сроки начала работ, — перечисляла я главные пункты разговора. — Так, а ведь и о сметах он тоже упоминал. Он спросил, показывали ли спонсорам сметы. Ему ответили, что да и что компаньоны с ними полностью согласились. А что, если…»
От неожиданно пришедшей в голову мысли я вскочила с дивана и, едва не опрокинув на пол стул, бросилась к стопке распечатанных документов. От моих резких движений проснулся Эскейп и принялся громко лаять. А Дык лишь вяло приподнял полусонную голову от компа и попросил:
— Нельзя ли потише?
Я ничего не ответила, схватила бумаги и, вернувшись на диван, принялась их сопоставлять. Все сходилось: обе сметы имели одинаковые пункты, но абсолютно разные цифры. На одной они были очень маленькими — относительно вторых, конечно, — а вот вторые суммы оказались настолько заоблачными, что вообще с трудом верилось, что у кого-то есть такие деньги.
— Ни хрена себе, поживиться решили! — теперь уже все поняв, высказала я вслух свое удивление. Использование народной лексики указывало на крайнюю степень моего шокового состояния.
— Просил же тише, — снова шикнул на меня Дык, не отворачивая головы от экрана монитора. Он занимался просмотром каких-то клипов в Интернете и наслаждался звучанием музыки.
Прикусив язык, я снова принялась размышлять.
«Значит, Башкиров решил сумничать, — подумала я и усмехнулась. — Решил обуть на большие бабки своих компаньонов. Он, видите ли, строит лечебный центр, место отдыха, туристические базы, и все рядышком. И для этого ему нужны дополнительные инвестиции. Отсюда и две сметы. Одна настоящая, а вторая липовая, для компаньонов. Естественно, что последним предназначалась та, где суммы покруглее и нулей побольше. Денежки поступили, так что теперь часть их можно спокойно прикарманить, а другую запустить в работу. Замечательно придумано, ничего не скажешь».
Я откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
«Интересно, как бы отнеслись ко всему этому те, кто вложил деньги в данный проект? — спросила я себя. Вопрос показался мне настолько интересным, что я попробовала поразмышлять на данную тему. — Наверняка бы этот обман компаньонам сильно не понравился. А значит, они бы в первую очередь запросили вернуть свои деньги. Во-вторых, позаботились бы о том, чтобы иных желающих вложить в данный проект деньги не появилось. И наконец, за обман они бы просто хорошенько тряхнули этого сообразительного жучилу Башкирова. Причем так тряхнули, что он бы без трусов остался… А ведь верно, все так и будет, если, конечно, компаньоны каким-то образом узнают об обмане. А они, похоже, узнают. Уж я-то об этом позабочусь».
С такими веселыми мыслями я склонилась к подушке и теперь, довольная и счастливая, что разгадала трудную загадку, моментально уснула.
— Сколько копий ты уже сделал? — спросила я Дыка, вернувшись из кухни, где наводила порядок после недавнего завтрака.
Проснувшись рано утром, я сразу припрягла своего «бывшего» к работе, заставив сделать мне копии всех файлов в трех экземплярах. Пока же он это делал, позволила себе погонять его шестилапых друзей-пауков в кухне и приготовила нам завтрак, состоящий из кофе и свежепожаренных гренок. Правда, последние получились довольно жесткими, потому что хлеб у Дыка зачерствел, а за новым идти он отказался, сказав, что он экономный и не любит тратить деньги зря. Из-за этой вот экономии пришлось точить зубы о те сухари, которые я назвала гренками. Но все же голод был временно усмирен и о желудке можно было забыть максимум до обеда.
— Вот, первые только лезут, — указав на принтер, ответил мне Дык. Затем спросил: — Ты так и не сказала мне, что собираешься со всей этой макулатурой делать. Разве я не заслужил доверия?
— Заслужил, — согласилась я. — Поэтому я тебе сейчас и говорю, что собираюсь разослать письма старым друзьям. Кстати, у тебя больших-больших конвертов не найдется?
— Шутишь? Я по Интернету общаюсь, если требуется. А конверты — это прошлый век.
— Интернет… — задумчиво повторила я. — А ведь в нем, наверное, можно накопать адреса строительных компаний, зарубежных в том числе?
— В Интернете все можно. Говори, что надо, — повернувшись к монитору, бросил через плечо Дык.
Я припомнила названные на подслушанном мной совещании названия фирм-инвесторов и продиктовала их Дыку. Тот быстро забегал своими тонкими пальчиками по клавишам и что-то забурчал себе под нос.
— Что ты говоришь? — не понимая слов, переспросила я.
— Не отвлекай, это я сам с собой, — отозвался Дык и продолжил работу.
Вскоре у меня были не только адреса расположения этих самых компаний, но еще и адреса их же в Интернете, что давало возможность не распечатывать документы, а послать их по электронной почте. Сделать это я тоже попросила Дыка. Хорошо знающий свою работу компьютерный гений вышел во Всемирную сеть и, зная там каждый закоулок, принялся отправлять копии смет в нужные мне зарубежные компании. Через полчаса Дык сообщил, что все сделано.
Я поблагодарила его за работу и задумалась: что делать дальше? Вернуться домой я не могла, так как числилась в розыске и обвинялась в убийстве. Да еще и умудрилась сбежать, слегка покалечив охранников.
«Да, сбежала, прямо как мой собственный заказчик, — вспомнив о схожих обстоятельствах, подумала я. — Тут мы с ним сравнялись. Поучала его: мол, лучше сдаться… а сама… Да, как говорится, ни от чего не зарекайся».
Я прошлась по комнате из одного угла в другой, понимая, что и сидеть сложа руки тоже не умею — безделье угнетает меня больше всего.
Что же делать? Вскоре у больших дядек начнутся разборки, и тут мне тоже не поздоровится, коли высунусь. По улицам ходить тоже опасно: нарвусь на ментов — вернусь в камеру. Как ни крути, а получается, что я вынуждена отсиживаться здесь. Может, неделю, может, две, а может, и вовсе очень долго. И что самое обидное, нет никакой уверенности, что у Кири получится доказать мою непричастность к убийству того паренька в «Хонде». Какой-то замкнутый круг.
Еще немного помучив свое воображение, я решила бросить магические двенадцатигранники, которые Киря предусмотрительно забрал из машины. Он знал, что без них я как без рук, вот и передал мне. Дойдя до стола, я подняла с него запылившийся в Дыковом доме бархатный мешочек с «косточками», согнала с него двух маленьких паучков и вернулась на диван. Там я потрясла мешок и высыпала его содержимое себе на колени. «Косточки» дружно выскочили из своего укромного местечка и сложились у меня на коленях в кучку, представив взору комбинацию из трех цифр: 7+20+25. Это значило: «Не думайте, что вся жизнь — ошибка. Вам не стоит так мрачно смотреть на происходящее».
