Ну ладно, версию с больницей проверить будет несложно.
Я не стала ждать саму Алису, распрощалась с бабкой Марфой, кладезем полезной информации, и спустилась к машине. С сотового позвонила в больницу и убедилась, что Черемешко была на процедурах. Причем глазная клиника располагается довольно далеко от аэропорта, а вечером Алисе как раз делали уколы. И ночью выйти из больницы практически нереально. То есть эта подозреваемая тоже перестала быть таковой.
* * *
Разобравшись с так называемыми «побочными подозреваемыми», я поехала к офису «Мотора», собираясь продолжить слежку. Остановила машину, выудила наушники и покрутила колесико, настраиваясь на нужную волну. Но снова ничего интересного не услышала. Кобрович обсуждал какой-то контракт со своим коллегой, Лапчатым. Вот и все, ничего больше. Пора и здесь, видимо, закругляться.
— Знаешь, Ром, за мной, кажется, следят, — неожиданно высказался Кобрович.
— И за тобой тоже? — с непонятным оживлением спросил Лапчатый. — Дима, — серьезно продолжил он, — мне тоже кажется, что за мной наблюдают. Ты не думаешь, что все это связано с Курским?
— Полагаешь? — изумился Кобрович. — Но почему? Кто-то мстит… Но с какого перепуга нам? Кто-то решил взять под крылышко фирму? Или все это — бред маразматиков? Слишком много страшного за последние дни произошло!
— Понятия не имею, — в голосе Романа Алексеевича сквозила растерянность.
Разговор заглох сам собой, а я сидела в оцепенении и пыталась разобраться. Следят… Меня они вряд ли имеют в виду. А другой слежки я лично не заметила. Но вдруг и правда параллельно действует некто опытный или просто удачливый? И кому достанется фирма, если угробят всех соучредителей? Этот вопрос завис в пространстве.
Пока я обдумывала все возможные варианты судьбы «Мотора», без особого, впрочем, успеха, запиликал сотовый. Включив связь, я задумчиво протянула:
— Да-а?
— Танюш, это Кирьянов, — раздался в трубке знакомый голос. — Помнишь, ты просила узнать о машине? Так вот, таких тачек в городе насчитывается аж четыре штуки.
Я попросила Владимира перечислить мне имена владельцев этих транспортных средств, их адреса и контактные телефоны, а также номера машин. Но почти перестала вслушиваться в Кирину пламенную речь, как только прозвучала знакомая фамилия. Владельцем темно-синей «Ауди» с похожими номерами был… Кобрович Дмитрий Игоревич.
Ничего себе… Но тогда, значит, это он разыскивал Курского. Ну, тот человек, который звонил Тушнинскому…
Скотина Павел! Сказал, что не узнал, кто ему звонил! Гад последний! А я-то, как последняя дура, уши развесила. Раскатывала с ним по городу, чуть ли не во все детали расследования посвящала. Ну, Татьяна, дожили!
Тушнинский с Кобровичем… Эта парочка, возможно, и грохнула Курского. А теперь Кобрович придумал какое-то преследование.
Гады они оба!
Меня больше всего расстроило, что теперь я подозревала Павла Тушнинского. Если честно признаться, этот таксист задел какие-то потаенные струнки моей души. Даже сейчас при воспоминании его огромных рук по телу пробегала жаркая волна, а серо-голубые, яркие и невероятно умные глаза вызывали дрожь.
Выходит, Кобрович вычислил Курского и хладнокровно убил его, решив завладеть всей фирмой целиком. Как попик в старой доброй комедии: «К полумерам не привык!» А Тушнинский, наверное, подстраховывал своего друга, поэтому так быстро на мой вызов и приехал. Неужели так все и произошло?
Наушники все еще вещали, и я, прислушавшись, поняла — Кобрович выйдет из офиса только через полтора часа, на встречу с руководителем какой-то фирмы. Значит, время у меня есть. Сейчас же надо узнать в таксопарке, откуда поехал на мой вызов Тушнинский.
Заведя машину, я отправилась к таксопарку, буквально вся кипя от ярости. Надо же было мне так лохануться! Тушнинский предложил свою бескорыстную якобы помощь, раскатывал со мной по городу. Хорошо еще, у меня хватило ума не рассуждать вслух и не советоваться с ним по поводу расследования.
Со снега меня поднимал, зараза! Завтраком кормил! Вот скотина!
Я прикусила губу, удерживая в себе нехорошие словечки. Не стоит опускаться до уровня базарных торговцев. Я отомщу ему гораздо тоньше. Пока еще не придумала, каким образом, ярость не дает сосредоточиться. Но отомщу, как пить дать. Он у меня попляшет, мерзавец! Возил меня по городу на собственной «Ниве»! Я-то думала, потому что нравлюсь ему, деньги ведь даже не взял. А тут, оказывается, личные причины и рядом не стояли! Точнее, наоборот — хотелось быть в курсе расследования, поближе к детективу, так сказать!
В таксопарке я махала «корочками» вовсю. Плевать на конспирацию, мне надо выяснить один-единственный факт, и я его выясню!
Где-то в глубине души ужасно хотелось, чтобы Павел оказался не виноват, но рассудок твердил — да, соучастник он. Они на пару с Кобровичем грохнули Курского, а теперь строят из себя овечек. Тем более что и со временем все сходится! Тушнинский мог швырнуть труп Курского под колеса проезжавшей мимо машины, доехать до аэропорта на вызов и забрать меня. Все так: Павел если не убийца, то соучастник. И уж точно он был посвящен в планы Кобровича.
Мне хотелось позвонить Ларионовой, сообщить, что нашла убийцу. Но пока я не стала этого делать — лучше уж разберусь с преступниками сама и поставлю Ольгу Георгиевну перед фактом, так сказать. К тому же убийц я уже обещала Терехову. Темыч будет рад.
Чует мое сердце, скоро на меня свалится целая куча положительных эмоций. Среди которых окажется лишь одна отрицательная — Тушнинский. Ах, зараза, это же надо было так взять в полон мое нежное девичье сердечко!
Но в таксопарке я узнала то, что несколько поломало мои подозрения и вселило в сердце робкую надежду. Оказалось, Тушнинский поехал на мой вызов со стоянки парка.
А впрочем, чего обрадовалась-то? Он мог успеть везде. Наш пострел везде поспел, как говорится. Да-да, Татьяна Александровна, радуетесь вы зря.
Из таксопарка я отправилась обратно, к фирме «Мотор». Все эти метания по городу утомляли, но я успокоила себя — еще чуть-чуть потерпеть осталось. Сейчас разберусь с Кобровичем, придумаю ему кару покруче. И смогу полноправно отдохнуть. Возможно, зарулю в какой-нибудь уютный барчик, растрясти косточки.
Подключившись к «жучку» в офисе, я поняла, что Кобрович еще на рабочем месте. Что ж, подожду еще немного и подловлю его на выходе.
Привычным жестом разместив пистолет под курткой, так чтобы его можно было с легкостью достать в случае особой необходимости, я прибавила к своей экипировке диктофон. Показания преступника надо записывать на пленку сразу же. Чтобы, если самой наказать убивца противного не удастся, можно было обратиться в суд. Тем более магнитофонная запись теперь принимается в качестве вещественного доказательства.
Кобрович вышел из офиса приблизительно через полчаса. Он как-то воровато огляделся и пошел к своей машине. Постой, дорогой…
Я вышла из своей «девятки» и окликнула его:
— Дмитрий Игоревич!
Холеный соучредитель вальяжно развернулся, посмотрел на меня прямо-таки уничтожающе и буркнул:
— У меня нет времени!
— Зато у меня его навалом, — бросила я. — Мне нужно с вами поговорить. Давайте сядем в мою машину.
— Черт с вами, — в сердцах согласился Кобрович, поняв, что так просто избавиться от моего общества не удастся. — Но идемте в мою, мне и в самом деле ехать надо как можно быстрее.
— Ладно, — пожав плечами, согласилась я. Конечно, в машине вести беседу рискованно, маловато места для физического воздействия на собеседника. С другой стороны, и у Кобровича будут точно такие же неудобства.
Мы сели на заднее сиденье «Ауди», и Дмитрий Игоревич пронизал меня своим змеиным взглядом. Теперь я была целиком и полностью уверена в его виновности.
— Господин Кобрович, за что вы убили Илью Станиславовича Курского? — рявкнула я, положив ладонь на рукоять пистолета. Мало ли, он же может на меня броситься! И если не убьет, то покалечит.
Кобрович моргнул раз, другой. Потом на лице его воссияла не то надменная, не то насмешливая улыбка, а в глубине зрачков разгорелись ироничные огоньки.
— Это что, шоковая терапия? Новый метод? — совершенно спокойно процедил он. — Выходите из машины сию же минуту, нам не о чем говорить, — приказал Кобрович, распаляясь от собственных слов. — Или я вызову милицию!
Ну как же я забыла, он ведь знает, что я не работаю в прокуратуре! Ну ничего, дорогой, и не таких обламывали. И тихо-тихо произнесла:
— Знаете, Дмитрий Игоревич, вы зря запираетесь. У меня есть доказательства вашей виновности, и, могу поспорить, вас обязательно посадят. За преднамеренное убийство своего коллеги, Курского.
— Я, между прочим, сидел дома, у меня алиби, — парировал Кобрович. — И вам не удастся ничего доказать.
