– А что мне еще делать было против пистолета? Можно было только отключать. Что и было выполнено.
– Хорошо. Следующий вопрос. Что связывало твоего Юрия Юрьевича с убитым?
– Ничего не связывало. Насколько я понял, он у них через Сеть какие-то данные уволок и засветился. Они его вычислили почти сразу. Утром вышли на меня и послали. А тут и сообщение пришло, что клиент – в морге. Посоветовались, решили сработать на скорости, пока никто не опомнился. Велели мне с компьютера винчестер снять. И тогда я на тебя напоролся.
– Рядом с домом в «БМВ» твои ребята сидели?
– Страховка.
– А «Мерседес-280» рядом?
– Не знаю.
– Знать, Паша, надо. Эта машина работает на Хозяинова. И он очень недоволен тобой. Дал приказ по всем притонам тебя отлавливать. Одновременно с ментами. Так что ты правильный выбор ночлежки сделал. Как с Хозяиновым себя вести собираешься?
– Не знаю еще.
– Позвони ему лучше сам. Узнай, что и почем.
– Ладно. Подумаю. Но не уверен, что мы договоримся. Я хозяев над собой не терплю.
– Да, еще вопрос. По твоей профессии. Ты хоть что-нибудь «снял» с этой квартиры?
– Порожняк тут…
– Хозяин был очень богат.
– Значит, дома ничего не хранил. Иначе я нашел бы.
– У меня все. Можешь продолжать спать. Только уходи пораньше. Чем черт не шутит…
– Ты меня не сдашь?
– Слово офицера. Дрыхни спокойно, только не храпи. Там стены тонкие, соседи могут услышать.
– Менты – тоже офицеры, сыщик. Так что для меня это – не гарантия.
– Но они не офицеры спецназа ГРУ.
– Ладно. Верю…
И Паша положил трубку.
Я тоже лег. Естественно, завтра я не премину сказать Лоскуткову, что ночью беседовал с Гальцевым. Пусть зубами поскрипит – делать это долго ему сломанная челюсть не позволит. Но сдавать парня я, как и обещал, не буду. Кто-то из древних греков сказал: «Платон – мне друг, но истина – дороже». А мне дороже мое слово. А друга в утешение я очень сладким чаем напою.
С такими благими мыслями я уснул и в очередной раз проснулся от телефонного звонка. По привычке посмотрел на часы. Пять. Экстраординарный должен быть случай, чтобы меня в такое время будили.
– Алло. Слушаю.
– Извини, отставной майор, что разбудил…
Голос Паши Гальцева.
– Что-то случилось? Как ты мой телефон нашел?
– У меня и телефон, и адрес есть. Против сыщиков, которые «частники», я ничего не имею. А когда встретился с тобой в первый раз, здесь, в подъезде, подумал, что ты – мент. Мысль мне в голову пришла – к менту на квартиру наведаться, когда его дома не будет. Да, видно, не судьба…
– Что тебе не спится?
– А тут парень какой-то пришел в гости. Как к себе домой, без стеснения.
– В это время? Кто такой? Где он?
– Здесь лежит. Рядом с моим диваном. Ножом сильно размахивал, а я это люблю не больше, чем когда пистолетом машут. Та же история. Я уже ухожу, парня этого, если веревку найду, свяжу, чтобы не смотался.
– Тоже домушник? Не любишь конкурентов?
– Нет. Этот не из блатных. Этот своим ключом открыл. Могу поспорить, он отмычку в руках ни разу не держал.
– Я еду.
– Меня уже здесь не будет, не застанешь. Ну, даст бог, свидимся. Бывай здоров, «частник»…
– Удачи тебе, Паша. Не попадись майору Лоскуткову. Он – злопамятный, хоть и мой друг.
Я положил трубку, быстро оделся, плеснул в лицо пару горстей воды из-под крана и помчался чуть ли не вприпрыжку на стоянку, где оставил машину.
Кто мог прийти туда? Если не из блатных, то или кто-то из заказчиков, имеющий непосредственное отношение к убийству, или сам убийца. Что-то хотел, скорее всего, забрать. Компьютер? Он мог не знать, что менты уже увезли его и, наверное, всю сегодняшнюю ночь осваивают новые для себя игры.
Честно говоря, неплохо было бы и Пашу на месте застать. Всегда приятно побеседовать с толковым и знающим свое дело человеком. Машину я оставил за углом, чтобы не привлекать ненужного внимания. Рядом с другой такой же «старушкой». Вошел в подъезд почти неслышно – громыхать лифтом, естественно, не стал. Но дверь квартиры Чанышевых оказалась открытой. Я едва-едва толкнул ее, не открывая совсем, только чтобы убедиться – путь свободен, и мне не надо пользоваться ключами. Потом вывернул на лестничной площадке лампочку – свет выдал бы меня. Кроме того, следовало привыкнуть к темноте, к которой привык уже кто-то, находящийся внутри – не люблю давать противнику преимущество. На всякий случай достал пистолет, снял его с предохранителя и неслышной кошкой переступил порог. Скользящий шаг, еще один… Вот и тот самый пресловутый угол, из-за которого так удобно бить. При этом человек, получивший удар, вдобавок получает второй сзади – о косяк. В этом я имел возможность днем убедиться. Взгляд вправо, шаг вперед… Взгляд влево – туда, где я сам «приветливо» поджидал «козла». Тишина. Никого. И уже в комнате я включил свет. Рядом с диваном лежал со связанными руками и ногами один из моих заказчиков.
– Привет, – сказал я неназойливо. – Давно не виделись. Что вы так рано встаете? Сон плохой?
1
В шесть утра майор Лоскутков уже звонил в городское управление дежурному. Еще вечером, после укола, поставленного дежурным фельдшером, который настоятельно рекомендовал майору съездить в недалекий травмпункт на снимок, челюсть так сильно не болела. Он в подобных делах человек опытный – несколько раз за служебную практику доставалось основательно – и понимал, что это сгоряча. К утру же, как всегда бывает, боль стала такой, что даже спать майор уже не мог. И вышел в коридор к телефонному аппарату.
– Привет. Это майор Лоскутков. Ничего не слышно нового про Гальцева? – мрачным голосом, с трудом произнося слова, поинтересовался он.
– Пропал твой Гальцев. Как сквозь землю провалился. Он же уехать собирался…
– Такую облаву устроили…
– Скорее всего, просочился. Загримировался или еще как-то. В каком-нибудь транзитном грузовике. Заплатил водиле, и дело с концом. Спрячут под пломбу, и все…
– Плохо работаем, – самокритично сказал майор и положил трубку.
Он сам знал, что если человек с головой дружит, то может без проблем уйти у облавы между пальцами. А Паша Гальцев не просто дружит, он по-своему – талант. И мыслит всегда нестандартно. А нестандартно мыслящий человек всегда найдет способ обмануть тех, кто мыслит по стереотипу. Хорошо бы иметь сотрудников, которые, как Паша, думают. Только где таких найти?
Лоскутков зашел в ванную комнату, посмотрел в зеркало. Челюсть с правой стороны, прямо под ухом, покраснела и припухла. А в одном месте образовалась абсолютно синяя шишка величиной с мелкий грецкий орех. Значит, все-таки перелом. Именно под этим «грецким орехом». Основательно приложился к нему каблук Гальцева. Как это произошло, майор толком и не понял. Очень уж неудобная позиция была у него. Выскочил из-за шифоньера, проскочил по дуге за спиной у толстого парня, которого Толстов в это время бил с такой же надеждой на нокаут, с какой мог бы бить тренировочный мешок. И пришлось перешагнуть, почти перепрыгнуть на горой скорчившегося в дверном проеме первого парня, которого спецназовец уже уложил. Вот этот слалом, скорее всего, Лоскуткова и подвел. В неудобном положении, на широком и высоком перескоке он и появился в коридоре. А там даже пистолет поднять не успел, только увидел, как кто-то с поднятой ногой разворачивается по оси в довольно узком коридоре. И – провал в памяти. В себя пришел уже стоящим на четвереньках в комнате, в которую он влетел, перевернув по дороге стоявшего за спиной лейтенанта. Хорошо еще, что пистолет из рук не выпал. Не хватало бы еще утерять служебное оружие и вооружить уголовника.
Хотя пистолет Паше не нужен. Он – домушник, он не захочет цеплять лишние статьи.
Лоскутков включил холодную воду, подождал, пока она стечет и станет совсем ледяной, и, набирая эту ледяную воду горсточкой, стал осторожно прикладывать к больному месту. Вода лицо обжигала, но боль проходила. И только после такой пятиминутной процедуры майор начал умываться. Зубы чистить было просто невозможно, и он отказался от попыток сразу. А вот с бритьем вообще возникли проблемы. Бриться он привык ежедневно, терпеть не мог свою рыжую клочкастую щетину на подбородке. Сейчас процедура эта злила и выматывала силы. Но он выдержал все до конца и осторожно вытирался полотенцем, когда раздался телефонный звонок.
– Слушаю. Майор Лоскутков.
– Слушай, майор, мне сейчас сводки с районов передают, – сообщил дежурный. – Есть одна интересная вещь. Ночью ограблен предвыборный штаб одного из кандидатов в депутаты. Почти пятьдесят тысяч долларов из сейфа выбрали. Как раз тот штаб, откуда ты ребят вчера повязал. И Гальцев там был с ними вместе – деньги в сейфе видел. Начальник штаба обещал ему тысячу баксов, если винчестер принесет. Так вор остальные деньги забрал, а этот конверт оставил и написал на нем печатными буквами – «Юрию Юрьевичу».
