школе, и в универе. Она наряжалась, делала прически, о диадемах не забывала, не заходила, а вплывала в помещение. И вроде бы все ею восторгались. Но Ариадне казалось, что она видит разочарование в глазах парней и девушек. О, женское мнение было так же важно! Особенно экспертное, теткино.
– Вранье, что мы наряжаемся ради себя, – говорила она. – И не для мужиков перья чистим. Для соперниц. Бабы должны зеленеть от зависти при виде тебя.
Вспомнив эту фразу, Ари процитировала ее Марку:
– Ни одна баба при виде меня не зеленела от зависти.
– А должна была? – удивился он.
– По мнению Коки, это главное доказательство неотразимости.
– Поэтому у нее нет подруг, только поклонники. Ты ее не слушай. Мария очаровательная женщина и яркая личность, но я бы не назвал ее большой умницей. – Марк залпом выпил сок, чтобы налить им обоим – ее фужер давно опустел. – А теперь иди, наряжайся.
И Ари послушалась. Перед кем ей красоваться, если не перед мужчиной, в которого влюблена. Она быстро облачилась в платье, высоко подняла волосы. С возрастом они потемнели и она стала почти брюнеткой. Цвет оживляла оттеночными шампунями. А полгода назад по совету подружки сделала себе татуаж бровей (они в отличие от волос оставались светлыми), и лицо стало выразительнее. Кока, правда, обзывала ее грузинской княжной. По мнению госпожи Лавинской, у дамы должны быть брови ниточкой, с надломом. И плевать на моду. Она приходит и уходит.
Перед тем как выйти к Марку, Ари попудрила лицо и мазнула по губам помадой. Думала, глаза подвести, но они и так выразительно смотрелись. А все из-за блеска. Никакая косметика не сделает с лицом женщины то, что творит влюбленность!
Дура Нюра, дремавшая на кухне, вскочила и прибежала, чтобы сопроводить Ариадну. Девушка ей на челку прицепила заколку-крокодильчик с бусинками, чтоб обе были хоть куда.
– Я заждался! – прокричал Марк.
Ари зачем-то схватила на руки Нюру и с ней направилась в гостиную. Именно там ее ждал мужчина ее мечты. С двумя фужерами. И он включил на телефоне Lady in Red. Любимую композицию Ари. Она упоминала об этом, когда они ехали в Москву на машине.
– Ты восхитительна, – сказал Макс, увидев ее. И его глаза не лгали. В них было оно… Восхищение!
Он подошел к Ари. Взяв за руку, покрутил. Хотел рассмотреть со всех сторон. И правильно, потому что спина была оголена. Для актера, который должен был носить платье, ее затянули сеткой, чтобы скрыть огрехи. Не только застежку лифчика, но и мускулы, волоски, а также татуировку «ВДВ» на лопатке. Но Ари отпорола ее. Она могла себе позволить открытую спину. Грудь и без поддержки стояла, а кожа у нее была безупречной. Хоть с чем-то повезло!
– Разрешите, леди, пригласить вас на танец?
– Извольте.
– Только собачку давайте отпустим.
Ари опустила Нюру на пол. Та недовольно тявкнула.
– С вами, красавица, я станцую в следующий раз, – успокоил ее Марк и потрепал по спине.
Он прижал Ари к себе, и они начали плавно двигаться под композицию Криса Де Бурга. Марк припевал каждое слово.
– Ты знаешь английский? – спросила Ари.
– И не только. У меня врожденный талант к языкам. Отец владеет шестью, я пока тремя.
– Почему ты не стал переводчиком?
– Не смог потянуть учебу в престижном университете. Мы едва концы с концами сводили. В мое время на бюджет было не попасть. Даже Паша Субботин не пробился бы. А он гений, в дедов своих. Я же просто одаренный. В техникум взяли, и то хорошо.
– Но тебе нравится то, чем ты занимаешься?
– Вполне. У меня нет призвания, понимаешь? Поэтому главное для меня – зарабатывать нормально и не очень при этом напрягаться.
Как они были похожи!
Ариадна тоже не мечтала стать кем-то. Звездой, да! Но только чтобы блистать, а не самовыражаться. Она стал экономистом, потому что этих специалистов готовили везде и не задорого. В банке ей неплохо платили, и она с работой легко справлялась. Не напрягаясь! О повышении не мечтала, но подозревала, что ее скоро сделают старшим кассиром. На этом Ари хотела бы остановиться. Зачем ей рваться в начальники? Это ответственность. Уж лучше сидеть себе спокойно в окошке.
– Ты очень красивая, – напомнил ей Марк. – Тебе идет и платье, и эта высокая прическа.
– Жаль, так нельзя на работу ходить.
– Так смени ее.
– У меня, как и у тебя, нет призвания.
– На свой счет ошибаешься. Ты великолепно танцуешь. Можешь в варьете устроиться.
– Да я тебе все ноги отдавила! – возмутилась этой наглой лестью Ари. Но когда посмотрела в глаза Марка, поняла, что он шутит. – Прикалываешься, да?
– На сей раз да. Тебе срочно нужно записаться на танцевальные курсы.
Они посмеялись. А когда стихла музыка, Марк ее поцеловал.
Она не находила себе места. Уже утро, а отца все нет!
Аня несколько раз брала в руки телефон, чтобы позвонить ему, но всякий раз его откладывала. Во-первых, она безмерно обижена на него, а во-вторых, если наберет, то поступит точно так же, как Эдуард Петрович. Что за контроль? Он взрослый мужчина и может ночевать где угодно.
Налив себе кофе, Аня принялась жарить яичницу. Но от запаха еды тошнило, и она выключила газ. Растекшиеся яйца так и остались на сковороде, а кофе за исключением двух глотков – в чашке. Аня оделась, взяла ключи от машины и покинула квартиру.
На работу ей сегодня не нужно было. Любимая «Догма» еще закрыта. Подруга Таша уехала в область кататься на байдарках. И так получалось, что Ане некуда было себя деть.
Решила просто покататься. Если захочется остановиться у какого-то места, она это сделает. Точно не у ресторана, ее все еще подташнивает от переживаний, но, быть может, в одном из музеев столицы проходит интересная выставка.
Паше она так и не позвонила. Не знала, что сказать. И что делать, тоже не знала. Аня никогда не принимала серьезных решений.
Именно сейчас ей не хватало мамы. Но больше бабы Мариам. Та всегда находила нужные слова и имела влияние на Эдика. Благодаря ей у Ани появились дырки в ушах, набор лаков для ногтей, все книги о Гарри Поттере. А еще
