переговорить с Людмилой, вдруг та что-то расскажет ей.
Серафиме повезло, Людмила была дома. Она смотрела на гостью невидящими глазами.
– Вы из полиции? Я уже все сказала.
– Нет. Не из полиции. Помните, мы с вами вместе ходили на могилу вашей дочери?
Людмила смотрела на нее без всякого выражения, склонив голову набок.
– Простите, – встрепенулась она. – Мне надо идти.
– Куда?
– Как куда, – удивилась женщина, словно Серафима задала ей странный вопрос. – На кладбище. К Алене.
– Я пойду с вами.
Людмила в ответ на это ничего не сказала. Она вышла из квартиры, закрыв дверь.
– Вы можете помочь мне купить цветы? Это недалеко. Я уже несколько раз приходила с пустыми руками. Это нехорошо.
– Скажите – где. И я куплю цветы.
– За углом цветочный магазин. Я буду стоять здесь и ждать вас.
Вскоре Серафима протягивала Розовой четыре гвоздики.
– Спасибо. Я тороплюсь. Алена ждет меня. С каждым днем она все больше отдаляется от меня. Я пытаюсь отыскать ее дневник и не нахожу.
– Скажите, пожалуйста, – Серафима старалась не отставать от Розовой, – как вы вчера нашли Матвея?
– Кого?
– Мальчика на руинах усадьбы.
– Я не знала, что его зовут Матвей.
Серафима поняла, что память у Людмилы слабеет чуть ли не с каждым днем.
– С вами же говорил Аристарх Петрович.
– Да-да. И такая симпатичная рыжая женщина. Я им все уже рассказала.
– Вы шли по лесу, вышли к Воронихино и увидели…
– Да-да… Там был еще такой мягкий закат. Я торопилась прийти к закату. Алена любила бывать там в это время. Я вышла к усадьбе и вдруг увидела его… Это было так… красиво…
– Красиво? – не поняла Серафима.
– Конечно. Как вы не понимаете. Он был в лучах заката… как ангел. Наверное, он сейчас там, где моя Алена. Они вместе…
Серафима мотнула головой. Они уже почти пришли к кладбищу.
– А они были знакомы?
– Кто?
– Алена и этот мальчик.
– Не знаю, хотя вроде я видела его около нее. Но не помню…
Память Людмилы напоминала ящик со множеством дыр. Норок. Закутков среди хлама, в котором ориентировалась только она. Сложно было выудить из нее что-то полезное и нужное.
– К вам за это время никто не обращался? С момента смерти дочери?
Она покачала головой.
– Никто. Алена была одна… И вот…
– У нее совсем не было подруг?
– Была Римма Семашкина. Но она уехала.
– Они дружили? Были близкими подругами?
– Нет. Близкими подругами они не были. Общались… Пару раз я отпускала Алену к Римме на дачу. Это недалеко от города. Первый поворот около ручья. Дачный кооператив так и назывался «Синий ручей». Я радовалась, что у Алены появилась знакомая. Но та уехала. Ее дедушке дали назначение в Москву. Он сотрудник какого-то министерства. Раньше работал в Ростове. А сейчас перевели. И он всех забрал с собой…
– А мальчик? Друг? – внезапно решилась спросить Серафима.
Людмила скользнула по ней невидящим взглядом.
– Нет. Я бы знала… – И легкая запинка в голосе. – Хотя в последнее время у нее появились от меня какие-то тайны. Я это чувствовала. Но почему, не стала спрашивать…
Они уже стояли у могильного памятника.
– Алена! Я здесь. – Людмила наклонилась и положила цветы. – Алена… – Она что-то бормотала и всхлипывала. – Как же я не уберегла тебя. Нужно было не давать тебе заниматься этой проклятой усадьбой. Ты так любила все, что связано с историей, с этими развалинами. Даже в архиве нашем просиживала, что-то искала…
При словах «проклятая усадьба» Серафима вздрогнула.
В этот момент краем глаза она заметила какую-то темную фигуру. Серафима резко обернулась. Никого. Но ей стало как-то не по себе.
– Я вас провожу, – сказала Серафима.
– Да-да, спасибо…
Обратно они шли в молчании.
Людмила закрыла дверь квартиры почти перед самым носом Серафимы. Даже не сказала до свидания. Серафима подумала, что женщине просто поскорее хотелось остаться одной.
На другое утро в гостинице она услышала, как у стойки администратор и горничная что-то увлеченно обсуждают. Она услышала слово «пожар», «несчастная женщина», «недавно дочь погибла»… Серафима рванула вперед.
– А что случилось?
Горничная, которую звали Ольга, затараторила, размахивая тряпкой в руках.
– Пожар ночью был. Женщина в своей квартире сгорела. Выпила спиртное, потом стала курить. Уснула… Ну и загорелось все…
– Кто это? – спросила Серафима пересохшими губами.
– Людмила Розова, – покачала головой Ольга. – Сгорела во сне.
– Она курила? Я не заметила, – вырвалось у Серафимы.
Две женщины с подозрением посмотрели на нее.
– Просто я пару раз сталкивалась с ней…
Серафима отошла и задумалась. Происходящее все больше и больше не нравилось ей.
Беги отсюда, сказал ей внутренний голос. Беги, пока не стало поздно.
Она набрала Аристарха.
– Да! – рявкнул он.
– Это Серафима Васильева.
– Вы что-то хотите мне сказать?
– Я только что узнала о смерти Людмилы Розовой.
– Я в курсе. У вас есть какие-то данные по этому делу?
– Я вчера ходила с ней на кладбище.
– За вами заехать или вы сами придете к нам в полицию?
– Сама.
– Тогда ждем.
На этот раз Аристарх Петрович был крайне неприветлив. Он кивнул Серафиме и спросил:
– А вы всегда ищете приключений себе на голову? Или это у вас семейное? Так сказать, передается по наследству?
– Ну что вы… – Серафима развела руками. – Всего лишь стечение обстоятельств. Не более того.
– Стечение? – хмыкнул Аристарх. – Не успела Розова обнаружить убитого Матвея Козлова, как… – Он посерьезнел. – Получается, что вы последняя, кто видел Розову в живых?
Только что этот факт дошел до Серафимы. Ее начала бить крупная дрожь.
Лабезников оценил ее состояние.
– Сейчас вам принесут чай.
Он позвонил по телефону, и вскоре Надежда Сипягина принесла ей на тарелке стакан крепкого чая.
– Спасибо, – выдавила Серафима.
– Наша свидетельница. Судя по всему, последняя, кто видел Розову в живых. Надя, останься, – попросил Аристарх. – С тобой как-то легче…
Сипягина села. Сегодня лицо ее было осунувшимся. Под глазами темные круги.
– Рассказывайте по порядку.
Серафима изложила все, что знала. Пока она рассказывала, Лабезников постукивал карандашом по столу.
– Значит, она вела себя как обычно… не была встревожена или напугана?
– Она мне показалась словно отсутствующей…
– Это понятно. Она, к сожалению, стала такой после смерти дочери. Вы не заметили ничего странного или необычного?
– Нет.
– А ваше предложение сопровождать ее она восприняла нормально?
– Да.
– Зачем вы к ней пришли?
На этот вопрос было ответить труднее всего.
– Э… я хотела расспросить ее про Матвея Козлова.
Брови Аристарха Петровича взлетели вверх.
– Что именно?
– Как она его обнаружила, и вообще… – Серафима замолчала.
– Так-так. Вы следователь?
Серафима молчала.
– Нет, – ответил за нее Лабезников. – Так какого черта
