– Это чтоб мы не оскотинились. Тарелка будет одна на всех, все равно туда класть нечего – сосиски и хлеб, а стаканы… Я не умею пить из полиэтиленовых пакетов и не хочу учиться.
– На зоне тебя научат хлебать из миски, – «обнадежил» ее Максим.
– Надеюсь, до зоны дело не дойдет, – огрызнулась она. – Сам туда иди. Не хочешь пить, как цивилизованный человек, хлебай из пакета.
Лана отложила недоеденную сосиску:
– Какая гадость эти сосиски. Я полежу.
– А кефир? – напомнила Настя. – И так в сухомятку питаемся, кефир в нашем случае лечебный бальзам. Выпей, Лана.
– Не хочу.
Уложив на кирпичи курточку, она легла, Максим, наблюдавший за ней, поддел ее:
– Что-то, Ланка, ты совсем безынициативная. Понятно, сосисок объелась. Мне, признаться, они тоже не в кайф. Ладно, разрешаю купить консервы, кильку в томате, она дешевая.
Тем временем Настя, почуявшая неладное, подошла к Лане, потрогала лоб, вернулась к Максиму и сказала шепотом:
– Кажется, Лана заболела. Лоб горячий.
– Не-не, вот этого не надо. Без паники. Она немного устала от бездомной жизни, полежит, и все пройдет.
– Макс, ты глухой? – зашипела Настя. – А я его не хотела сразу пугать, с подготовкой… Но тебе не нужна подготовка, тебе прямо следует говорить, потому что ты чурбан, стрессам не подвержен.
– Не кипи, не кипи, – шикнул он. – Хочешь сказать, дело плохо?
– У нее температура, видимо, она простудилась, если не хуже. К вечеру температура обычно поднимается, а ночью здесь холодно, может вообще жар начаться.
Максим дожевал, с трудом проглотил кусок, так как новость в буквальном смысле застряла в горле. Но вот до него дошло, чем чревата внезапная болезнь Ланы, в сердцах он ударил себя по коленям:
– Блин… Трах-тара-рах! Я матом не ругаюсь, но сейчас очень хочется. Нам только этого не хватало! Черт, не вовремя как!
– А что ты хотел? На кирпичах фактически под открытым небом здоровья не прибавляется, скажи спасибо, что пока с нами все в порядке, а не исключено…
– Даже думать не смей! – погрозил он пальцем. Кому грозил – вот вопрос. – Что будем делать? В аптеку сходим?
– Макс, ей необходима кровать, простыни, тепло и врач.
– Где я это все возьму, где? – взбеленился он.
– К Кэт ее надо отвезти, у нее места полно. И там оставить. А сами займемся карточками.
– Кэт, Кэт, Кэт… Ты уверена в ней?
– Я умею выбирать друзей, в отличие от тебя, – получил он шпильку, она имела в виду, конечно, Никиту.
– Ой, ладно тебе… Как мы это сделаем?
– Заявимся, и все. Сейчас поедем?
– Давай подождем, может, обойдется.
Максим очутился возле Ланы, потрогал кисть руки, затем лоб, его ожидания, что Настя зря паникует, не оправдались. Он скинул пиджак, поднял на руки девочку и попросил Настю:
– Расстели пиджак. – Та кинулась исполнять поручение, помимо пиджака, постелила и то, что они клали под голову, Максим уложил Лану и присел рядом. – Ничего, девчонка, ты крепкая, юная, через пару часиков все пройдет. Спи, малявка, спи.
– Да, да, это он, – подтвердил Василий Сергеевич, разглядывая фото. – Девушку я не запомнил, лишь в общих чертах – стройная, высокая, ну и формы у нее взрослой девушки. А девочка… на Лану очень похожа, то есть на Лику и Лору.
– Это она и была, – забирая фотографии, сказал Филонов.
– Вы же ее не видели…
– Раз она с этим молодым человеком, то это Лана, поверьте. А откуда шла девушка?
– М… точно сказать не могу, – замялся Василий Сергеевич, – но если подумать, то… В конторы она вряд ли заходила, кстати, я приехал подать заявку на смену счетчика, это вот, – указал он рукой. – Она шла не отсюда. Там здание по трудоустройству, дом быта… годится?
– Думаю, нет.
– Тогда остаются магазины, здесь их два – «Электромир» и «Продукты». Если б она вышла из продуктового магазина, то переходила бы дорогу, так удобней подойти к скамейке.
– Значит, «Электромир»? Ребята, идемте.
– Я вам больше не нужен?
– Пожалуй, нет… Или постойте. Вам не показалось, что Лана звала вас?
– Не могу сказать. Почему же она не подошла?
– Мне любопытно, почему она вас позвала, а потом передумала. Как я понимаю, больше некому было окликнуть вас.
– Я не уверен, что звала именно она.
– А когда вы их увидели, в котором часу?
– Примерно полтора часа назад.
– Что ж вы раньше не позвонили? – раздосадовался Филонов, взмахнув руками.
– Во-первых, я сначала сделал то, что запланировал, – чуточку ощерился Василий Сергеевич, ему палец в рот не клади. – Во-вторых, я сомневался, что это младшая сестра убитых. Потом подумал, что вдруг мои сведения как-то помогут найти убийцу сестер, только после этого позвонил.
В «Электромире» продавец узнал Настю, потому что помогал выбирать кофемолку.
– Кофемолку? – озадачился Филонов. – Интересно.
– Но она не купила ее. Стояла у кассы, чтоб оплатить, а пока я бегал за товаром, передумала.
– Еще интереснее. Почему же не купила, объяснила?
– Ей стало плохо, она беременная.
– Чудненькая новость.
Тем временем Эрнст и Ким разыскивали родных и близких Докукиных. Убийства отца и сына весьма любопытны по качеству исполнения – оба сначала зарезаны ножом в спину, затем их трупы расчленили и сложили в черные мешки для мусора, после чего благополучно вывезли за город, не потрудились даже как следует закопать останки. Но и по этим скупым сведениям можно кое-что сказать. Например, что убийства не носили заказного характера, киллеры не промышляют расчлененкой, ну, нет подобной практики в истории заказных убийств. Если заказчику захочется лютой казни врагу, то ему лично придется брать в руки орудия пыток.
Так, убиты отец и сын, убиты одинаковым способом, словно некто осуществил кровную месть, но сына убили спустя пять месяцев после убийства отца. Именно эта деталь – временной промежуток – озадачивала и не вплеталась ни в одну версию.
Докукина М.Т. после чудовищных смертей мужа и сына попала в психбольницу, с тех пор проживает там без сдвигов в положительную сторону. Докукин-отец занимался предпринимательством, имел таксопарк, сын помогал ему, в общем, вели семейный бизнес. Однако после их смерти выяснилось, что долгов у них – через край, таксопарк ушел за долги. Наследникам, которых оказалось немного, осталось лишь скрипеть зубами, расставаясь с миллионами Докукиных. Все родственники фигурируют в делах, да только их показания не принесли ожидаемых результатов, потому что ни один человек не знал даже приблизительно, за что расправились с отцом и сыном. Короче говоря, родственники и сейчас не дадут нужной информации, ведь зачастую с ними меньше откровенничают, чем с друзьями.
Эрнст прикинул, что друзья, зная подспудные пристрастия убитых, о чем в делах ни слова не было, могут оказаться полезными. Но найти их можно через родственников.
Выйдя из магазина, Филонов повертел головой, осматривая местность, достал мобильник и кому-то сказал в трубку:
– Посмотри, что у нас в районе торгового центра «Электромир» на Беломорской находится? Меня интересуют заброшенные здания.
Через паузу он получил ответ:
– Поблизости ничего.
– А не поблизости?
– Ну, если ехать от «Электромира» по прямой, на пересечении Беломорской и Менделеева ведется строительство жилого массива. На данный момент стройка временно приостановлена, денег не хватило…
– Достаточно. – И обратился к двум оперативникам: – Едем на пересечение Беломорской и Менделеева, думаю, наша троица там.
– Откуда вам стало известно? – осведомился опер.
– Вычислил. Посчитай и ты: на общественном транспорте им ездить опасно, знакомых можно встретить, на милицию напороться, да и всяческие недоразумения могут произойти. Они ходят пешком. Помимо всего прочего, на своих двоих легче убежать. Не ухмыляйся, иногда действительно преступнику удается скрыться только потому, что он стоял на земле и воспользовался своими ногами. Поэтому, если нашей троице нужно куда-то сходить, они наверняка выбирают самый короткий маршрут, чтоб дойти пешком. Поблизости спрятаться негде, нет ни заброшенных зданий, ни строек, ни даже парковой зоны. А на Беломорской и Менделеева строится жилой массив, к тому же строительство временно приостановлено. Учитывая, что Балашов прятался в доме, предназначенном на снос, я полагаю, что стройка для него наиболее удобное место, чтоб там прятаться.
После монолога Филонов направился к машине, которую оставили у сквера, за ним и оперативники, один из которых недоумевал:
– На хрена им кофемолка в доме, где нет электричества? Ну, даже ручная – на хрена? Кофе там не на чем варить.
Филонов ничего не сказал по сему поводу, если честно, он сам был несколько обескуражен кофемолкой, не понимал, зачем она нужна преступникам. Но сейчас он верил, что схватит их, потому что законсервированная стройка – очень надежное место укрытия, значит, троица там. Филонов настраивался на победу, ведь не может быть, чтоб каждый раз пролетали мимо. Преступникам просто везло. Но везение заканчивается неожиданно, в какой-то момент бах! – и нет его. К нему не успеваешь привыкнуть, не успеваешь насладиться им в полной мере, а везение исчезло.
