– Как выглядел клиент?
– Мужчина, лет пятидесяти пяти – шестидесяти. Деревенского склада, если вы понимаете, о чем я. Откуда у него приличный антиквариат, я даже предположить не могу. Разве только клад у себя в огороде нашел? Но дело это не мое. Вмешиваться я не стал. Алла девушка умная, образованная. Ее на пустышку не разведешь, – гордо, будто говорил о своей ученице, ответил Валерий.
– Валерий, у меня к вам последний вопрос. – Я порылась в сумочке, достала фото и повернула изображением к хозяину: – Вы когда-нибудь видели Аллу в компании этого парня?
– Нет, не видел. У меня память на лица фотографическая. Если бы мы встречались, я непременно запомнил бы. А уж если вместе с Аллой, то и подавно.
– Спасибо, Валерий. Больше вопросов не имею, – объявила я. – Всего доброго.
– И вам всего доброго. Скажите, а Аллу где похоронили? – уже в спину спросил Валерий.
– Похорон еще не было. Завтра. На Городском, – ответила я, стоя в дверях.
– Понятно, – произнес Валерий.
Я ждала, что он изъявит желание присутствовать на похоронах, но Валерий молчал. Я прикрыла за собой дверь и сбежала вниз по лестнице.
Итак, у Аллы был тайный бизнес. И приносил этот бизнес неплохие деньги. Однако он же, судя по всему, принес ей и смерть. Знал ли про этот бизнес Денис? Мог он позариться на сбережения своей подруги? И если да, то где взять доказательства? А отец? Знал ли он, чем зарабатывает на жизнь его дочь? Вряд ли. Он непременно сказал бы мне об этом. Ведь он заинтересован в том, чтобы я нашла убийцу. Нет, не мог он промолчать!
Я сидела у себя в кухне с чашкой кофе в руках и, подтянув ноги к животу, старалась согреться. От Валерия я поехала прямиком домой. Мне просто настоятельно требовалась передышка. Надо было все хорошенько обдумать. Новые факты были настолько неожиданными, что голова моя буквально разрывалась от наплыва мыслей.
Пока я ехала домой, позвонил Петров и сообщил, что его ребята поработали с Ермиловым-младшим. Потрясли как следует, и тот признался, что в среду, когда он забирал машину, Алла уже была мертва. Артем испугался, что его могут обвинить в убийстве, и скрылся со стоянки, не сказав ни слова охране. Петров был уверен, что парень говорит правду. Я тоже в этом не сомневалась. Тем более после встречи с Валерием. Ну, не вписывался Ермилов в общую картину, и все тут!
Так же как и Денис. В то, что парнишка что-то видел, я еще могла поверить, но чтобы убить? Дозвониться до него мне так и не удалось. «Аппарат вне зоны или выключен», – твердил механический автоответчик. Оставалась надежда, что парнишка сам свяжется со мной. Не век же ему от полиции бегать? Сейчас не лето, когда под каждым кустом, в каждом сарае можно время переждать. А друзей у Стародубова не особо много. Надо будет завтра заскочить к нему на работу. Вдруг кто-то из сослуживцев приютил беглеца? Полиции они вряд ли об этом расскажут, а вот с молодой симпатичной девушкой-детективом могут и поделиться.
Обещанный список телефонов Петров мне не прислал. Отговорился бюрократическими проволочками. Мол, главный поручил одному из оперативников его отдела отработать каждый звонок, а тот ни мычит ни телится. И список при себе держит. Но подобная отговорка слишком сильно попахивала лажей.
И в чистом остатке у меня снова не было ни одного подозреваемого. Лишь неопределенное описание клиента, с которым Алла встречалась в тот день, да черный джип. Тоже, кстати, неизвестно откуда взявшийся и неизвестно кому принадлежащий. А ведь будь у меня номера тех, кто звонил Алле за последнюю неделю, глядишь, и обнаружился бы среди них владелец черной иномарки. Тогда можно было бы отработать и эту версию.
Что же остается делать сейчас? Еще нет и семи, до ночи можно успеть осмотреть комнату погибшей, смотаться в центральный офис сотовой связи, которой пользовалась Алла, и выудить у них распечатку ее разговоров. Не текст, конечно, только номера. А там у меня вся ночь впереди для анализа звонков. Ведь я могу и не дождаться, пока Петров решит выполнить свое обещание.
Чтобы Богданов не смог снова отговорить меня отложить осмотр комнаты, я решила действовать наверняка. Добравшись до дома клиента, я поднялась на нужный этаж и позвонила в квартиру Богданова. Через некоторое время дверь открыла женщина. Лицо ее было заплакано, и я решила, что это мать Аллы. Поздоровавшись, я попросила позвать Михаила Валентиновича. Она безучастно пропустила меня в квартиру и, не говоря ни слова, скрылась в комнате. Я осталась стоять в коридоре, переминаясь с ноги на ногу и поджидая, когда же выйдет хозяин. Но никто не выходил. Тогда я прошла в гостиную. Там никого не было. На кухне тоже никого. Я вернулась в гостиную, она оказалась проходной. Пройдя до второй комнаты, я открыла дверь в надежде, что хоть там найду Богданова. Увы, эта комната тоже была пуста. Мне ничего не оставалось делать, как только пойти в комнату, в которой скрылась женщина.
Я осторожно постучала в закрытую дверь. Мне не ответили. Я постучала сильнее. Снова никакого ответа. Тогда я решительно дернула за ручку. Дверь поддалась. Это, без сомнения, была комната Аллы. Широкая кровать, застеленная цветастым покрывалом. Стопки книг на письменном столе. Музыкальный центр на подоконнике. И кучка журналов на прикроватной тумбочке. В уголке кровати примостилась женщина, открывшая мне дверь. На мое появление она никак не отреагировала. Как сидела, так и продолжала сидеть. Даже не шелохнулась.
– Здравствуйте. Михаила Валентиновича нигде нет, – объявила я.
Ни звука в ответ. Я предприняла новую попытку привлечь к себе внимание.
– Анна Ильинична, я Татьяна Иванова. Ваш супруг должен был говорить вам обо мне, – обращаясь к женщине, сказала я.
– Да, он говорил о вас, – еле слышно произнесла та и снова молчок.
– Вы позволите осмотреть комнату? – спросила я.
Женщина махнула рукой, встала и вышла прочь. Я не пошла следом. Раз не выгнала, значит, разрешила, решила я и приступила к обыску. Сначала я осмотрела письменный стол. Перебрала бумаги, пошарила с тыльной стороны крышки, выдвинула все ящики, проверила все стенки. Потом перешла к платяному шкафу. Перерыв его от выдвижных ящиков до антресолей, ничего интересного не нашла. Под матрацем и под кроватью также не было никаких намеков, никаких записей, которые дали бы представление о бизнесе Аллы. Я осмотрела комнату еще раз. Чего-то в этом интерьере не хватало. Я пыталась представить себе Аллу в этой комнате и не могла. А потом вдруг поняла, чего недостает. Компьютер! Где он? Не может быть, чтобы молодая девушка в наши дни обходилась без компьютера. Тем более что Алла училась, да еще и клиентов посредством Интернета отыскивала. Вот принтер вижу. Стоит на нижней полке стола, а ни «системника», ни монитора не наблюдается.
Я направилась в гостиную. Анна Ильинична сидела там, в полной темноте. Включив свет, я обратилась к ней с вопросом:
– Анна Ильинична, а где компьютер Аллы? В комнате его что-то не видно.
При упоминании имени дочери Анна Ильинична встрепенулась. Огляделась по сторонам, соображая, где находится. Потом, поняв, что к ней обращаюсь я, ответила:
– У Аллочки был ноутбук. Удобная вещь. Всегда под рукой и нетяжелый.
– А где он сейчас? – снова спросила я.
– Где? У Аллочки, вероятно. – Голос матери Аллы снова стал безучастным.
Я подумала, что она немного не в себе. Может, даже не до конца понимает, о чем я ее спрашиваю. Неожиданно Анна Ильинична поднялась с места, подошла ко мне вплотную, крепко сжала мои ладони и прошептала:
– Прошу вас, Танечка, найдите этих ублюдков!
И столько в эти слова было вложено тоски, столько отчаяния и в то же время столько надежды, что я, поддаваясь ее эмоциям, ответила:
– Я их обязательно найду, и они ответят по закону. Обещаю!
– Да, про компьютер-то, – разом обмякнув, точно из нее, как из шарика, выпустили весь воздух, пояснила Анна Ильинична, – я имела в виду, что он у Аллы на квартире. Она последнее время его всегда с собой носила. А иногда в бабушкиной квартире оставляла. Так вот, раз в комнате его нет, значит, у бабушки.
– Мне непременно нужно его осмотреть, – сказала я. – Вы не могли бы дать мне адрес той квартиры и ключи от нее?
Анна Ильинична прошла в коридор, сняла с крючка два ключа, протянула мне со словами:
– Красногвардейская, восемнадцать. Квартира сто сорок пять. Этаж последний, подъезд последний.
Я взяла ключи и ушла, оставив Анну Ильиничну наедине с ее горем. Надеюсь, что Богданов скоро придет, уговаривала я сама себя. Нет, нельзя ее оставлять в таком состоянии одну! На полпути к выходу из подъезда я не выдержала и вернулась. Постучав к соседям, я улыбнулась, увидев на пороге Володю.
– Привет, Тань, ты к Мишке? – спросил Володя.
– Нет, я к тебе, – озадачила я его.
– Что-то случилось? – встревожился Володя.
– За Анну Ильиничну просить пришла, – призналась я. – Я сейчас от нее. Плоха она совсем. Сидит одна, в темноте. Заговаривается. Не нравится мне это. Супруга твоя не могла бы с ней побыть немного?
