– Право, вы как маленькая девочка, у которой отняли куклу. Я уже сказал, статьи не будет.
– Тогда я ухожу из газеты.
Главный редактор внимательно посмотрел на Сару и, видно, усмотрев в ней нечто такое, чего прежде не замечал, негромко спросил:
– Вы это серьезно?
– Как никогда!
– Мне будет очень жаль терять такого талантливого журналиста. Если дело в деньгах, то вы можете не беспокоиться, ваш труд будет всецело оплачен.
– Вы так ничего и не поняли, мистер Крайс, – произнесла Сара и, поднявшись, стремительно зашагала к двери, терзая острыми каблучками ореховый паркет.
– Сара!
Остановившись, Сара Керк в ожидании посмотрела на главного редактора. Ей очень хотелось верить, что в ее глазах была решимость и желание дать бой, но в действительности все было наоборот – самая настоящая мольба! И ничего тут нельзя было поделать.
Мистер Крайс неторопливо вышел из-за стола и приблизился едва ли не вплотную. Чуток склонился, стараясь заглянуть ей в глаза, нависнув над ней своим огромным холеным и красивым телом. От него дохнуло французским одеколоном, крепкими кубинскими сигарами, элитным шотландским виски и прочими удовольствиями жизни, в том числе молоденькими девушками, с которыми он без устали заводил необременительные романы.
– Я вам предлагаю другое дело… Сначала я его хотел передать Нинель, потом понял, что лучше вас с ним никто не справится. Вы знаете о том, что пару лет назад Пентагон подвергся атаке хакеров…
– Что-то об этом упоминали в прессе, но, кажется, у них ничего не вышло, – в некоторой растерянности отозвалась Сара.
– Это не так, они сумели проникнуть в базу данных. Например, им стало известно о сроках запуска ракет… И еще много о чем интересном… Этот материал мне обещали передать люди из ФБР. Вы согласны за него взяться? Поймите – одно ваше слово и…
– Да, – услышала Сара собственный голос.
– Вот и прекрасно, – с явным облегчением произнес мистер Крайс. – И еще… Вы не пообедаете сегодня со мной?.. Вы не подумайте ничего такого, просто мне хотелось бы с вами кое о чем посоветоваться.
– Я согласна, – негромко произнесла Сара, захмелев от аромата французской парфюмерии.
– Очень рад! А теперь идите и работайте, у нас с вами очень большие планы на ближайшие годы. Должен же кто-то делать эту чертову газету!
* * *
Расположившись за столиком в летнем кафе, откуда просматривался вход в подъезд дома, Виталий заказал стакан яблочного сока и позвонил по телефону. После шестого гудка вяло прозвучало:
– Слушаю.
– Гоша, это ты? – беспечно спросил Виталий.
– А кому же еще быть? – отвечал ровный голос.
– А почему тогда сразу не отвечал?
Ответом поначалу была крохотная пауза, как если бы его собеседник собирался с мыслями, видно, отыскав таковые, заговорил замороженным голосом:
– Просто немного вздремнул… Ты меня разбудил, – слегка растягивая слова, отвечал Гоша Григорьев.
– А чего спал-то? Вроде еще не время. Или, может быть, ночью не выспался?
– Нет, ночью выспался. Тут все в порядке… в смысле с личной жизнью, – отвечал Гоша. – Просто… просто как-то накатило все… Принял немного на грудь, вот и разморило. Испереживался весь!
– А переживать не надо, все идет по плану…
– Оно, конечно, так, но все-таки… Никогда таких денег не держал, а тут такое!
– Ничего, привыкнешь. Человек быстро ко всему привыкает, тем более к большим деньгам. Когда получаешь?
– Сказали, что завтра после обеда. Так мы встретимся, что ли, с тобой? А то знаешь ли, большие деньги будут ладони жечь. Даже не знаю, как я их понесу.
– Сделаем по-другому. Сейчас возьмешь билет на завтра и полетишь в Афины, вот там мне и передашь деньги. Договорились?
– Конечно… Как скажешь, мое дело маленькое, – произнес Гоша с некоторым облегчением. – Мой уровень пятьдесят тысяч баксов, которые ты мне обещал. А большего мне не нужно.
– Это ты сейчас так говоришь, а когда получишь большие деньги, так все будет по-другому.
Вздохнув, Гоша возразил:
– Не будет. Я себя знаю. Поздно мне за большими деньгами бегать, нужно было с молодости к ним привыкать.
– Оставь свое неудовольствие до Афин, как встретимся, поговорим.
– Хорошо, – буркнул Григорьев, – буду ждать. Очень бы хотелось, чтобы ты меня разубедил в обратном, а то какой-то депресняк навалился, даже не знаю, что с ним делать.
В этот раз Гоша Григорьев не был похож на себя, от прежнего веселья остались только мутные брызги, а потому существовали вполне веские причины заподозрить старинного приятеля в лицемерии, но червячок, будораживший душу, подсказывал ему, что парень был искренен. За тот период, что они не виделись, его личность претерпела немалые трансформации, где место было даже тоске. Вполне допустимое эволюционное развитие личности. И если поднапрячь абсолютный слух, то в печальных интонациях можно услышать бесшабашного прежнего Гошу. Наверное, это и называется интуицией. И все-таки следовало перепровериться.
Из подъезда никто не выходил, во дворе тоже никакого подозрительного передвижения. Обыкновенный двор, каковых в Москве не одна тысяча. Вскоре дребезжащим светом заполыхали уличные фонари, бросая бледные расплывчатые тени на асфальт. У ресторанов вспыхнули витрины, зазывая клиентов. Улицы наполнялись праздным людом, все больше молодежь, всегда жадная до разного рода развлечений. Так что вечер был придуман именно для них.
Покрутившись немного по городу, Виталий вновь вернулся в тихий дворик и посмотрел на угловые окна второго этажа, светившиеся тускло-желтым светом. За легкими полупрозрачными занавесками никакого движения: там жизнь замерла, как если бы ее не было вовсе.
Двор был пустынным и темным, выглядевший оттого невероятно огромным, уходившим куда-то навстречу пробивавшимся звукам проезжающих автомобилей; деревья, густо разросшиеся, выглядели еще более мрачными. Виталий быстро вышел из машины и затопал к подъезду.
Нажав на кнопку домофона, произнес:
– Откройте, пожалуйста, это ваш сосед, забыл ключ.
Прозвучал пронзительный зуммер, и дверь плавно отошла, давая возможность пройти в подъезд. Поднявшись на второй этаж, где проживал Гоша, Виталий уверенно позвонил в дверь. Некоторое время стояла тишина, после чего послышался поворот замка, брякнула металлическая цепочка и в узком проеме показалась помятая физиономия Гоши Григорьева.
– А-а, это ты, – протянул он как-то безрадостно, не выказав удивления.
– Ты ожидал кого-то другого?
– Ожидал. Признаюсь, хотел скрасить вечер в компании с приятным и симпатичном человечком… женщиной, но ты, извини меня за откровенность, на симпатичного человека никак не тянешь.
– Еще не вечер, может, что-то и наклюнется.
– Знаешь, Виталик, все дни для меня стали похожи один на другой, будто бы сиамские близнецы. Даже не знаю, что с ними поделать. Но, кажется, она не придет… Натура чувствительная, а я наговорил ей немного лишнего, со мной это бывает… Постой. Мы же с тобой договаривались на завтра.
– Мы так и будем с тобой разговаривать через порог?
– Проходи, – великодушно разрешил Гоша, отступая в сторону.
Виталий прошел в коридор, темный и тесный, с застоявшимся запахом, будто бы лисиная нора. Старые обои затерты до самой штукатурки, видно, заклеенные еще в протерозойскую эру. Нужно обладать талантом Златоуста, чтобы заманить в такую берлогу женщину. Но в одиночестве Гоша никогда не оставался, а значит, обладал завидным даром убеждения.
В комнате надеждой на лучшее будущее синим светом лучился торшер. В полумраке утонуло старое кресло, придвинутое к самой стене; широкая продавленная кровать стояла у окна; на полу затертый до ниток ковер и две пары тапочек, разбросанных по углам; в центре комнаты – стол с кипами старых журналов и пустыми бутылками из-под пива; у ножки стола лежала опрокинутая корзина для бумаг, из которой требухой вываливался мусор. Достаточно всего-то одного взгляда на комнату холостяка, чтобы надолго испортить настроение завзятому перфекционисту.
– Не нравится? – спросил Гоша. И, не дожидаясь ответа, сказал: – Мне тоже. Так что там произошло?
– Ехать в Афины не нужно. Останешься здесь.
– Дело хозяйское, – безразлично пожал он плечами. – Я тебя услышал. Может, выпить хочешь, – с надеждой посмотрел он на гостя, – а то одному как-то не в кайф!
– Не нужно, завтра у тебя будет серьезный день, – напомнил Виталий. – Ты должен выглядеть соответствующе. Запомни: веди себя так, чтобы не привлекать внимание ни операторов, ни охраны банка. Передача денег – обычная процедура, которую они проводят ежеминутно. В банке попросишь, чтобы деньги тебе дали крупными купюрами. Сложишь деньги в простую сумку и пойдешь на выход. Так что ты не должен падать в обморок при виде больших денег.
– А меня не грохнут? – Гоша с сомнением посмотрел на Виталия. – А то мало ли… Что-то у меня предчувствие дурное.
