— Послушай, — обратилась она к нему, — ты говорил, что я должна постоянно просить новые шмотки. Но разве Лева разорится, покупая мне новое платье или очередные туфли?
Роман с изумлением посмотрел на Люду и расхохотался.
— Балбеска, — с мнимой нежностью проговорил он, — я же образно. О каком платье идет речь? Да он купит тебе десяток вечерних платьев и не поморщится! Я не о платьях говорю и не о босоножках! Хорошие шубы, к примеру, стоят тысяч двадцать. А из шиншиллы или соболя и вовсе пятьдесят. Почему бы тебе не смотаться с ним на выставку мехов и не приобрести себе такую? А потом попросить машину, затем сообразить ремонт в квартире или замену мебели! Словом, десяток-другой косарей направо, затем налево, а потом он и призадумается. Теперь понятно? А ты — о каком-то платье…
Вот теперь Люда все поняла. Только вот вопрос, справится ли она с этим заданием.
— Справишься, — подмигнул ей Роман, — Лева лишь о тебе и говорит. Ты что, золотая внутри? Впрочем, я же сам пробовал — недурна, но чтобы настолько…
Люда почувствовала себя оскорбленной. Выслушивать скабрезности от этого мерзавца, представляющегося другом, она не собиралась.
— Значит, так, — сказала Люда, — хочешь, чтобы я все это сделала — плати. И не пять тысяч. Десять — сейчас, и десять — когда я буду переписывать на тебя магазины.
— Ого, — удивился Рома, — а тебе палец в рот не клади, откусишь всю руку.
— Не беспокойся, — кротко улыбнулась Люда, бывшая Линда, — твоя рука останется при тебе, если не обманешь.
— А я-то думал, что ты кроткая овечка, послушная и тихая, — признался Роман.
— А я думала, что ты — хороший друг и верный партнер, — парировала Люда.
Она поднялась с места.
— Я пойду, мне пора. Как только будут деньги — начну действовать.
Она направилась к выходу, чувствуя спиной его восхищенный взгляд. Ну надо же — как только она показала себя настоящей сукой, он увлекся ею. А когда она была сущим ребенком, ему было на нее наплевать. Неужели все мужчины хотят видеть своих женщин первостатейными стервами?
Юля погладила себя по животу и с удовольствием взглянула на красиво сервированный стол. К ужину она ждала Виктора. Юля позвонила ему на работу и сказала, что им есть о чем поговорить. Виктор обрадовался. Наверняка он подумал, что разговор пойдет о разводе. Это не могло не раздосадовать Юлю. Все же неприятно, когда ты — не единственная женщина у своего мужа и, чего греха таить, не любимая. Тем не менее Юля купила семги, сделала бутерброды, украсила их зеленью. Порезала буженину, обжарила куриные голени, отварила молодую картошку и посыпала ее укропом. Это были любимые блюда Виктора. Она сначала хотела купить еще бутылку вина, но передумала. В этом случае стол будет выглядеть уж слишком торжественно, чего не хотелось бы. Иначе Виктор может испугаться. Ну и потом, ей ведь нельзя вино — она беременна. Поэтому они просто поедят и попьют свежезаваренный чай с лимоном (Виктор ненавидел пакетики).
Раздался звонок в дверь. Юля еще раз оглядела стол, осталась довольна, сняла с себя передник и пошла открывать. Что-то он слишком рано, впрочем, у нее все равно уже все готово.
Виктор вошел в прихожую и потянул носом. Он учуял запах куриных ножек и удивился. Юля испытующе уставилась на мужа, чтобы понять, приятное это удивление или нет, но не смогла разобрать. Его лицо было непроницаемым.
— Ты так отмечаешь наш развод? — поинтересовался он.
Юля поникла. В глубине души она считала, что муж все равно вернется к ней, приползет на карачках, и она будет решать, простить его или нет. Но он не собирался возвращаться.
— Стол отменный, — заявил он, — только чего-то не хватает.
— Чего? — удивилась Юля и еще раз осмотрела стол. Вроде бы все было в порядке.
— Вот этого. — Виктор торжественно вытащил из своей сумки бутылку дорогого белого вина.
— К мясу не подойдет, — отреагировала Юля.
— Ну, я смотрю, у тебя тут и рыбка имеется, — он направился в ванную, чтобы помыть руки.
Юля ломала голову: а чего ради он прихватил вино? Если бы мириться пришел, а то ведь заговорил о разводе. Ну да ладно. Она постаралась не выказать своего разочарования. И тут вдруг ее осенила потрясающая и одновременно простая мысль: а не собирается ли он снова заняться с ней любовью, как тогда, на полу в прихожей? Юля негромко рассмеялась. Интересное кино: приходить исподтишка к жене, чтобы отдохнуть от любовницы.
Виктор вернулся из ванной и присел к столу. Открыл бутылку вина, налил в бокалы и принялся за еду.
— Словно нормальный семейный ужин, — съехидничала Юля.
— А почему бы и нет? — подмигнул Виктор. — Кто сказал, что бывшие супруги не могут остаться друзьями?!
— Никто, — согласилась Юля. — Только не жди этого от меня!
— А зачем же ты меня тогда позвала? — безмерно удивился муж.
Он отложил недоеденную куриную ножку и уставился на Юлю.
— Сегодня радостный для меня день, — начала Юля заготовленную речь, — возвращение блудного мужа!
— Что? — Виктор тревожно рассматривал жену. — Ты, наверное, не так поняла… Тебя сбило с толку вино… Прости, Юлечка, но я не собираюсь возвращаться. Мне хорошо там, где я есть.
— Это ты не так понял, — засмеялась Юля.
Ей доставляло удовольствие видеть на его лице растерянность. Обычно его ничто не могло привести в это состояние. Он не понимал, о чем она говорит, и Юля хотела продлить игру как можно дольше. У нее болело сердце, ей было очень обидно, что муж предпочел другую. Теперь Юля сравнялась с миллионами других брошенных женщин. Она никогда не думала, что ей придется это пережить. Тем не менее она постаралась взять себя в руки. Она сейчас отомстит ему. Расскажет про его драгоценную Марину такое…
— Твоя любовница — настоящая шалава, — выпалила Юля. — Хочешь узнать, чем она занимается, когда ты на работе?
— Вообще-то она тоже работает, — напомнил Виктор.
— Возможно, — пожала плечами Юля, — только я не заметила.
— О чем ты? Ничего не понимаю…
— А что тут понимать? Вот адрес, проследи за своей толстой шлюшкой, и поймешь, что я говорю правду.
— Неужели? Юля, я тебя не узнаю, ты меня разочаровываешь, — протянул Виктор, — ты уподобилась сплетницам, которые вечно сидят на лавочке во дворе дома.
— Это не сплетни, — разозлилась Юля.
Все идет не так, как она задумала. Она-то решила, что Виктор сразу заинтересуется, что это за адрес и к кому ходила Марина.
И тогда она расскажет, что узнала от той бабульки во дворе депутата с птичьей фамилией. А когда Виктор расстроится, Юля скажет ему: «А чего ты еще ожидал от этой вульгарной маникюрши?» И он распереживается, а потом станет просить прощения. Затем Юля скажет ему, что беременна, и он останется здесь, с ней, насовсем. Он признается, что хотел вернуться давно, но гордость ему не позволяла это сделать. И что Марина просто вскружила ему голову. И что он даже не знает, как просить прощения. Но Виктор сидел перед ней, улыбался и качал головой. Он не поверил ни единому ее слову, он счел ее просто завистливой бабенкой, которая хочет вернуть мужа в семью и поэтому готова на любую ложь, лишь бы опорочить любовницу мужа.
Юля вдруг почувствовала, что безумно устала бороться с ним. Если он не верит — то зачем убеждать его? Если ему нравится, когда его обманывают, то, может, это ее вина, что все годы совместной жизни она была ему верна?! Может, он испытывает невыразимый кайф, когда ему наставляют рога?
— Ладно, — сказала она, — вот адрес. Захочешь — проверишь.
Виктор взглянул на бумажку, поднялся из-за стола и быстро направился к двери. Листок с адресом остался лежать рядом с тарелкой с недоеденной куриной ножкой.
Вика стояла перед зеркалом. Волосы уже были уложены в красивую прическу, украшенную диадемой. Макияж был верхом совершенства. Она сама любовалась собой — красивой, молодой невестой. Только одно омрачало ее счастье: мысль о том, что она выходит замуж за нелюбимого мужчину. Но за богатого — утешила она себя. Ладно, не время горевать. Уже все готово, а не к этому ли она шла почти два года? Осталось каких-то полгода — и она станет богатой вдовой, выйдет замуж за Ярика, и все будет отлично.
Вика хмыкнула. «Интересно, много ли невест в день свадьбы представляют себе повторный брак с другим?» — подумала она.
Дверь в комнату скрипнула. Вика насторожилась, но, прислушавшись, подумала, что ей показалось. Она напудрила грудь и плечи и сдула с себя остатки пудры. Затем еще раз провела по губам блестящей коричневой, в тон волосам, помадой. Осталась довольна и принялась за платье. Она осторожно сняла его с плечиков и ловко стала надевать его, натягивая снизу вверх. И вдруг она увидела прямо перед собой женские ноги, обутые в остроносые туфли. Вика вскинула глаза и даже не успела испугаться, как уловила какое-то движение и почувствовала сильный удар. Вика дернулась, запуталась в платье и рухнула на пол. И тут же ощутила, как носок модной туфли впился ей в бок, затем — в живот.
