– Но как ты все это раскопал? Это же за пределами возможностей человека.
– Считай, что я пользовался нечеловеческими методами.
– Флетч, как ты это узнал?
– У меня есть чудо-машина.
Наконец, ему удалось убедить Кристал, что он ничего не выдумал.
– Потрясающая история! – воскликнула она. Несмотря на ее внутреннее сопротивление и некоторую невнимательность в самом начале, Флетч видел, что повторять сказанное нет нужды.
– Ну и ну! – она восхищенно покачала головой. Флетч снял телефонную трубку и продиктовал телефонистке номер.
– Кто говорит? – сурово спросили на другом конце провода.
– Ай-эм Флетчер.
– Кто?
– Передайте Джеку Сандерсу, что с ним хочет поговорить некий Флетчер.
Тут же в трубке раздался голос Сандерса.
– Я надеялся, что ты позвонишь.
– Привет, Джек. Помнится, ты обещал мне, что возьмешь на работу любого, кто раскрутит убийство Уолтера Марча?
– Я это говорил?
– Будь уверен.
– Флетч, я сказал...
– Помнишь Кристал Фаони? Она работала с нами в Чикаго?
– Я помню, что она была толще моей жены. И куда умнее.
– Джек, статья у нее готова.
– Какая статья?
– Насчет Уолтера Марча. Веселенькие факты, и все связаны в неразрывную цепь.
– В нашем последнем разговоре ты упомянул ее в числе подозреваемых.
– Я лишь хотел напомнить тебе о ней. Освежить твою память. Показать, что она здесь, на конгрессе.
– У Кристал есть статья об Уолтере Марче?
– У Кристал есть работа?
Если Сандерс и замялся, то лишь на мгновение.
– У Кристал есть работа.
– Тогда у Кристал есть статья об Уолтере Марче.
– Дай мне перекинуться с ней парой слов, прежде чем она начнет диктовать.
– Конечно, Джек, конечно. Кристал взяла трубку.
– Привет, Джек. Как Дафни?
Послушала несколько мгновений, пока Джек в очередной раз честил жену, покачала головой, рассмеялась.
– Слушай, Джек, ты бы побыстрее зачислил меня в штат. Мои сбережения подошли к концу. Эти конгрессы дорого стоят. Столько еды.
Флетч включил кондиционер. Кристал предстояло провести на телефоне много времени, и работа ее ждала тяжелая.
– Конечно, Джек. Я готова диктовать. Переключайся на магнитофон. Увидимся в Бостоне в понедельник. Флетч открыл дверь.
– Ну что ж, утрем нос Фредди! – воскликнула Кристал, ожидая, пока техники в «Стар» наладят электронику.
– Кому? – переспросил Флетч.
– Этот материал поставит меня вровень с Фредди Эрбатнот.
– С кем?
– Фредди Эрбатнот, – рассеянно повторила Кристал. – Разве ты не знаком с ее статьями? Блестящая журналистка.
– Фредди?
– Ты не читал ее репортажей с судебного процесса над Пекуче? Из Аризоны? Тянут на Пулицеровскую премию. Невозможно оторваться. О, да, ты же только прилетел из Италии.
– Ты хочешь сказать, что Фредди...
– Что-то я тебя не понимаю, Флетч.
– Значит, Фредди Эрбатнот...
– Что, что?
– Фредди Эрбатнот... это Фредди Эрбатнот?
– А кто же она по-твоему? Пол Маккартни?
– О, мой Бог! – Флетч стукнул себя по лбу. – А мне и в голову не пришло раскрыть справочник на букву «Э».
Он уже переступил порог, когда Кристал позвала его: «Эй, Флетч». Он обернулся.
– Спасибо, Друг.
– Как мило с вашей стороны заглянуть ко мне. Стучась в номер Фредди, Флетч обратил внимание, что его дверь приоткрыта.
Но Фредди, должно быть, уже уехала в аэропорт.
В номере Флетча поджидали Дон Джиббс и Роберт Энглехардт.
Джиббс изучал содержимое стенного шкафа. Энглехардт открыл чемодан с чудо-машиной и с интересом разглядывал ее.
– У меня нет времени на светскую беседу. Боюсь опоздать на самолет, – предупредил Флетч.
– Прекрасная машина, – оценил Энглехардт стоящий перед ним агрегат. – Вы эффективно использовали ее?
– Все зависит от того, что вы подразумеваете под термином «эффективно».
– Где пленки?
– Уехали.
Энглехардт повернулся к нему.
– Уехали?
– Дон, раз уж ты все равно у стенного шкафа, достань, пожалуйста, чемоданы.
– Уехали? – повторил Энглехардт.
– Вот-вот. В далекие края.
Флетч взял у Джиббса оба чемодана, поставил их на кровать, откинул крышки.
– Дон, передай мне, пожалуйста, костюм.
– Мистер Флетчер, мне кажется, вы чего-то не понимаете, – прорычал Энглехардт.
– Если и не понимаю, то это взаимно. А теперь брюки. Дон. Благодарю.
– Эти люди. В Италии, Фейбенс и Эггерз...
– Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, – пояснил Флетч.
– Они не наши.
– Не ваши?
– Нет, – сквозь роговые очки Энглехардт сурово смотрел на Флетча.
– Это же надо. Не ваши!
– Они не являются агентами Центрального разведывательного управления. И, вообще, не работают в американских федеральных учреждениях. Они даже не граждане Соединенных Штатов.
– Ящик для грязного белья пуст, Дон?
– Мистер Флетчер, вы меня не слушаете.
– Эггерз, Гордон, и Фейбенс, Ричард, несомненно, бяки. Готов поспорить, их послали ко мне с другой стороны «железного занавеса».
– Потому-то мистер Джиббс и я прилетели в Хендрикс. Агенты иностранной державы направили вас сюда, чтобы получить сведения, которые позволят им шантажировать лучших американских журналистов.
– Это же надо!
– Как вы могли подумать, что Центральное разведывательное управление может быть замешано в подобной операции?
– Я пытался это проверить. Спрашивал вас.
– Мы никогда не говорили вам о своем участии. Я действительно посоветовал вам ни в чем им не перечить. Чтобы мы с Джиббсом, прилетев сюда, смогли разобраться на месте, что к чему.
– И как, разобрались? – спросил Флетч.
– Во всяком случае, прилагали к этому максимум усилий.
– Это я знаю, – Флетч снял тенниску. После рейда в лагерь Молинаро и обратно ему хотелось принять душ, но он не располагал свободным временем.
– Да где это видано, чтобы ЦРУ подслушивало постельные разговоры журналистов! – продолжал возмущаться Энглехардт.
В ванной Флетч побрызгал под мышками дезодорантом.
– Флетч, ты знал, что эти парни не работают в ЦРУ? – спросил Джиббс.
– Догадывался.
– Догадывался?
– Именно так.
– И что натолкнуло тебя на эту мысль?
– Сигара Фейбенса. Она ужасно воняла. Я сразу понял, что она румынская, албанская или болгарская. Фу! До сих пор помню эту вонищу. Я упоминал вам о ней. Можно купить американскую одежду. Приобрести американский акцент. А вот пристрастия курильщика остаются неизменными, – Флетч переложил чистые рубашки из комода в чемодан. – А потом, когда ко мне заглянул чиновник из департамента налогов и сборов, я понял, то ли вы что-то не согласовали, то ли согласовывать что-либо никто и не собирался. Ибо в такой момент не было нужды окончательно загонять меня в угол.
Он надел чистую рубашку.
– Если вы знали, или подозревали, что Эггерз и Фейбенс не агенты ЦРУ, почему вы отдали им пленки? – в упор спросил Энглехардт.
– Но я не отдавал.
– Вы же сказали, что они уехали.
– Пленки? Уехали.
– Но вы не отдали их Эггерзу и Фейбенсу?
– Вы принимаете меня за психа?
– Флетчер, – гнул свое Энглехардт, – нам нужны Эггерз и Фейбенс, а также эти пленки.
– Эггерза и Фейбенса можете забирать, – Флетч достал из ящика в столике у кровати их телеграмму и протянул Энглехардту. – Тут написано, что они будут дожидаться меня у регистрационной стойки ВОАС в Национальном аэропорту Вашингтона от половины восьмого до девяти. Удобное для вас время.
Порывшись в чемодане, Флетч вытащил галстук.
– Телеграмма указывает и на то, разумеется, если прочитать ее внимательно, что пленок я им не отдавал.
Энглехардт держал телеграмму в руке, но смотрел на Флетча.
– Флетчер, где пленки.
– Я отправил их по почте. Вчера.
– На свой адрес?
– Нет.
– Кому вы их отправили?
Флетч мысленно прикинул, все ли он положил в чемоданы. Во всяком случае, бритвенные принадлежности он не забыл.
– Кажется, все.
– Флетчер, вам придется отдать нам эти пленки.
– Кажется, вы только что сказали, что ЦРУ не ввязывается в подобные операции.
– Пока эти пленки существуют... – начал Джиббс.
– Пленки – вещественное доказательство сбора информации иностранной державой, – прервал его Энглехардт.
– Е-рун-да! – Флетч закрыл чемоданы, щелкнул замками.
– Флетчер, надо ли мне напоминать вам, каким способом вас заставили взяться за эту работу? Не вы ли незаконно вывозили деньги из США? И не можете сказать, откуда они у вас взялись? А уж о манкировании подачей налоговой декларации я могу и не упоминать, не так ли?
– Вы меня шантажируете?
– Мой долг, – с достоинством заявил Энглехардт, – передать имеющуюся в моем распоряжении информацию компетентным органам.
– Кстати, – Джиббс хихикнул, – мы ничего о тебе не знали, пока ты сам все не рассказал.
– Вы меня шантажируете.
Джиббс стоял за спиной у Флетча, Энглехардт – перед дверью.
