— Нет, не знаю, — с сожалением ответил врач. — Может быть, вам поехать домой и там в тишине и покое все-таки попытаться сообразить, где же у вас болит?
Видя, что без взятки дело с места не двинется, Мариша раскрыла сумочку и начала доставать оттуда деньги.
— Доктор, — проникновенно обратилась она к врачу, — мне необходимо провести ночь у вас в больнице.
Я просто чувствую, как боль становится все сильней и сильней. В обеих ногах. Просто ужас какой-то, до чего больно.
— Давно бы так! — неожиданно расцвел в улыбке врач. — Конечно, если у вас такое тяжелое состояние, то местечко мы для вас изыщем. В реанимации вас устроит?
У нас освободилось одно местечко. К моему сожалению, другие палаты полностью заняты.
— Отлично! — обрадовалась Мариша. — В реанимации очень удобно!
И чтобы ее любовь к палате реанимации не показалась очень уж подозрительной, добавила:
— Пациенты в реанимации обычно тихие, а мне необходим покой.
Врач кивнул, и совершенно здоровую Маришу направили в реанимацию. Оказавшись на больничной койке, Мариша торопливо осмотрелась вокруг. Палата была разделена на две половины белым пологом. Разумеется, Марише не терпелось узнать, кто же находится на второй половине.
— Хоть бы там была Лена! — бормотала Мариша себе поднос.
Ей повезло, там действительно подключенная к различным проводкам, трубочкам и мигающим аппаратам лежала Лена с перебинтованной головой. Женщина явно была без сознания и выглядела как-то не слишком здорово. Но вроде бы дышала ровно и умирать пока не собиралась. Во всяком случае, предсмертных стонов не издавала и в агонии не билась. Одно это уже утешило Маришу.
Она оставила пока Лену в одиночестве и пошла знакомиться лично со всеми сотрудниками отделения. Так как был уже вечер, то представлены они были не густо.
Мариша управилась с ознакомлением территории минут за десять и вернулась обратно в их с Леной общую палату.
— Лена! — прошептала Мариша, подойдя к больной.
Веки женщины слабо дрогнули, а по аппаратам пробежала серия огоньков. Но этим все и ограничилось.
— Лена, все будет в порядке, — сказала Мариша, надеясь, что та услышит ее.
На этот раз женщина не отреагировала даже мельканием огоньков на дисплее. Так что Марише ничего не оставалось, как уйти к себе и там устраиваться в засаде.
Предполагая, что засада будет делом длительным, Мариша постаралась устроиться со всевозможным комфортом. Она соорудила на каталке подобие уютного гнездышка, поставила на столик с таким же, как у Лены, но только отключенным аппаратом бутылку с минеральной водой, пакет чипсов с сыром и купленную по дороге связку бананов.
И, весело захрустев чипсами и забулькав минеральной водой, Мариша принялась ждать убийцу.
А тем временем у Ани дела шли без сучка без задоринки. Свободных мест в ее больнице было больше чем достаточно. И Аню спокойно устроили в палату, где уже лежали две женщины и еще одна кровать даже была свободна. На больничной койке Аня, разумеется, оказалась тоже небесплатно. Но не денег было жалко Ане. Была одна-единственная проблема, которая Аню всерьез тревожила.
Дело было в том, что Анна находилась в женском отделении травматологии, которое, в свою очередь, находилось на третьем этаже. А мужское отделение травматологии, где и лежал Олег, располагалось почему-то внизу, на втором этаже. И лестница, ведущая со второго этажа на третий, на ночь перекрывалась дежурной таких мощных габаритов, что сдвинуть ее с места не смогла бы и дивизия танков, а не то что Аня с ее изящной конституцией.
Вот Аня и ломала голову, как бы ей обойти громадную бабищу и оказаться поближе к Олегу. Пока что она для этого никаких возможностей не видела. Дежурная уже несколько раз посматривала в Анину сторону.
— Что ты тут, девонька, маешься? — наконец подозрительно спросила она у Ани. — Иди к себе спать. Время уже позднее.
И дежурная откровенно зевнула. Аня отошла чуть в сторону, подальше от глаз дежурной, и принялась думать, какого черта в российских больницах ни хрена не соображают.
— Сажают таких дюжих баб не на входе, — бормотала Аня себе под нос, — где им самое место, например, террористов с их бомбами отгонять. Да ни один террорист в жизни не сунется в ту больницу, которую охраняет такая бабища. Чего они ее тут держат?
Так рассуждая, Аня продолжала крутиться поблизости в коридоре, держа дежурную в поле зрения. Прошло полчаса. Аня заскучала, и кроме того, ей действительно захотелось спать. Сказывались целый день суеты и предыдущая ночь без сна. Аня уже начала подумывать, не последовать ли ей совету дежурной и не пойти ли в самом деле к себе в палату, как вдруг дежурная тяжело поднялась из-за своего стола. Посмотрела по сторонам, а затем зашагала куда-то по коридору. Причем в противоположную Ане сторону!
Не медля ни минуты, Аня словно мышка шмыгнула мимо покинутого дежурной поста и оказалась наконец в вожделенном отделении мужской травматологии. Теперь оставались сущие пустяки. Не попасться никому из персонала на глаза. И найти Олега. В первой же комнате, дверь в которую открыла Аня, ей удалось найти целую вешалку с белыми халатами.
— Вот оно! — пробормотала совершенно счастливая Аня и вцепилась в халат.
Через несколько минут по коридору деловито шагала медсестра, держа в руках аппарат для измерения давления. Аппарат Аня нашла там же, где и халаты. И решила позаимствовать его для солидности. Теперь Аня безбоязненно заглядывала во все палаты подряд. Пока наконец в одной из них не увидела Олега. И только тут Аня смекнула, что мужик ее вполне может узнать. Как он поведет себя дальше, Аня не представляла. Но почему-то ей казалось важным сохранить свое инкогнито. Поэтому Аня поспешно шарахнулась обратно в коридор, прямо в объятия вполне симпатичного молодого доктора.
— А, новенькая! — радостно приветствовал ее доктор. — Очень хорошо. Заждались. Как зовут-то?
— Аня, — пролепетала Аня.
— Очень хорошо, Аня, — сказал доктор, недолго думая, положив девушке руку на талию. — Меня зовут Виталий Семенович. Но для вас можно просто Виталий.
Ну что, Аня? Будем работать? Или как? Может быть, попьем пока кофе?
— Кофе? — пробормотала Аня. — Пожалуй, можно.
А мы будем с вами одни его пить? В смысле наедине?
Если Виталий и удивился такому повороту, то вида не подал.
— Если хотите, то можно и наедине, — сексуально понизив голос, произнес он Ане прямо в ушко.
— Лучше наедине, — решила Аня, которой ужасно не хотелось отвечать на вопросы остального медицинского персонала, которые неизбежно на нее посыпались бы как на новенькую.
Виталий Семенович очень обрадовался Аниной покладистости и потащил ее в свой кабинет, где принялся суетливо заваривать кофе и заливаться соловьем, вещая Ане, как они чудно сработаются. Пока он пел, Аня размышляла, как ей быть дальше. Но оказалось, что за нее уже все решено.
— На сегодня, на первый раз, Анечка, у вас будет три палаты, — сказал Виталий Семенович, когда они закончили пить растворимый кофе из больших керамических кружек с зелеными гринписовскими крестами. — Это только пока вы не освоитесь.
— Три палаты? — машинально переспросила его Аня, продолжая думать о своем. — Какие еще три палаты?
Виталий Семенович залился довольным смехом, как будто бы Аня отмочила отличную шутку. Закончив смеяться, он сказал:
— Три палаты с больными. Список необходимых процедур вы найдете в их картах.
— Необходимых процедур? — пробормотала Аня, удивляясь еще больше.
— Да, — жизнерадостно кивнул Виталий Семенович. — Но чтобы облегчить вам жизнь, сразу могу сказать, что вечерние таблетки им уже дали. Вам осталось сделать всего четыре укола ночью и десять уколов утром.
И утром же необходимо раздать утренние порции лекарств.
— Четырнадцать уколов? Я должна сделать четырнадцать уколов? Вы это серьезно? — поразилась Аня.
— А что вас удивляет? — удивился Виталий Семенович.
— Не то чтобы меня это удивляет, — пробормотала Аня.
Перспектива сделать четырнадцать уколов ее действительно не просто удивляла. Правильней было бы сказать, что она попросту привела Аню в ужас. Дело в том, что Аня панически боялась всевозможных процедур, связанных с колюще-режущими инструментами. И шприцы, пусть даже и одноразовые и с отличными импортными иглами, возглавляли этот список с большим отрывом.
Уколов Аня боялась до судорог. И, уж конечно, в жизни их никому не делала и делать не собиралась.
Но Виталий Семенович, не обращая на Анину растерянность внимания, потащил ее в сестринскую, где собственноручно достал из застекленного шкафа четыре разные упаковки с ампулами, четыре одноразовых шприца, какую-то прикрытую белой салфеточкой эмалированную мисочку и все это торжественно вручил Ане. И после этого, вместо того чтобы тактично уйти и заняться своими делами, он остался возле Ани, наблюдая за ее действиями.
