– Посмотрим. Уведите, – открыв дверь, сказал он конвойным.
Я снова оказалась в камере и, к счастью, снова в той же одиночке.
Кто же все-таки мог убить Эльвиру? Эта мысль не покидала меня ни на минуту. Следователь сказал, что с нее сняли драгоценности и забрали деньги. Банальное ограбление? Что ж, на кладбище, где всегда полно бомжей и алкашей, такой вариант вполне возможен. Увидели хорошо одетую даму, заприметили туго набитую чем-то сумочку... А местность вокруг пустынная, располагающая, так сказать, к романтическому уединению... Интересно, что это за кладбище? Какое-нибудь знаменитое, типа Новодевичьего в Москве, или для рядового «электората»?
Что ж, убийство с целью ограбления – в данном случае версия вполне реальная. Вот только купюра, засунутая в ее рот, как-то противоречила такой концепции. Не нужно быть даже профессиональным психологом, чтобы понять, что означает этот жест. «На, подавись своими бабками», – как бы говорил загадочный убийца Эльвиры, и это свидетельствовало о каких-то личных отношениях между ними. Хотя, может быть, дело объяснялось гораздо проще. Вероятно, Эльвиру попросили отдать деньги «по-хорошему», она, как женщина скупая, отказалась. Вот они и... отреагировали.
Да, все это, как очень точно подметил любезнейший Сергей Денисович, нуждалось в проверке. А я сижу тут, дурака валяю...
Но на данный момент больше всего меня беспокоила Настя. По мере того как шок от моего неожиданного ареста проходил и ко мне возвращалась способность логически мыслить, я все больше склонялась к тому предположению, что для чернявого убийство Эльвиры было такой же неожиданностью, как и для меня. Ну не стал бы он раздувать такую шумиху, если бы действительно сам хотел убрать ее!
Ведь совершенно очевидно, что Эльвира старалась не афишировать свое появление в Петербурге (скорее всего, по совету того же чернявого). Поэтому намного проще и безопаснее было бы потихонечку пришить ее где-нибудь в ближайшей лесополосе, да и прикопать где-нибудь в овражке. Век бы не нашли.
На этом мои размышления были прерваны, так как меня снова вызвали из камеры и повели на опознание.
Надо отдать должное «серенькому» следователю: работал он оперативно и, главное, по всем правилам. Никаких приватных бесед, все чин по чину. Меня поставили в ряд с еще четырьмя высокими зеленоглазыми блондинками (наверное, все модельные агентства перепотрошили), и пред нашими очами предстал Борис собственной персоной.
– Татьяна! – едва лишь увидев меня, воскликнул он. – Как это возможно?! Вы?! И здесь?!
– Вы узнаете кого-нибудь из присутствующих? – голосом, лишенным всякого выражения, спросил следователь.
– Конечно! – заявил Борис. – Вот эту очаровательную девушку. Остальные девушки тоже очаровательны, но, к сожалению, я не имею счастья быть с ними знакомым, – не позабыл он сделать реверанс в сторону моделей, приведенных следователем.
– При каких обстоятельствах вы познакомились с ней?
– Ну как же, вчера вечером мы прекрасно провели время в ресторане. Да что это... Татьяна, скажите же ему... Зачем нас держат здесь?
– Скажите вы, Борис.
– До какого часа вы находились в ресторане? – снова все тем же тусклым голосом задавал следователь свой очередной вопрос.
– Часа?.. – рассеянно переспросил Борис. – Ну... кажется... где-то до семи... не правда ли, Татьяна?
Я пожала плечами, прекрасно зная, что мое мнение здесь не учитывается.
– Хорошо. Подпишите вот здесь, – все так же бесстрастно говорил следователь.
Меня снова отвели в камеру. Эти походы туда-сюда начинали уже мне надоедать, но оказалось, что этот раз был последним. Прошло еще совсем немного времени, и меня пригласили на выход – уже «с вещами».
Я снова оказалась в кабинете следователя, который подписывал мой пропуск за ворота тюрьмы.
– Ну теперь-то вы можете, надеюсь, назвать мне имя человека, который оговорил меня?
– Имя этого человека – Колаев Анатолий Николаевич, и я бы не сказал, что он так уж «оговорил» вас. Ведь незаконная аппаратура в номере Эльвиры Колобковой была установлена вами, не правда ли?
– Да, но ведь я уже объяснила вам, с какой целью.
– С точки зрения законности вы совершили правонарушение, и это нельзя оправдать даже самыми благими целями.
Спорить с ним было бесполезно.
– Если бы не ходатайство подполковника Давыденко, – продолжал великолепный Сергей Денисович, – вам пришлось бы отвечать по всей строгости закона.
– А этому... Колаеву... ему не придется отвечать? Ему, который выкрал ребенка, напичкал его препаратами, от которых даже взрослый человек может с фазы съехать? Ему, который, возможно, сам и грохнул свою сообщницу, – какой вердикт вы вынесете ему?
– Мы будем разбираться.
– Ах, вы будете разбираться! Как мило! А девочка между тем, наверное, уже лежит бездыханная где-нибудь в окрестностях города. Пока вы мариновали меня здесь, он уже сто раз мог...
– В больницу выехала опергруппа.
Даже так? А Сергей-то свет Денисович, оказывается, и правда молодец!
– Так что же вы мне тут голову морочите?! – заорала я и, схватив пропуск, ринулась к выходу.
Наскоро забрав конфискованные у меня вещи и расписавшись, где надо, я выскочила на улицу и замахала рукой проезжавшим мимо машинам. Остановился какой-то частник, и, сунув ему под нос стодолларовую купюру, я прокричала адрес и требование ехать как можно быстрее.
Среди конфискованных вещей был и мой телефон, уже давно отключенный. Не успела я включить его, как тут же раздался звонок.
– Татьяна! Ну что с тобой такое опять? – донесся из трубки сердитый и взволнованный голос Кири. – Который день уже звоню! Куда ты снова пропала?
– Кирочка, долго объяснять. Говори, что у тебя. И побыстрее!
– Побыстрее... смотри-ка... Агента твоего чернявого установили. Хотел тебе имя сообщить. Это еще интересует тебя?
– Колаев Анатолий Николаевич?
В трубке возникла довольно продолжительная пауза, после которой снова послышался голос Кири, но уже не сердитый, а удивленный:
– Да. А откуда ты узнала?
– Даже говорить тебе не хочу откуда. Что-нибудь еще есть у тебя? Извини, мне сейчас очень некогда.
– Из существенного больше вроде ничего. Хотел спросить, как там у тебя, да ты, похоже...
– У меня, Кирочка, жизнь, как обычно, бьет ключом, да все по голове. Потом расскажу. А пока – пока! – завершила я разговор традиционным шутливым прощанием.
– Ну пока...
Отключив озадаченного Кирю, я в спешке набрала номер Иванова.
– Степан Измайлович...
– Татьяна!! – снова завопила трубка. – Ну что же вы?! Как же вы могли?! Ну ладно я, но Настя! Ведь он... он что угодно может с ней сделать! У него пистолет!
– Извините, Степан Измайлович, я... не в курсе последних событий. Этот мужчина... тот, что приходил... он был у вас?
– Еще как был! Еще как! Пришел, стал требовать, чтобы я отдал ему девочку. Ну, я, конечно, стал возражать, говорил, что сейчас нельзя ее беспокоить... о вас я ничего не сказал. Но он даже не стал слушать меня. А когда я преградил ему дорогу, так ударил, что я даже на время лишился чувств!
«Это он может», – подумала я, ощупывая ссадину на затылке.
– Без разрешения он прошел в палату, сестры пытались остановить его, но, сами понимаете, – что они могли сделать?.. Даже наши санитары не сумели справиться с ним, а это здоровые ребята. Но он просто направил на них пистолет... сами понимаете...
– Он забрал девочку?
– Да, – упавшим голосом произнес Иванов. – И если вы не сможете остановить его... я даже боюсь представить себе, что может произойти!
– Степан Измайлович, постарайтесь успокоиться. Я сейчас еду по направлению к больнице. Давно он вышел от вас?
– Нет, минут десять назад.
– Вы не заметили, на какой машине он приехал?
– Я – нет, но один из наших санитаров, Саша, он шел за ним, когда тот уносил девочку. Наверное, думал, что, может быть, сможет как-то помешать ему... сейчас я спрошу...
Какое-то время из трубки доносились только невнятные звуки, потом снова послышался голос доктора:
– Он говорит, что машина – черный джип. Сказал – «Мицубиси». Я не разбираюсь в них, в этих иномарках.
– Хорошо, спасибо. Я перезвоню.
Что ж, черный джип – это нам знакомо. Приятно, что на этот раз известна даже марка. Надеюсь, что санитар Саша, в отличие от доктора Иванова, разбирается в них и ничего не перепутал. Узнать номера, разумеется, и на сей раз – недостижимая мечта.
Прощаясь со мной, следователь оставил мне свою визитку, и я поспешила позвонить ему и сообщить полученную информацию. Опергруппа выехала раньше меня, вполне возможно, что они успеют его перехватить.
– Да, я знаю, – все так же спокойно отвечал мне Сергей Денисович. – Ребята уже едут за ним, и мы сообщили постам ГАИ.
