Хозяин «Лендровера» обнял Марию за талию и красноречиво описывал, как роскошно и замечательно они проведут свой отдых в Париже.
Телефон в моем кармане зазвонил в самый неподходящий момент. Я тут же нажала на кнопку отключения связи, но было уже поздно.
Мария с любопытством уставилась на колонну, казалось, болтовня партнера ее больше не занимает.
Скрываться больше не имело смысла, все и так было понятно как ясный день.
Увидев меня, Мария замедлила шаг. Во взгляде появилось удивление:
– Вы?..
– Я. Как твоя нога? – не давая опомниться вдовушке, спросила я и тут же добавила. – Наверное, приятно ходить без гипса?
– Ну, да...
Мужчина удивленно посмотрел на Марию, но ничего не сказал.
– Василий Сергеевич как раз собирался пригласить тебя поужинать в ресторан. Так я передам ему, что ты уже в полном порядке? – придумала я на ходу красивую байку и, не дожидаясь ответа, отправилась восвояси.
Сбежав по ступенькам, я запрыгнула в машину, включила свой мобильник и позвонила Прокопьеву-старшему. Голос его был встревоженным.
– Татьяна Александровна! Куда вы пропали? Я очень беспокоюсь за вас. Что-то случилось?
– Нет, вы напрасно беспокоитесь. Просто так получилось, что я не смогла сразу ответить на ваш звонок. Как говорится, «сидела в засаде».
– Я вам помешал?
– Ни в коем случае.
– Значит, все в порядке? Я хотел поблагодарить вас, Танечка, за то, что вернули в банк деньги. Однако, как я понял, Букина не убивала моего сына?
– Вы правы. Убийца не она.
– А в казино вы узнали что-то стоящее?
– Василий Сергеевич, я расскажу вам все при встрече. Более того, на данном этапе расследования мне необходима ваша помощь, я хочу привлечь вас к сотрудничеству. Вы не могли бы подъехать ко мне часа через два?
– Да, конечно. А что я должен буду делать?
– Чуть позже я все вам объясню, а сейчас мне нужно, чтобы вы срочно позвонили Марии и пригласили девушку на ужин в ресторан. Только не слишком поздно, часов на пять вечера было бы в самый раз.
– Вы думаете, она согласится пойти в ресторан в гипсе? Машенька такая стеснительная, последнее время вообще почти не выходит из дома.
– Она согласится. Тем более гипс ей уже сняли.
– Хорошо, я сейчас позвоню.
– Звоните. И запишите мой адрес.
Продиктовав адрес, я дала отбой, завела машину и поехала в больницу.
Через десять минут моя «девятка» притормозила у коммерческого ларька. Я вышла из машины и, купив в ларьке коробку импортных конфет, зашла во двор старого здания больницы. Народа в зале для посетителей оказалось совсем немного, а у дверей в хирургическое отделение – вообще никого. Дежурная медсестра за столиком в коридоре раскладывала по коробочкам таблетки. Очки съехали на кончик носа.
– Здравствуйте! – вежливо поздоровалась я.
Медсестра с явным недовольством оторвалась от таблеток и уставилась на меня:
– В чем дело?
– Простите за беспокойство. Не знаю, к кому мне обратиться со своей бедой. Понимаете, моя сестра месяц назад попала в аварию и лечилась в этой больнице. Сейчас она неважно себя чувствует, а к врачу идти отказывается. Вот я и хотела поговорить с лечащим врачом. Мне бы узнать, кто лечил Прокопьеву Марию Владимировну? – прижимая конфеты к груди, объяснила я.
– Фамилия вроде знакомая, – задумалась медсестра, искоса посматривая на коробку.
– Сестренка у меня такая симпатичная, как ангелочек, волосы светлые, волнистые. Ей гипс на ногу наложили, а еще она ребенка потеряла из-за аварии, – напомнила я.
– Была такая, у Гаврилова лечилась! – радостно воскликнула медсестра. – Только он сейчас в отпуске.
– А кто же снимал гипс? – выказала я удивление.
– Так когда это было? – всплеснула руками девушка. – С тех пор прошло две недели, если не больше.
– Вы уверены?
– Да я сейчас вам точно скажу.
Медсестра побежала в кабинет и вскоре вернулась с журналом, где фиксировались графики дежурств медперсонала.
– Вот, – ткнула она пальцем в графу «фамилии». – Это последнее дежурство Гаврилова. У меня память хорошая. И сестру вашу я прекрасно помню. Очень уж мне ее было жалко. Когда она пришла в себя, я так напугалась, что придется рассказывать ей о муже и прерванной беременности, даже из кабинета выскочила. А она, между прочим, не очень-то и переживала по этому поводу. Честно вам говорю, – разоткровенничалась девушка, – сестрица ваша больше интересовалась, действительно ли погиб ее муж. Свекор ее Василий Сергеевич мне уж больно понравился. Широкой души человек! Такое горе – потерять сына... тем не менее он каждый день приходил в больницу, не забывал невестку.
– Это точно, – согласилась я. – Значит, Гаврилов в отпуске?
– Ага.
– Жаль, – вздохнула я, протягивая медсестре коробку с конфетами. – Придется силой тащить сестру в поликлинику. Могу я попросить хотя бы копию выписки Марии из больницы? Все-таки должен быть на руках хоть какой-то документ, когда мы придем в поликлинику.
– Ой, даже не знаю, как вам помочь. Все больничные листы идут через бухгалтерию, а выписку делает лечащий врач.
– Это всего лишь копия.
– А что, если я попрошу заведующую отделением написать вам направление в поликлинику, где будет указан диагноз? – оживилась вдруг медсестра.
– Было бы неплохо, и попросите, чтобы в документе была указана дата снятия гипса.
– Попрошу, – пообещала девушка.
Долго мне ждать не пришлось. Заведующая отделением как раз к этому времени закончила обход больных и возвратилась в свой кабинет.
Уже через пять минут отзывчивый сотрудник тарасовской горбольницы протягивала мне нужный листок с подписью и печатью.
– Ну, еще раз спасибо вам за помощь, – поблагодарила я медсестру и покинула лечебное заведение.
Некоторое время я постояла во дворе больницы, усиленно вспоминая посетившую меня в хирургическом отделении мимолетную мысль. О чем же я подумала в момент отлучки медсестры за журналом? Что меня в тот момент обеспокоило? Девушка сообщила мне, что Гаврилов ушел в отпуск. Алексей Прокопьев тоже был в отпуске, они с Марией собирались ехать в путешествие. Ну, конечно! Я думала о машине, о «дайве», в которой отказали тормоза.
Неожиданно я поняла, что мне просто необходимо еще раз увидеться с Галиной.
Номер бывшей подруги Алика Прокопьева все еще находился в моем телефоне.
Трубку взяла сама Галина.
– Татьяна? – удивленно спросила она, узнав, как и в прошлый раз, меня по голосу.
– Здравствуйте, Галя. Извините за беспокойство, но мне снова нужна ваша помощь. Не могли бы мы встретиться?
– Прямо сейчас?
– Желательно, если вам не трудно.
– Ну, хорошо, ждите меня в парке на том же месте. Я как раз собиралась вывезти Алика на прогулку.
Я подъехала к парку, отыскала лавочку, под которой не пучилась от солнца вода, закурила и принялась наблюдать за посетителями городской зоны отдыха. Тем не менее, когда Галина появилась на горизонте парковой аллеи, девушку я узнала не сразу. Зимнюю красную куртку она сменила на длинное темно-зеленое пальто с заниженной талией. На ногах вместо джинсов и ботинок красовались черные полусапожки. Она выглядела очень женственно и стильно.
– Отлично выглядите! – мой комплимент прозвучал искренне, без лукавства.
– Спасибо. Вы собирались о чем-то меня спросить? – присаживаясь ко мне на лавочку, поинтересовалась Галя.
Стараясь не выдать своего волнения, я сглотнула сухой комок в горле, как можно спокойнее извлекла из сумки фотографию и протянула Галине.
– Я нашла фотографию в кабинете Алика Васильевича. Посмотрите внимательно, может быть, вы узнаете мужчину на этом снимке?
– Знаю. Это Алик.
Галине хватило секунды, чтобы узнать на расплывчатом снимке любимого человека.
– Так я и думала. Секретарь рекламной фирмы вроде тоже его узнала, однако ее смущала одежда Алика Васильевича.
– Это действительно не его стиль. Просто однажды я видела Алика именно в этой куртке и шапочке.
– Месяц назад, когда вы случайно встретились и он подарил вам цветы?
– Да. Как вы догадались?
– Во время нашего прошлого разговора вы рассказывали об этой встрече. Именно поэтому я здесь. Галина, постарайтесь, пожалуйста, вспомнить, когда это было?
– Я и так помню, – не задумываясь, ответила Галя. – В тот день моему сыну исполнился ровно месяц, и, когда Алик подарил мне букет, я подумала... Да это не важно.
– Теперь уже да, – согласилась я, но, подметив в глазах Галины потухшие огоньки и тоску, спросила: – Вы с родителями Алика Васильевича не были знакомы?
– Нет. А почему вы об этом спросили?
– Просто подумала, что им тоже тяжело и больно. Как вы смотрите на то, чтобы у вашего сына появились еще одна бабушка и дедушка?
