И, хотя мама продолжала настаивать, что сию сомнительную, неизвестно откуда взявшуюся вещь надо выкинуть или как минимум ею не пользоваться, Лиза оставила предостережения без внимания. Тем более что на послезавтра наконец назначен эфир с ее миллионером, на радиостанции уже вовсю идут анонсы.
Елизавета считала делом чести — сделать передачу, чтоб все ахнули. Чтоб никаких общечеловеческих ценностей, а интересный, легкий, острый разговор. Потому в воскресенье вечером попросила сына к ней не приставать и уселась за новый компьютер. Еще раз пробежалась по своим весьма провокационным вопросам, задумалась, как на них станет отвечать легендарный Святослав Юрьевич, прикинула, как она будет, если понадобится, его осаживать…
А ближе к десяти вечера у нее вдруг зазвонил мобильник. Номер высветился незнакомый. И этот мужской голос Лиза тоже слышала впервые:
— Елизавета Сергеевна? Скажите, пожалуйста, куда вам подать машину.
— Какую еще машину? — опешила она.
— Если вас интересует марка, то «Мерседес», — усмехнулся собеседник. И наконец объяснил: — Я водитель. Мне Святослав Юрьевич велел вас на эфир привезти.
Что еще за непонятная забота? Она прекрасно и сама доберется, на электричке. Хотя… если миллионер решил вдруг проявить галантность — глупо отказываться.
И Лиза не без злорадства произнесла:
— Я вообще-то в ста километрах от Москвы. И если на машине, то отсюда выезжать надо часов в шесть утра, чтобы до пробок успеть.
— Ничего страшного, у меня работа такая, — спокойно откликнулся водитель. — Ехать, кажется, по Ярославке?
Что ж, с ветерком промчаться на «Мерседесе» будет совсем неплохо. Одна беда: как раз в шесть утра бедолага-соседка Мария Ильинична в свой огород выходит. Она, конечно, тетка не злая, но совсем расстроится, что ей, с ее болячками, приходится биться в огороде за жалкий урожай, а за москвичками шикарные иномарки приезжают…
Но утром Мария Ильинична, добрая душа, завидев Лизу и «Мерседес», совсем не расстроилась. Наоборот, воскликнула:
— Какая ты умница, Лизонька! Так и надо жить, так и надо! Вот если бы и мне так…
И мечтательно улыбнулась.
* * *
Готовилась к передаче Лиза не зря. Она не дала миллионеру и пары слов о себе любимом сказать, сразу перебила:
— Святослав Юрьевич! А давайте мы с вами в одну игру поиграем… Вот представьте: вам, как сейчас, сорок два. И вы такой же обаятельный, умный, уверенный в себе мужчина. Но только никаких миллионов у вас нет. Обычная зарплата. Но зарплата — кого? Инженера? Учителя? Врача? Кем бы вы работали — не сложись ваша жизнь так, как сложилась?
Толкая свою вдохновенную речь, Лиза видела: большой человек нахмурился. Еще бы: не привык, чтобы не по его было. Однако хозяйка на эфире — она. И играть здесь Святославу Юрьевичу придется по ее правилам…
И миллионер ответил. Довольно трогательно. Что в детстве он, оказывается, знаменитым хоккеистом мечтал стать. Да у родителей денег не было, чтобы купить экипировку и его в хорошую секцию водить.
— Я расстался с мечтой о хоккее. Но утешал себя тем, что уж мои дети, если захотят, будут хоть в Канаде тренироваться. Только, увы, их хоккей совсем не интересует…
И тут аудиторию как прорвало.
— Звонки сплошным потоком! — сообщила в Лизин наушник продюсер.
Значит, пахнет неплохим рейтингом. Надо только изо всех сил держаться за проникновенный, искренний разговор. Чтобы ни капельки на стандартное, формальное интервью не походило — пусть будет так, словно двое одноклассников после долгой разлуки случайно встретились.
Святослав Юрьевич интересный ведь человек. А зачем-то вечно цепляет на себя маску железного да ледяного…
* * *
— Ну, Лиза, вы даете… — проворчал миллионер, едва эфир закончился. — Какой-то базарный треп получился вместо серьезного разговора.
— Зато нас слушали, — пожала плечами она.
Ее тут же поддержала продюсер:
— Да вы что?! Все гениально! Просто супер! Народ рыдает!
Да и прихлебатели, которых притащил с собой миллионер, дружно разразились аплодисментами.
Миллионер же холодно взглянул на Елизавету и, не прощаясь, двинул вон из студии. Приспешники поскакали за ним.
— Обиделся, — вздохнула Лиза.
— Забудь! — усмехнулась продюсер. — Главное — рейтинг. Кофе хочешь?
— Домой хочу, — опять вздохнула Лиза. И пожаловалась: — Сегодня три часа от силы спала.
— Неужели перед эфиром волновалась? — подмигнула продюсер.
— Да при чем тут эфир! — хмыкнула Лиза. — У меня, понимаешь ли, с русалкой проблемы…
— С кем? — опешила собеседница.
И Лиза рассказала. Все, без утайки. И даже лэп-топ в роскошном кожаном чемоданчике продемонстрировала.
— Ох, ничего себе! — восхищенно охнула продюсерша. Рассмотрела компьютер, вынесла вердикт: — Самое новьё. Тысяч пять зеленых, как минимум… Слушай, а может, твой миллионер так шутит?
— Ты обалдела, что ли! — рассердилась Елизавета. — Мы с ним знакомы-то недели две!
— А русалка когда возникла?
— Вообще-то примерно тогда и возникла, — задумчиво кивнула Лиза. — В позапрошлые выходные…
— Ну вот! Это он тебя подкупал! — триумфально выкрикнула продюсерша. И ухмыльнулась: — Поэтому будь добра: сдай компьютер в бухгалтерию. Как гонорар за пиар.
— Да при чем здесь пиар? — возмутилась Елизавета. — Ты сама подумай! В пятницу я договорилась со Святославом Юрьевичем об интервью, а уже в субботу он каким-то образом выяснил, где у меня дача, и отправил туда русалку? Полный бред!
— А по-моему, очень логично, — не смутилась продюсерша. — Бизнюки всегда стараются журналистов подкупать.
— Но не такие, как Клюев, — отрезала Лиза. — Не его уровень. За ним журналисты сами бегают.
— А может, ты ему как женщина понравилась? — выдвинула новую версию продюсерша.
— Совсем с ума сошла! — ахнула Лиза.
— А чего? Он ведь, кажется, сейчас не женат. Вот и решил тебя красиво обольстить. Сказку тебе устроить…
— Он серьезный человек, — покачала головой Елизавета. — И если еще раз женится, уж точно на фотомодели. И безо всяких сказок — по брачному контракту. К тому же русалка даже не мне являлась, а Темке.
— Да права ты, конечно… — протянула продюсерша. — Я просто так, дурака валяю.
— Но откуда тогда компьютер? — продолжала удивляться Лиза.
— Откуда бы ни был, а теперь твой, — припечатала собеседница. Но все же посоветовала: — А если хочешь узнать, кто подарил, — ищи в своем окружении психа.
— Психа?
— А кого еще? Сама сказала: Святослав Юрьевич — умный. А умные шоу с русалкой устраивать не будут. Тут явно клиент дурдома постарался. Есть у тебя такие знакомые?
* * *
А ведь действительно один подобный знакомый у Лизы был. Не сумасшедший, конечно, но парнишка с большими причудами. На пять лет ее младше. Звали его Эдик.
…В Москве они жили по соседству. Оба в неполных семьях. Лиза — с мамой, и Эдик — тоже. Впрочем, на том сходство и исчерпывалось. Лиза с малых лет была известной озорницей и хулиганкой. В учебе не блистала, кружки и секции, куда ее постоянно пристраивала мама, откровенно прогуливала. Зато жилось ей весело — большая компания друзей и подружек, всякие приключения — то отправиться к железной дороге, монетки на рельсы подкладывать, то в привидения нарядиться и народ пугать или просто собраться да поболтать, посмеяться. И всегда знаешь, что друзья, в случае чего, тебя и прикроют, и заступятся.
Эдик же, сосед-малолетка, — тот совсем другой. Типичная мамина радость — в очочках, всегда тихонький, забитый, в допотопных одежках чуть ли не девятнадцатого века. Во дворе вообще не гулял — сразу после школы его мама на всякие кружки вела. Драться, разумеется, и не пытался. Да еще и, к вящей ярости дворовых хулиганов, вечно со скрипкой ходил. Или с шахматами.
В общем, идеальная мишень для насмешек, тычков и прочих издевательств. Многие долгом своим считали подкрасться к отрешенному, задумчивому Эдику и залепить ему кто подзатыльник, кто саечку.
И только Лиза несчастного маменькиного сынка никогда не обижала. И даже, если встречала случайно у метро, провожала до дома — против нее-то во дворе никто не восставал. Посмеивались, конечно, что она убогому покровительствует, но, по крайней мере при ней, Эдика не трогали. А чудному мальчику внимание симпатичной, да еще и старшей девчонки ужасно льстило. Пока совсем мал был, все ей свои игрушки дарить пытался. Не машинки, как у нормальных мальчишек, а всякие развивающие. Вот смех! А когда подрос — первая любовь его осенила. К ней. Начались и цветочки, и стихи… Над Лизой весь двор посмеивался, а самый старший из их компании, хулиган Серега, пугал, что ее привлекут за совращение малолетних.
Лиза с мнением товарищей, конечно, считалась — но не настолько, чтоб отступиться от несчастного Эдика. Тем более что тот, когда совсем подрос, лет до четырнадцати, окончательно в жалкого человечка превратился. Сутулый, в прыщах, стекла у очков толстенные… Как такого на произвол судьбы бросить? Совсем ведь пропадет!
