почище!»
– А еще он без конца шлет мне подарки: собственные картины, миниатюрные копии музыкальных инструментов и редкие пластинки – все это отправляют ему обратно в нераспакованном виде.
– Ты говорила, что Эдвин не пропускает ни одного концерта, но ты прежде ни разу его не видела.
– Так и есть.
– Может, он гримируется? – предположил Лопес.
– Не исключено, – отозвалась Дэнс. – Обычно преследователи располагают целым арсеналом всяких штучек, позволяющих подбираться к своей жертве незамеченными. Они перехватывают письма, чтобы узнать, где и когда ее подстеречь. Они запугивают свидетелей, видевших их около дома жертвы. Взламывают телефоны, компьютеры и изучают слесарное дело, чтобы вскрыть замок любой сложности. Эти типы ни перед чем не остановятся, лишь бы только оказаться поближе к объекту своей любви. Без кумира им жизнь совсем не в радость.
– Юристы Кейли и в самом деле пытались запугать парня судебным запретом… Но похоже, Эдвин не хуже их знает, что закон не нарушал. Поэтому все их угрозы он попросту проигнорировал, – сказала Алиша.
– Юристы даже связывались с ФБР и обращались в частную компанию, занимающуюся вопросами компьютерной безопасности, – подхватила Кейли, – проверить, не взламывал ли Эдвин мой компьютер, но все безуспешно – никаких следов!
– Он хоть раз угрожал тебе? В этих своих письмах? – задал вопрос по существу Мэдиган. – Если да, то закон на нашей стороне. Может, и удастся упрятать Шарпа в тюрьму.
– А что, смерть Бобби не аргумент? – резко спросила Алиша.
– У нас нет никаких доказательств причастности Эдвина к убийству Бобби, – возразил Арутян.
– Убийца – Эдвин! Это же ясно как божий день!
– Если мы собираемся арестовать Шарпа за преследование, то, как и сказал старший детектив Мэдиган, нам нужны неопровержимые доказательства. Доказательства того, что этот человек угрожал тебе, Кейли, или твоей семье. Иначе арестовывать его мы не вправе.
– А угроза психическому здоровью считается достаточным основанием? – спросила Стэннинг.
– Нет, только угроза физическая.
Взгляд Кейли, блуждавший по стенам комнаты для совещаний, остановился на плакате, изображавшем копа и пристыженного подростка: «Полицейский! Не допусти косяк – вовремя отбери у ребенка косяк!»
Девушка наконец оторвала взгляд от плаката и с трудом выдавила:
– Нет… Эдвин… он никогда не угрожал мне. Наоборот, все порывался защищать. Он хочет стать моей тенью, совсем как в той песне…
На телефон Дэнс пришло уведомление. Все примолкли и воззрились на нее.
Кэтрин глянула на экран: письмо от Ти-Джея Скэнлона. Она окинула собравшихся взглядом и спросила:
– Ну, кто хочет послушать биографию нашего приятеля?
Вопрос, разумеется, был риторический.
Глава 20
Деннис Арутян включил компьютер в углу комнаты совещаний, и Дэнс, открыв свою электронную почту, распечатала письмо от Ти-Джея.
Она пробежала текст глазами, и радость ее угасла.
– Да уж, прямо скажем, негусто, – пробормотала Дэнс. – Итак… Эдвин Стэнтон Шарп родился в городке Якима, что на востоке штата Вашингтон. Отец – коммивояжер, мать – продавщица.
Судя по годовому доходу матери, трудилась она не покладая рук на нескольких работах, а это значит, что мальчиком Эдвин часто оставался дома один. Если верить психологам, то все проблемы преследователей начинаются еще в детстве: из-за недостатка любви. Эдвин отчаянно нуждался в родителях, особенно в матери, а ее никогда не было рядом.
Учился Шарп хорошо, но, несмотря на это, умудрился остаться на второй год. И это в седьмом классе! Что, согласитесь, довольно необычно: наталкивает на размышления. Эмоциональные расстройства? Остается лишь только догадываться. Никаких подтверждений дисциплинарных наказаний в школьных архивах найти не удалось. Известно, что Шарп несколько раз ввязывался в драки, но оружия в школу не приносил. Ни в каких кружках не состоял. Спортивные команды, ученические клубы – всего этого парень сторонился. Когда Эдвину исполнилось шестнадцать, его родители разбежались. Вместе с матерью они переехали из Сиэтла в Вашингтон. Шарп поступил в местный университет. Учился не хуже других, но был отчислен с третьего курса. Почему? Неизвестно. В студенческой жизни участия не принимал, что, собственно, и не удивительно: преследование людей отнимает много времени. Вылетев из университета, Эдвин начал подрабатывать. Профессии предпочитал такие, чтобы всегда находиться на людях и не привлекать к себе лишнего внимания: охранник, газонокосильщик, доставщик пиццы, распространитель печатной продукции и так далее. В общем, выбор настоящего преследователя или вуайериста!
– Рыбные места, – подметил Мэдиган, и Дэнс согласно кивнула.
– Мать Эдвина умерла в июле прошлого года от рака, – продолжала Дэнс, – а отец пропал с радаров уже давно. По базам налогового управления Эдвина Шарпа найти невозможно: заявления на вычет он не подавал уже более шести лет. Из США, по информации штата, не выезжал. Ти-Джей проверил его активность в Интернете. Страничка «Фейсбука» пестрит фотографиями Кейли и всяческими подробностями ее личной жизни. Имя выдуманное, друзей немного. Может, у Эдвина есть и другой аккаунт, но обнаружить его пока не удалось.
– Ни за что бы не добавила его в друзья! – проворчала Кейли.
– Ти-Джей прошерстил Интернет и выяснил, что у Эдвина в Сети как минимум четыре различных псевдонима, которыми он активно пользуется, чтобы комментировать статьи в музыкальных блогах и переписываться в чатах. Преследователи любят разного рода «клубничку» и извращения, но Эдвин этим, можно сказать, не грешит. Да и активничает он в Интернете не больше и не меньше других. Помимо музыки, любит также кинофильмы и книги…
О, а вот это уже интересно! – продолжала Дэнс зачитывать информацию от Ти-Джея. – Похоже, в прошлом году он пережил разрыв с некой Салли и в одном из блогов упомянул песню «Ты и я».
– Да, есть у меня такая, – отозвалась Кейли. – Она действительно про расставание.
– Так… Комментарий Эдвин оставил в декабре. И, как я понимаю, вскоре он перешел в наступление, верно?
– Да, с января.
– Душевные потрясения, такие как смерть родственника, болезнь, увольнение с работы или разрыв отношений, нередко провоцируют преследователей, – кивнув, пояснила Дэнс. – Со слов Эдвина, эта песня и в самом деле спасла ему жизнь. Разрыв Шарп переживал тяжело, а в твоей песне, Кейли, он нашел поддержку. Эдвин решил, что тебе эти чувства знакомы не понаслышке. Несколько дней спустя Эдвин напишет в Сети о песне «Дом у серебряного рудника» и поделится собственными воспоминаниями из детства: как он тоже лишился своего родового гнезда. А затем пожалуется на Салли: мол, она настояла, чтобы он и думать забыл о такой чепухе, как родной дом, – подумаешь, место жительства сменил!
– Откуда ему знать историю про наш дом? – Кейли поджала губы и подумала, что никакой частной жизни у нее, похоже, нет и не будет. – Этот дом на севере Фресно я любила больше всего на свете, а отец взял да
