– Ну, вот, мистер Кемпбелл, – сказал Барни, – пожалуй это и вся история. – Он посмотрел на свой пустой стакан, а потом на висевшие напротив него часы. Стрелки показывали два часа пятнадцать минут. – Мне уже давно пора спать.
– Вы еще не все досказали, – запротестовал я. – Как насчет стаканчика на посошок? Я буду виски. А вы?
Маленький красный рот Барни растянулся в улыбку.
– Я никогда не отказывался от глотка виски, – сказал он и махнул рукой в сторону Сэма.
– Во-первых, что стало с Джуди Ларримор? – спросил я. Толстое лицо Барни выразило неодобрение.
– Вы найдете ее в клубе «Адам и Ева» в любое время, как заглянете туда. Она все такая же, высматривает ребят с деньгами, может немного потолстела, но такая же привлекательная и занимается все тем же.
Подошел Сэм и принял заказ на два виски.
– А Бин?
– Мне незачем вам говорить, что он чуть не рехнулся, когда в ресторан вошел швейцар, спрашивая, кому принадлежит синий «ягуар» с нью-йоркским номерным знаком. Бин выскочил из ресторана, побив все рекорды по спринту. Открывшееся ему зрелище превратило его в камень. На машине можно было поставить крест, и он ясно осознал, что его мечта о миллионе долларов теперь так и останется мечтой. Он стоял, побледнев, едва дыша. С безопасного расстояния за ним наблюдали Ларри и Боби, извиваясь от радости. Потом прикосновение к его руке заставило его обернуться. Хольц, стоявший рядом, тихо спросил:
– Марки были в машине? Бин тупо кивнул.
– Тогда мне вас жаль, – сказал Хольц и вернулся в отель для доклада боссу.
Позже копы сцапали Бина, когда он пытался поймать попутную машину до Джексонвилла. Без денег, даже без вещей, он оказался в трудном положении. Копам сообщили о нем, и мне незачем вам говорить, от кого исходило сообщение. Сыщик из отеля Майами опознал его и Бин отправился за решетку на пять лет за грабеж с применением насилия.
Сэм принес виски. С пьяным достоинством Барни наклонился вперед и чокнулся со мной.
– Ваше здоровье, мистер Кемпбелл, – сказал он.
– А Эллиот? – Я гадал, не окажется ли виски последнее каплей для Барни, которая лишит меня возможности услышать конец истории, но я тревожился зря: способность Барни поглощать спиртное, казалось, не имела предела.
– Эллиот? – Барни поднял свои массивные плечи. – Но разве вы не читали? Когда Джо сказал ему и Синди, что он сделал и почему, и когда Эллиот понял, что ему больше неоткуда ждать денег, он криво улыбнулся, пожал плечами и сказал Джо, что тот поступил правильно.
Джо не интересовался мнением Эллиота. Его занимало лишь, как будет реагировать Синди. Она сидела, глядя на Эллиота, и от выражения в ее глазах ему стало скверно на душе, н«он все напоминал себе, что она еще молода, и через год, а то и раньше, позабудет Эллиота.
Эллиот встал и сказал, что отправляется в Голливуд и что есть шанс, что его агент найдет ему работу. Ни он сам, ни Синди, ни Джо не верили в это, но никто не возразил. Эллиот пожал руку Джо и пожелал ему удачи. Потом он повернулся к Синди.
– Я говорил вам, Синди, – сказал он. – Мы с вами не пара. Забудьте обо мне… – Он улыбнулся ей. – Пока.
Он вышел из бунгало, не прикоснувшись к ней, и она в отчаянии закрыла лицо руками и разрыдалась.
Джо не делал попыток утешить ее. Он отошел к окну и смотрел как Эллиот садится в машину и уезжает. Он вспомнил переданные ему Синди слова Эллиота: «Вы мертвы без денег!» Когда «альфа» исчезла за углом, Джо попрощался с Эллиотом навсегда.
Барни допил виски и испустил удовлетворенный вздох.
– По дороге в Голливуд в машину врезался грузовик с пьяным шофером за рулем. Эллиот был убит мгновенно. – Барни засопел и вытер кончик носа запястьем. – Пьяный клялся копам, что «альфа» могла отвернуть, но кто поверит пьяному? Так или иначе столкновение избавило Эллиота от необходимости кончать с собой, а, если верить тому, что говорят, именно это он и собирался сделать. – Барни умолк и покачал головой. – Судьба – чудная штука, правда?
– И не говорите, – согласился я. – А Синди и Джо, они по-прежнему работают в Сити?
– О, нет. – Барни затряс головой. – Они сейчас живут в Кармеле. Они живут в славном маленьком бунгало и больше не воруют. Они стали, что называется, респектабельными людьми. Джо присматривает за домом, дважды в неделю подстригает газон и ходит за покупками. Синди работает в очень приличном отеле регистраторшей. Из того, что я слышал – вы знаете, мистер Кемпбелл, что я держу ухо к земле – она счастлива, как только может быть счастлива хорошенькая девушка, не имеющая мужа. Тут, по-моему, что-то не совсем сходилось.
– Откуда же у них взялось бунгало в Кармеле? – спросил я. Барни подавил отрыжку. Он посмотрел на пустой стакан и вздохнул.
– Выпейте еще один на посошок, Барни, – сказал я. – Давайте уж доведем все до конца, а там можно и по домам.
– Хорошая мысль, мистер Кемпбелл, – согласился Барни и закрутил в воздухе рукой. Сэм принес еще два виски.
– Почти что отдельная история, – начал Барни, нежно поглаживая своей рукой стакан и тряся головой,. – Через час после отъезда Эллиота, когда Синди отчаянно плакала, а Джо пытался утешить ее, перед бунгало остановилась машина с шофером в форме, из нее вышел пожилой мужчина и позвонил.
Встревоженный и удивленный Джо открыл дверь.
– Меня зовут Поль Ларримор, – сказал посетитель. – Здесь живет молодая леди, насколько мне известно. Я хочу ее видеть.
У бедняги Джо поползли по спине холодные мурашки. Мысленно он уже видел, как появляются свирепые копы и тащат и его, и Синди в тюрьму.
Синди подошла к двери. Она сделала жалкую улыбку Ларримору.
– Простите, – сказал она. – Я взяла ваши марки. Я знаю, этого не следовало делать.
У Джо потемнело в глазах от глупости Синди, но Ларримор лишь улыбнулся и спросил, может ли он войти. Тогда они впустили его и Джо увидел, что Ларримор держит старый альбом, оставленный ею.
– Не извиняйтесь, – сказал он, едва усевшись, – вы избавили меня от массы неприятностей. У меня никогда, не хватило бы мужества расстаться с этими марками и, рано или поздно, они навлекли бы на меня беду. Забрав их, вы, может быть, уберегли меня от тюрьмы. Надеюсь, у вас их уже нет.
– Нет, мистер Ларримор. Один человек продал их.
– Не завидую тому, кто их купил. – Он помолчал, потом положил на стол старый альбом. – Я принес ваш альбом. Просмотрев его внимательно, я нашел редкую марку, неправильно отпечатанный экземпляр. Я хочу купить ее и заплачу вам двадцать тысяч долларов за марку и альбом.
Барни допил виски.
– Вот как они купили бунгало в Кармеле, мистер Кемпбелл. Особенно забавно, как иногда все оборачивается, верно? – Он зевнул и потянулся. – Ладно, пора, пожалуй, на боковую. – Опустив огромные ручищи, он посмотрел на меня, прищурясь. – Позвольте напомнить вам, в этом городе мало такого, о чем я не знал бы, да есть ли такое вообще? Когда захотите послушать новую историю, вы знаете, где меня найти.
С минуту я сидел в задумчивости, потом поблагодарил его.
– Жалко Эллиота, – сказал я. Барни сморщил свой толстый нос.
– Мертвому ему лучше, мистер Кемпбелл. Люди, которые не умеют распоряжаться деньгами, пусть не ждут от меня сочувствия. – Он всмотрелся в меня. – Так вы сказали двадцать долларов, мистер Кембелл? Столько вы дали мне в прошлый раз.
– Разве? – я протянул ему двадцатидолларовую бумажку. – Что ж, нельзя сказать, что вы не умеете распоряжаться деньгами, Барни, правильно?
– Это верно. – Он запихнул деньги в задний карман и тяжело поднялся на ноги. – Доброй ночи, мистер, приятных снов. Я смотрел, как он, пошатываясь, пересекает бар и выходит в жаркую, звездную ночь, потом я подошел к Сэму и расплатился по счету.
