Алла и Иван подбегают к джипу. Из подъезда выскакивают преследователи. Их двое.
Алла отпирает джип центральным ключом. Щелк! Все двери открыты. Они бросаются в машину. Алла – за руль. Один из преследователей вскидывает руку. В ней пистолет. Выстрел! Еще один! Пассажиры на автобусной остановке, как по команде, падают на асфальт, прикрывая головы руками. «Рэйнджлер» срывается с места.
Преследователи бегут за ними, останавливаются. Их машина осталась далеко, во дворе.
«Рэйнджлер» исчезает в потоке машин.
Москва, штаб-квартира КОМКОНа. Тот же день. 13.40. Капитан Петренко
В кабинете Петренко зазвенел телефон.
– Записывай адрес, – высокомерно проговорил полковник Марголин. Такими вещами, как приветствия, он пренебрегал: настоящий Козел Винторогий.
– Да, товарищ полковник.
Петренко схватил карандаш.
– Москва, Новороссийская улица, дом тридцать пять, квартира девяносто пять.
– Чей это? – спросил Петренко.
– Поищи там своего Кольцова, – усмехнулся Марголин.
– Откуда информация? – спросил Петренко, но Марголин уже бросил трубку.
Петренко вскочил, достал из сейфа и сунул под рубашку «Макарова». Выскочил из кабинета, запер, постучал в соседнюю «келью», к Буслаеву.
– Вася, в ружье! – крикнул он.
Вася мгновенно поднялся из-за стола.
Во дворе они впрыгнули в черную «Волгу» – Петренко за руль, Буслаев рядом. Петренко установил на крыше синюю мигалку. Прапорщик отворил ядовито-зеленые ворота, отдал честь.
Покрикивая сиреной, капитан вел машину по резервной полосе. Мигая фарами, проскакивал на красный. На Братеевском мосту через Москву-реку их задержало настоящее автомобильное столпотворение: рабочие меняли дорожное покрытие. Жарящиеся в пробке автолюбители неохотно уступали дорогу машине с «маячками».
– Ну не стрелять же в них! – с отчаянием проговорил сквозь зубы Петренко.
– А почему бы и нет? – лениво отозвался со своего сиденья Буслаев.
– Добрый ты… – проворчал Петренко.
К нужному дому Петренко с Буслаевым прибыли только в 14.10. Захлопнули машину, бегом вбежали в подъезд. Поднялись в лифте на восьмой этаж.
Петренко вышел из лифта и присвистнул.
Дверь квартиры номер девяносто пять была взломана. Петренко и Буслаев с пистолетами наизготовку вошли в нее. Никого. От распахнутого настежь балкона развевались занавески. В кухне стояла неубранная раскладушка, на столе – недопитая бутылка водки и закуска. Рядом с раскладушкой притулился «дипломат». Буслаев прошел на лоджию.
Петренко поднял «дипломат», осторожно открыл. В «дипломате» было завернутое в газету грязное белье и документы: паспорт, права и техпаспорт на имя Ивана Петровича Кольцова.
То же самое время. Кольцов и Алла
Безо всяких помех желтый, как цыпленок, «Рэйнджлер» Вельской доехал до шумного Каширского шоссе. Их никто не преследовал. Алла и Иван молчали, переводя дух.
На светофоре, на пересечении с Каширским шоссе, Алла повернула налево, в сторону области. Через три минуты они миновали пост ГИБДД. Их никто не задержал. Москва кончилась. «Значит, никакого розыска на нас не объявлено, – подумала Вельская. – Стало быть, нас преследовала не милиция. Тогда – кто?»
– Куда мы едем? – нарушил молчание Кольцов.
Желтый джип резво несся со скоростью сто тридцать километров в час по крайней левой полосе по шикарной автостраде, ведущей к аэропорту Домодедово.
– Не знаю, – ответила Алла. – Почему ты побежал?
После их совместного побега ее «ты» показалось вполне естественным – и, более того, единственно возможным.
– Они хотели меня убить.
– С чего ты взял?
– Я почувствовал.
Она на секунду отвлеклась от дороги, пристально взглянула на него.
Он сказал это просто и безыскусно. И совсем не был похож на сумасшедшего. В груди у Аллы ворохнулось радостное предчувствие. «Неужели, – подумалось ей, – этот человек – тот самый?» Она крепче сжала руль.
Лимонно-желтый «Рэйнджлер» несся со скоростью сто сорок километров в час по крайней левой полосе трассы Москва – Домодедово.
Глава 12
Ужин с ясновидцем
Тот же день, 15 августа. 16.55. Москва. Лена Барышева
Она смотрелась потрясающе в своем белом топе и узкой голубой юбке. Ромка поневоле залюбовался сестрой. В голове стрельнула греховная мысль: «Жаль, что она мне родственница. Прямо скажу, не отказался бы дружить с такой девчонкой…» Елена Геннадьевна смотрелась легкой, непринужденной и… какой-то неземной. Казалось, она совсем не волнуется из-за того, что ей предстоит ужинать в компании самого знаменитого в мире фокусника и самой красивой на планете супермодели. Сам же Роман чувствовал себя скованно в нещадно наглаженной Леной белой рубашке. Ботинки, заразы, скрипели и жали. Только что они с сестрой имели бурную дискуссию на предмет галстука-бабочки. Лена считала, что «бантик» удачно довершит его наряд, а Ромка отчаянно сопротивлялся:
– Жара же на улице! Да и как я в метро поеду?!! Еще за крупье примут!
В конце концов Лена оставила надежду повязать ему бантик, но уговорила сбрить Ромкину гордость, небольшую бородку-пушок. Честно сказать, Роман еще ни разу не брился, хотя станок и пенку в подарок уже получил. Бородка – это круто, а бриться было совсем не круто. После бурных дебатов от бороденки договорились избавиться. Роман торчал в ванной, корчил себе в зеркало рожи и неумело орудовал бритвой. Лена стояла за спиной и давала советы. Совместными усилиями они обошлись без боевых ранений. Как ни странно, результат Ромке понравился. Сестра помазала свежевыбритое лицо увлажняющим кремом.
Наконец Лена критически осмотрела Ромин наряд и осталась довольна.
– Хорошо, что мы начали собираться за три часа, – удовлетворенно сказала она.
Рома удивленно взглянул на часы: действительно, уже пора было выходить. Он заметил:
– А мне казалось, что и часа не прошло…
– А тебе всегда так кажется, – фыркнула Лена. – Кто вчера в аэропорт опоздал?
– Ну не зуди, училка… И не вздумай за ужином мне ротик вытирать.
– Дурацкая это затея – с ужином, – опять не удержалась Лена.
***
– Дурацкая это затея – с ужином, – опять не удержалась Клаудиа.
Дэвид пожал плечами. Он не видел в этом ничего дурацкого. Обычный рекламный ход. Один из многих. Ему даже интересно было посмотреть на обычных русских, которые будут сидеть с ними за одним столом.
Клаудиа продолжала:
– А вдруг они будут чавкать? Или – нести чушь? Или – просить политического убежища?
– Да брось ты, – улыбнулся Дэвид. – Их наверняка КГБ сто раз проверил.
Они вышли из своего метропольского пентхауза. За спинами тут же бесшумно вырисовалась охрана. В ресторане «Театро» их уже ждали.
За столиком у окна сидела очаровательная, отчаянно загорелая девушка лет двадцати пяти в компании с совсем молодым и слегка перепуганным парнем-тинейджером.
Дэвид галантно поцеловал ручку русской девушке – он остался вполне доволен и ее внешним видом, и тонким ароматом духов, исходившим от чистого тела. А юный русский юноша весьма умело приложился к ручке Клаудии Шиффер и сообщил на вполне приличном английском: «Всю жизнь мечтал с вами познакомиться!»
Клаудиа по привычке ослепительно улыбалась. В ее глазах Дэвид прочел легкое недоумение: его подруга, похоже, ожидала, что гости явятся в лаптях. А то и медведя с собой на цепочке приведут. Дэвид спросил, стараясь говорить по-английски медленно и членораздельно:
– Что будем заказывать?
Девушка ответила:
– Мы уже посоветовались с официантом… Хотите попробовать настоящую русскую кухню?
Ее английский звучал вполне прилично. Легкий акцент придавал речи неуловимый шарм. Дэвид взглянул на Клаудиу:
– Рискнем?
Та пожала плечами. Роману почудилось, что фотомодель с легкой неприязнью покосилась на Лену. Казалось, что звезде не нравится ни красота сестры, ни ее сносный английский. Роман сему обстоятельству весьма порадовался. Значит, даже такие фантастические красотки способны на ревность! Значит, Шиффер почуяла в его сестре соперницу! Браво, Ленка! Может, выдать ее замуж за Копперфильда? То-то Макс утрется! И ее Ванька этот!..
Роман глубоко вздохнул и рывком, как в омут, кинулся в монолог:
– Не бойтесь, русская кухня – это совсем не страшно. Салат «оливье» похож на обычный винегрет – только с курицей. Квашеная капуста и соленые грибы – идеальная закуска под водку. А пельмени – это кусочки мясного фарша, завернутые в тесто и сваренные в воде с приправами.
Переводчик, который стоял за спинами Копперфильда и Шиффер, показал Роману большой палец – мол, молодец, парень! – и бесшумно отошел. Клаудиа тепло улыбнулась Роману:
– Ты отлично говоришь по-английски… Что ж, я согласна на русскую кухню!
За едой обстановка окончательно разрядилась. Лена хлопнула для храбрости стопочку водки, заев ее восхитительным, как у тети Веры, маринованным грибочком. Роман, который не пил спиртного, недовольно взглянул на нее и прошипел по-русски:
