– В какой больнице Степанов?
Вопрос адресовался Вадику. Вспомнив, в какой больнице Малдеру вырезали аппендицит, он ляпнул:
– Тринадцатая клиническая. Хирургия.
Мамон протянул жилистую руку без перстней и колец. Вадик захотел туда плюнуть, но быстро передумал.
– Ключи от машины.
Взяв выданные Вадиком ключи от «Ауди», Мамон переложил их в лапу одной из обезьян с приказом:
– Едешь в тринадцатую клиническую. Привозишь Валерия Степанова сюда. Привозишь Степанова сюда, – медленно повторил Мамон, – этот пункт понятен?
– Ясно.
Вадик прикинул, что у него минут сорок. Если, конечно, обезьяна догадается воспользоваться телефоном. Ложь вскроется через сорок минут. Очень захотелось покурить перед смертью…
Штеф, вновь не найдя за Олесиной дверью ничего хорошего, да и плохого тоже, направился к её подруге, чей адрес вчера любезно предоставил племянник Колян. Помня о маньяках с бутылками, охотящихся на амбалов, Штеф держал руку на пистолете во внутреннем кармане «кожанки».
«Мерин» Мамона он не выделил – таких машин много. Но вот выходящего из подъезда Валентина приметил сразу же и юркнул за угол. Краем глаза он увидел, как охранник Мамона садится в серебристую «ауди», и бросился к своей «девятке», дислоцированной на полпути между жильём Олеси и её подруги.
Согласно поговорке, ждать и догонять хуже всего. На самом деле, ещё хуже, когда ждать уже нечего, а догонять уже некого.
Витька жадно набросился на принесённые Олесей бутерброды с сыром и свекольный салат в баночке. Пока он жевал, Олеся, пытаясь оттереть посаженное на брюки при залезании в кузов пятно, давала инструкции:
– Я оставляю тебе свой мобильник. Понятно? – Витька при этом кивнул. – Но ты на звонки не отвечай. Если будет один звонок, потом пауза, потом новый, значит, это я. Тогда отвечай. Усвоил? От машин ни на шаг не отходи. Штеф может шляться где-то поблизости. Я отправляюсь на работу, я должна позаботиться о нашем плане. Сам никуда не звони, а жди моего звонка. Тогда мы договоримся о месте встречи. Встреча с твоим антикваром в пять, я позвоню в районе трёх.
Витька кивал, но Олеся нутром чувствовала, что это чудо луковое, оно же горе в перьях, опять наломает дров в своём стиле. Поэтому она добавила:
– Можешь перетащить коробки с яйцами из «москвича» и приступить к поиску бриллиантов. Только выдели сразу место для мусора и шоколада. Игрушки не выбрасывай. Шоколад можешь съесть. Если найдёшь алмазы, не ори об этом на всю улицу. Если не найдёшь, тем более не ори.
На работу Олеся добралась с ветерком, заплатив частнику стольник, и начальник её появлению даже удивился:
– В матери-героини стремишься?
– Я ненадолго. – Олеся вымучила на лице улыбку, – я добровольно. С понедельника выйду обязательно.
Конечно, делопроизводство в выходные дни не останавливалось, но Олеся за всё своё время работы на «Сладкоежке» никогда не соглашалась пахать в уик-энд. Сейчас она немного жалела об этом. Автомобиль, гружённый бриллиантами, может уйти в любой момент, когда её не будет на рабочем месте. Конечно, хотелось бы верить, что он не будет последним. Но время против неё – канал контрабанды перекроют, и тогда метод Витьки, заключающийся в скупке всех яиц подряд, окажется последним призрачным вариантом обогащения…
Сорока-Ирочка, заметив появление Олеси, пошла в атаку:
– Ну как, на УЗИ ходила? Чего говорят врачи?
– Врачи говорят, что это ложная беременность. Ну, знаешь, когда все признаки налицо, живот большой, а плода нет, – Олеся подошла к шкафу и вытащила ещё одну папку с договорами.
– Такого не бывает! – вытаращила глаза Ира, автоматически продолжая щёлкать по клавишам, – врёшь! Аборт делать не будешь? А то, если надо, у меня есть знакомый доктор. Мне уже два раза помогал.
– Не отвлекайся. – Олеся подмигнула коллеге и села просматривать то, что не успела вчера.
– Ой, смотри, чего я пишу! – прыснула Ира, поправляя очки, – вместо фамилии директора набрала «реквизиты сторон».
Менеджер, сидящий за соседним столом, цыкнула на Ирочку, а Олеся погрузилась в дело. Хотелось бы отыскать этот чёртов договор с «Шереметьево-плюс». На появившегося мужчину она не обратила внимания, как игнорировала все звонки, разговоры и людей вокруг. Лишь звонкий голос Иры оторвал её от папки:
– Эй, Леся Аркадьевна, это к тебе.
Олеся вздрогнула и побледнела, но, увидев шофёра «газели» Владимира Ивановича, робко торчащего в дверях, облегчённо вздохнула. И превратилась в саму любезность – усадила мужика рядом с собой, сбегала до туалета и набрала в чайник воды, сервировала стол, выставив сахарницу, тарелку с засохшими печенюшками и купленный ещё в Реутове вафельный торт. Когда чайник вскипел, кинула в две кружки по пакетику «Дилмаха» и начала виться вокруг водителя, как назойливая муха. Простой русский мужик от смущения готов был провалиться на месте, тем более, Ира и менеджеры раздевали его взглядами.
– Когда вам ехать? – Олеся посмотрела на часы.
– Да полчасика ещё есть. Там у них не хватило чего-то. Сейчас срочно ищут.
– Зефира в шоколаде. Если вы Иванов, – Ира быстро сверилась с компьютером.
Телефоны надрывались как резанные, заходили и выходили люди, велось сразу несколько переговоров – казалось, в такой обстановке не то что работать – даже услышать друг друга было невозможно. Владимир Иванович не мог не высказаться по этому поводу:
– И как же ты тут в такой свалке? Это же можно с ума сойти!
– А вы пейте, пейте чай, – Олеся улыбнулась, – вы заметили, что тут одни женщины? Дело в том, что мужчины не могут делать одновременно несколько дел. Вот вы можете вести машину и при этом бриться?
Водитель откровенно смотрел в Олесин вырез, а верхнюю пуговицу блузочки она расстегнула заранее. Пожав плечами, Владимир Иванович взял кусочек торта и пригладил рукой ниспадающую чёлку.
– А я могу, – ответила на свой вопрос Олеся, но её тонкого юмора опять не оценили.
– И как ты тут не запутаешься? Бумажки, кругом одни бумажки! – Владимир Иванович взял какой-то документ со стола: – «Акт об изъятии продукции номер такой-то…». И вот эти банковские счета, я никогда не могу понять, как можно запомнить все эти нули? В одном нуле ошибёшься – и всё, денюшки уплывут к другому дяде.
– Не уплывут, – возразила Олеся, – вот вы же всегда знаете, куда ехать надо. Вас послали в АО «Три Кита», вы же не поедете в АО «Четыре Кита». Вот куда вы сейчас повезёте свой зефир?
– ПБОЮЛ «Сырогон Б.Б.», – отозвалась Ира.
– А я даже и не знаю. Мне дают бумагу, а там адрес. Я и везу. Я что, – водитель развёл руками, с восхищением глядя то на Олесю, то на Иру, – привёз, отдал бумаги, получил бумаги, ляпнул подпись. Это ваше дело – бумажки писать, а моё баранку крутить. Ну, а чтобы дебит с кредитом сошёлся, за это начальство отвечает.
Разговор стал для Иры скучным, и Олеся полностью завладела вниманием водителя. За три кружки чая она узнала, что Владимир Иванович разведён, что устроился на работу с помощью кадрового агентства, что собственной машины не имеет, но принадлежащая фабрике «газель» практически полностью в его распоряжении.
– А как выгодней – подрабатывать на своей машине или на фирменной? – спросила Олеся.
Владимир Иванович совсем не умел объяснять и пустился в пространную дискуссию сам с собой о нравах начальников, произволе гаишников, ценах на бензин, хамстве на дорогах и обнаглевших владельцах иномарок.
Полчаса закончились, и подопечный Олеси откланялся. Она поспешила за ним на склад готовой продукции, по пути напомнив, чтобы «такой солидный мужчина не забывал скрашивать своим присутствием наш милый женский коллектив». Расставшись с Владимиром Ивановичем на одном из коридорных перекрёстков, Олеся взлохматила причёску и по-настоящему побежала на склад. Заведующая складом, та самая шестипудовая тётка, питающаяся исключительно тем, что складирует, два раза переспросила, чего нужно.
– В… аэропорт… ничего не увозили? – наконец восстановив дыхание, членораздельно спросила Олеся.
– Нет, деточка, ничего. – И пошла своей дорогой.
Пришлось поискать менее занятого человека – им оказалась зампончика, кричащая на грузчиков, как пьяный дрессировщик – на глупых животных.
– Извините… – Олеся вынуждена была схватить даму за руку, чтобы привлечь внимание, – меня интересует, до Шереметьево ничего не отгружали?
– Да «Шехеметьево»? Нет, ничехо.
– А почему? – Олеся буквально задёргала даму, проявляя нетерпение.
– Две кохобки сюда, зефих сюда, «Наташку» сюда! Три зефиха в «хазель», остальное на ках…
Мимо проехал электрокар, чуть не сбив суетившуюся Олесю. Дама профессионально вытянула наманикюренную грязную руку, желая получить от Олеси накладную.
