Гвоздь, настороженно оглядевшись, подумал: «Что-то не нравится мне здесь! Эта комната похожа на ментовский «обезьянник». Хотя там, конечно, было поспокойнее и попривычнее… Люди рядом, опять же, кувыркаются, решетки — все как надо! Здесь же тихо, как в склепе… Просто — бр-р! — да и только».
На всякий случай подергав за ручку запертую дверь, Гвоздь тяжело вздохнул и подошел к топчану. «Полежать, что ли? А почему тут окна не предусмотрено? Нет окна — это опасно! В случае чего и не выберешься отсюда. А вон там такой же «телевизор» в стенке, как у Тимура в дежурке… Глянуть, что ли, в телевизор? Чего там видно в окружности этого офиса?»
Гвоздь, подойдя к стене с монитором, начал нажимать на разные кнопки. Неожиданно маленький экран засветился, и на нем появилась физиономия Тимура.
— Чего ты там технику курочишь? Я же тебе сказал: «Посмотри журналы!» А ты что делаешь?
— Не могу я тут! — всхлипнул Гвоздь. — Страшно чегой-то…
— Как ребенок, честное слово! Вот навязался на мою голову, как будто у меня и без тебя проблем мало! — взъерепенился Тимур, и на душе у Гвоздя сразу стало куда спокойнее.
— Ты говори, говори! Я слушать буду! — обрадованно сказал Гвоздь. — Для меня твои слова — одно удовольствие. Не привык я один сидеть. Все время на людях: то в общей камере, то в палате. У меня даже комната была в коммуналке. Всю дорогу с обществом. Мы не индивидуалисты какие-то там! Это понимать надо!
— Погоди-ка! — прервал Гвоздя Тимур. — Кто-то к нам пожаловал…
— Что, Браслет приехал? — сразу стал угодливым и услужливым Гвоздь. — Я с ним сейчас насчет Мболы покалякаю… Все сделаю, как ты сказал!..
— Да нет, это не Браслет… Погоди, не мешай! У меня тут сработка сигнализации на верхнем уровне. А это значит…
Неожиданно экран контрольного монитора в комнате отдыха охраны мигнул и погас, но Гвоздь, думая, что Тимур его все еще слышит, продолжал спрашивать и сам себе отвечать:
— Что значит-то? Ну, я спрашиваю, что значит? Ты сказал: «А это значит…» И что? Понимаю, ты, наверное, хотел сказать, что наверху что-то испортилось… Так часто бывает! Помню, у нас в санатории как-то электричество погасло. Это и понятно! Проводка-то там старая. Только тронь, она сразу рассыпается. Тогда я и говорю нашему электрику: «Федя!» Электрика так звать. «Федя, — говорю, — а не поставить ли тебе «жучки» на пробки?» Он меня тогда по-матерному к Нине Самойловне послал. «Пускай, — говорит, — раскошеливается на капитальный ремонт всей санаторной энергосистемы! А то взяли моду на дураках ездить!..» Тогда я сказал ему, что…
Что сказал Гвоздь электрику по имени Федя, так никто и не узнал, потому что в этот самый момент над головой Гвоздя что-то гулко ухнуло, все трехэтажное здание потрясло до самого основания, а затем проломился потолок, осыпав трясущегося от страха Гвоздя штукатуркой и какой-то мелкой древесной пылью.
«Неужто сам Браслет приехал?.. — почему-то подумалось в этот момент Гвоздю, забившемуся под топчан. — Наверное, Тимура ругает за то, что меня пустил… Какой же у него голосище, даже потолки рушатся!..»
* * *
А за полчаса до этого…
— Приехали! — произнес Кирпич, останавливая «Ниву» во дворе многоэтажного жилого дома, находившегося на Нахимовском проспекте, где и без того скопилось штук десять разных легкорвушек. — Проверь «волыну» и вылазь на свежий воздух!
— Моя «волына» всегда на боевом взводе, — бахвалясь, постучал себя по внутреннему карману пиджака Обрез.
— Рискуешь, кореш! А вдруг случайно бабахнет где-нибудь в людном месте — и нет кореша. По дури!
— Риск в нашем деле всегда присутствует, — философски высказался Обрез, открывая дверцу.
Кирпич от удивления даже рот раскрыл. Не знавал он за Обрезом подобного глубокомыслия. Видимо, тому на пользу пошло последнее ранение, полученное, как известно, во время нападения на секретную лабораторию Браслета.
— Я специально оставил машину здесь, во дворе соседнего дома, чтобы из офиса Браслета нас раньше времени никто не срисован, — пояснил Кирпич, когда дружки быстрым шагом направлялись к фирме «Арктур».
— Может, лучше будет нам проникнуть в офис понахалке? — предложил Обрез.
— Это как же? — поинтересовался Кирпич.
— Ну как? Очень просто. Предположим, ты разыгрываешь из себя больного человека…
— Я и есть больной человек, — нахмурился Кирпич.
— Тем более! Значит, тебе и играть не придется. Подойдешь ко входу в офис, схватишься за грудь и, скорчив гримасу боли, упадешь у дверей. Сердобольная охрана, само собой, откроет, чтобы тебе помочь. А в это время я со своей «волыной» из-за угла…
— Не годится! — поморщился, как от зубной боли, Кирпич. — А вдруг твой план не сработает и охрана не откроет дверь, тогда как? А если они вызовут «Скорую» по телефону или наряд из ближайшей ментовки? Нет, так не пойдет. Да и потом — есть у меня уже план… Беспроигрышный! Зря, что ли, я тут несколько дней ошивался, пока ты дома задницу зализывал. Нет, мы с тобой сделаем по-другому…
К трехэтажке из красного кирпича дружки подобрались, выражаясь военной терминологией, с тылу. Для этого им пришлось обойти кругом какие-то гаражи и проникнуть в школьный двор. Школа, здание которой как брат-близнец походило на интересовавшее Кирпича и Обреза строение, примыкала к территории, принадлежавшей фирме «Арктур». Через довольно высокий металлический забор перебраться с одной территории на другую, как показалось вначале Обрезу, было просто невозможно. Но Кирпич, не говоря ни слова, сумел доказать обратное. Он завел Обреза за хозяйственную постройку, которая почти вплотную примыкала к забору, и, цепляясь за вбитые в заднюю стенку крюки, быстро влез на крышу, а с нее довольно легко перемахнул через забор на другую сторону. Спустя минуту Обрез, повторив тот же маневр, уже стоял рядом с ним.
— И всех делов-то! — обрадованно прошептал он. — А как дальше?
— А дальше, друг, по пожарной лестнице… Вон она! — указал Кирпич.
Действительно, Обрез увидел обыкновенную пожарную лестницу, до которой можно было достать, если хорошенько подпрыгнуть. Но это вряд ли могло помочь дружкам, потому что ближайшие от асфальта перекладины на ней были заколочены деревянными щитами.
— Ну и как ты туда залезешь? — встав у лестницы и задрав голову вверх, так что с него слетела его дурацкая черная кепка, поинтересовался Обрез.
— Для этого тебе придется забраться на крышу вот этого подвала, а я потом взберусь к тебе на плечи… Ну же, не теряй времени! — нервно подогнал Кирпич замешкавшегося Обреза.
Тот, подобрав кепку и засунув ее в карман, чтобы больше не падала, кряхтя и негромко чертыхаясь, взобрался по решетке на жестяную крышу, которой был покрыт спуск в подвал, а затем помог залезть туда и Кирпичу.
— А из окон школы нас не заметят? — настороженно оглядываясь по сторонам, спросил Обрез.
— Это вряд ли, — ответил Кирпич. — Сейчас суббота. К тому же темнеет. И потом — в этой школе нет второй смены, я узнавал.
— Да! — восхитился Обрез. — Ты все продумал… Ну давай! Залазь мне на плечи…
Кирпич кое-как вскарабкался на спину присевшего Обреза, а потом влез и на плечи, держась за его голову. Обрез начал медленно подниматься, и, когда встал в полный рост, Кирпичу уже ничего не стоило перебраться на лестницу выше деревянных набоек. Затем он, победно махнув рукой, устремился вверх по лестнице и вскоре исчез на крыше.
Обрез снова огляделся вокруг и, не заметив никакой опасности, высоко подпрыгнул на месте. Ему с первого раза удалось зацепиться руками за лестничную перекладину, а потом он, подтянувшись, сумел обхватить ногами деревянные набойки с одного края и ловко заползти наверх. Вскоре и он присоединился к Кирпичу, который, согнувшись в три погибели, пытался влезть в чердачное окно, где уже успел выставить стекло при помощи захваченных с собой инструментов.
На чердаке трехэтажки Кирпич с Обрезом обнаружили огромные пачки старых документов, обвязанные веревками, а также ящики с какими-то банками и бутылками. Осторожно ступая, чтобы не скрипнуть половицей, они отыскали люк с откинутой крышкой и быстро спустились на лестничную клетку третьего этажа.
На минуту Кирпич задержался, прислушиваясь к доносившемуся снизу голосу охранника. Ему показалось, что тот предупреждает кого-то об опасности. Но нет, охранник вел беседу с каким-то посетителем.
— Пошли на второй этаж! — одними губами прошептал Кирпич спустившемуся с чердака по металлической лестнице Обрезу. — Сейф там…
В коридоре второго этажа не было ни души. Кирпич, деловито оглядевшись, сразу направился к кабинету генерального директора. В него можно было пройти, только миновав «предбанник», где обычно восседала секретарша Браслета. Дверь в «предбанник» оказалась незапертой, чего нельзя было сказать о двери, ведущей в кабинет самого генерального директора. Однако закрытый замок — это не проблема для человека, у которого есть от него ключ. А у Кирпича лежали в кармане все ключи, какие только удалось отобрать у Браслета. Быстро отыскав в связке ключей тот, который отпирал замок кабинетной двери, Кирпич вставил его в замочную скважину и дважды там повернул.
