Мири проснулась, услышав стон. Она села на кровати и уставилась в темноту. Рустем лежал рядом, за окнами по-прежнему было темно. Она на ощупь нашла шнурок на стене и включила бра. Лежавший рядом мужчина был бледен, кожа на лице приобрела землистый оттенок и блестела от пота.
– Что с тобой? – испуганно спросила Мири.
– Не знаю… – он пошевелился и застонал. – Но мне плохо… очень плохо. Думаю, у меня внутреннее кровотечение. Сразу после боя такие вещи не всегда чувствуешь… адреналин забивает все.
– Нужен врач, – Мири схватилась за телефон.
– С ума сошла?
– Нет, это ты с ума сошел! Павел Генрихович оплачивает твою работу, но он не покупал твою жизнь. Да и главное мы сделали – следы замели. Никто не станет искать тебя в больнице, их база данных вряд ли связана с билетной или какой там еще системой.
Рустем не стал возражать, и скоро его уже везли по ярко освещенному коридору клиники на больничной каталке. Мири шла следом, а потом недовольно наблюдала, как заспанный дежурный врач потыкал в живот Рустема пальцами, оглядел разбитые губы и многочисленные ссадины и что-то буркнул сестре. И не спеша направился к дверям с табличкой «комната отдыха».
Мири бегом догнала эскулапа и схватила его за руку.
– Что с ним?
– Это ваш муж?
– Это мой друг.
– На вас напали?
– Нет, он неудачно упал. Что с ним?
– Еще не знаю… утром сделаем рентген.
– Утром? А если это внутреннее кровотечение и он не доживет до утра?
– Он не имеет страховки…
– Зато я имею! Более того, я гражданка Франции и свои права знаю. И ваши обязанности тоже. А мой друг – гражданин России. Я сейчас же позвоню в посольство, и когда сюда приедут из российского консульства, вам лучше иметь ответы на вопросы о здоровье пациента.
Врач хмуро смотрел на нее.
– Вам уже расхотелось спать? – не без сарказма продолжала девушка. – Тогда я скажу кое-что, чтобы вам захотелось работать. Этот человек – телохранитель одного из боссов русской мафии, очень влиятельного босса. И это его любимый телохранитель, он относится к нему, как к сыну. Я бы вам посоветовала сделать все возможное и немедленно. У русской мафии, знаете ли, долгая память и длинные руки.
Убедившись, что врач потрусил в палату, Мири достала мобильник, несколько секунд смотрела на него в нерешительности. Потом, наплевав на собственную безопасность, набрала телефон Семена Исаевича и сказала:
– Вы меня слушаете? Рустем в больнице французского города Мец, это недалеко от границы с Германией. У него нет страховки, но мне удалось припугнуть врача. Не знаю, насколько его хватит, лучше бы вам поторопиться. Оплатите лечение и обеспечьте уход, иначе я сверну с полдороги и не поеду за вашим чертовым камнем.
– Николай ждет вас в отеле «Ле Флер» в Женеве с необходимой суммой денег, – услышала она голос Семена.
– Так что насчет Рустема?
– Я лично прослежу, чтобы о нем как следует позаботились.
– Да уж, будьте добры. Я проверю. До экспертизы.
Выходя из больницы, она бросила мобильник в урну у входа и подозвала такси.
Вспомнив все читанные в детстве книги о шпионах и немногие виденные фильмы, Мири, как смогла, замела следы. Она успела прихватить с собой сумку и оплатить номер в гостинице, пока ждала «скорую». И теперь отправилась прямиком на вокзал. Купила в кассе билет до Реймса, задав кассирше множество вопросов и постаравшись, чтобы ее запомнили. Но выйдя на перрон, села в поезд, идущий к Нанси, и купила билет у проводника.
В Нанси Мири прямо с вокзала отправилась в дорогой спа-салон. Пока ее купали, стригли, массировали и приводили в чувство, она заказала по телефону комплект белья и одежды, и услужливый в предчувствии чаевых курьер отправился в магазин. А потом Мири позвонила старому приятелю, воспользовавшись телефоном салона.
– Поросенок? Привет, это я. Ты не поверишь, но я соскучилась. Мы не виделись сто лет. Давай встретимся? Меня тут одолели сентиментальные воспоминания. Помнишь, где мы видели шикарный набор черепаховых расчесок и гребней, оправленных в серебро? Давай встретимся завтра у того самого магазина? Нет-нет, все на месте, я была там в прошлом году… Договорились.
Она переоделась, взглянула в зеркало. М-да… и раньше-то лишнего веса не наблюдалось, а теперь вместо стройной брюнетки она стала миниатюрной блондинкой с короткой стрижкой. Густые волосы ежиком топорщились на голове, вызывая непривычное чувство легкости. Бабуля удивится. Интересно, узнает ли меня Антуан? Мири хихикнула и отправилась в отель, где нахально назвалась чужим именем. А на следующее утро, пока все кругом было еще окутано зимним сонным сумраком, она села в заказанную машину с шофером и отправилась на встречу с приятелем.
Дорога ровно ложилась под колеса; темнокожий водитель, облаченный в униформу, вежливо поинтересовался, какую музыку желает мадемуазель. Мири попросила что-нибудь легкое – джаз, например. И теперь под песни Луи Армстронга и Эллы Фитцжеральд она неслась к финальной сцене своей драмы.
Поездка предстояла долгая, и любой нормальный человек полетел бы до Женевы внутренним рейсом, благо в Нанси имеется аэропорт. Но Мири не могла себе позволить действовать как обыкновенный человек. Оплачивая заказ на машину, она вздохнула – деньги, выигранные Рустемом, кончились. Но когда она доберется до Женевы, смысла скрываться уже не будет, и она сможет пользоваться кредитками. Впрочем, лучше перестраховаться и проникнуть в здание аукциона неузнанной. И лучше всего для этого использовать помощь все того же Антуана. Что может быть безобидней, чем благополучный буржуа, да еще антиквар по профессии.
Водитель – среднего роста и плотного сложения афроевропеец в хорошем костюме и белой рубашке с галстуком – сказал, что его зовут Рами Карвер, и передал ей карту с начерченной схемой маршрута. Итак, от Нанси им предстоит доехать до Дижона, там свернуть на Бурк-ан-Брес, затем к Нантю и через Бельгард-сюр-Вальсерин до Женевы. Часть дороги пройдет по горам, но это не страшно – сейчас перевалы свободны, если только небольшой туман… Поездка, по словам водителя, должна занять часов пять. Мири кивнула и сказала, что им обязательно нужно будет сделать привал на середине пути: пообедать и отдохнуть. Выбор места оставила за шофером. Тот обрадовался, сверкнул белозубой улыбкой и спросил, что мадмуазель любит больше – мясо или рыбу? Мири, подумав, сказала, что рыбу, и он пообещал ей сказочный обед в рыбном хозяйстве неподалеку от Бурк-ан-Бреса.
Мири не проявляла склонности к общению, и шофер сосредоточил внимание на дороге, а она погрузилась в свои безрадостные мысли.
На душе у девушки было неспокойно, и чем ближе они приближались к Женеве, тем мрачнее она становилась. Как-то раньше не было возможности задуматься о цели поездки: они с Рустемом все время то бежали, то спасались, то заметали следы. Но, попав в привычную обстановку комфорта, тело Мири наконец расслабилось, а мозг словно заработал после долгого перерыва. Она вдруг задумалась: что сделает с камнем его новый хозяин? И кто станет обладателем «Ярости богов»? Павел Генрихович? Сие далеко не факт.
Ради этого чертова рубина заминировали самолет. Рустем говорил, что среди претендентов на обладание «Яростью богов» – израильская разведка и исламские экстремисты. Непонятно, зачем камень Павлу Генриховичу… Впрочем, он же ювелир. А ювелир чаще всего выступает как посредник между клиентом и продавцом. И что, если камень он приобретает не себе? Отправляясь в путь, она ехала на аукцион, на котором будет продаваться овеянный легендами, но всего лишь драгоценный камень. Однако слишком многие люди готовы рисковать ради него своими и чужими жизнями, а это значит, что они видят в «Ярости богов» не камень. Или не просто драгоценный камень. Они видят в нем оружие. Сердце сжалось. И что же будет, когда это оружие окажется в чьих-то руках? Как там говорил Рустем: с тех пор как прежние хозяева «Ярости богов» претендовали на господство над миром, прошло много лет и технологии существенно изменились.
Шофер впереди поднял руку, и она вздрогнула: все внутри сжалось от страха. Но он всего лишь опустил щиток, который предназначен, чтобы прикрывать глаза от солнца. Мири заметила, что на внутренней стороне щитка наклеено фото. Большая семья. В центре сидит седая мамми – толстая негритянка, облаченная в цветастое платье. За ней стоят двое взрослых, а вокруг – детишки. Трое. Нет, четверо – вон рожица выглядывает из-за плеча старшего брата. Наверное, это семья шофера.
«У меня нет детей, – думала Мири, – и по большому счету, я отвечаю только за себя. А вот если бы я спросила этого человека, в чьих руках он предпочел бы видеть камень, несущий могущество, рождающий в человеке жестокость, жажду власти и убийства? Наверное, самый достойный обладатель для такого рода сокровища – какой-нибудь тибетский лама, столь далеко продвинувшийся на пути к нирване, что «Ярость богов» уже не властна над ним». Но среди участников аукциона – почему-то она была в этом уверена – не будет буддистов. И просто любителей драгоценностей тоже не будет.
