В гостинице была такая же скука, как везде. Давно были забыты развлечения, которыми Хильда радовала участников сессии в Саутингтоне. Почти сразу по прибытии в Уитси она получила письмо от брата, из которого узнала, что ее попытка уговорить Себальда-Смита провалилась. Была названа катастрофическая сумма компенсации, и поверенные все настойчивее требовали ответа. "К счастью,- писал Майкл,- это старомодная и респектабельная контора, и, я думаю, у них нет большого желания выдвигать судебный иск против королевского судьи. Если бы не это, нам бы давно прислали повестку. Но я чувствую и почти уверен, что клиент настаивает на своем и торопит их, поэтому недалеко то время, когда их благоговейный трепет перед судьей иссякнет". Хильда, прекрасно понимая, кто стоит за спиной клиента и подталкивает его к этим действиям, начала отчаянно экономить. Она попыталась сделать невозможное, неслыханную дотоле вещь – прожить в гостинице исключительно на ту сумму, которая выделялась выездному судье государством. К ужасу миссис Сквайр, меню было урезано до пределов, которые, на ее взгляд, были чуть ли не равносильны полуголодному существованию. Если бы нужда заставила Хильду, как и всю страну, начать экономить полугодом позже, ее действия расценили бы как истинный патриотизм, но в данный момент это выглядело как скупердяйство.
По традиции, впрочем, нельзя было избежать ужина у судьи в честь мэра города Уитси. Как она с этим справилась, известно ей одной. Она слыла гостеприимной и щедрой хозяйкой среди коллег ее мужа, и эту репутацию необходимо было поддерживать. Сама Хильда считала себя обаятельной и умной хозяйкой, и это ее собственное мнение о себе было ей тоже дорого. Блистать среди провинциальных знаменитостей умом, тактом и приятными манерами, как подобает даме из лондонского высшего общества, и в то же время исподтишка следить за каждым съеденным гостями кусочком и каждой каплей выпитого вина, моля Бога, чтобы муж не надумал откупорить еще одну бутылку портвейна,- это было слишком большим напряжением даже для Хильды с ее стойким характером. Когда ужин закончился и гости разъехались, она пожаловалась на страшную головную боль.
Порядок ночных бдений оставался прежним. На этот раз первой должна была дежурить Хильда. Дерик, увидев ее бледное лицо, пожалел бедную женщину и, когда судья вышел из комнаты, сказал ей, что подежурит всю ночь. Подавив зевок, он заверил ее, что совсем не хочет спать. Но Хильда отказалась:
– Нет. Голова пройдет. Мне бы только поспать пару часов. Вы не могли бы подежурить сегодня первым, Дерик, как в прошлую ночь? Постучите, чтобы разбудить меня в…
– Я не буду вас будить,- возразил Дерик, как настоящий рыцарь.
– Как мило с вашей стороны,- улыбнулась Хильда.- Тогда я сама проснусь. Я уже привыкла. Но если опоздаю на полчасика, вы не обидитесь?
И Дерик, сердце которого было преисполнено человеколюбием и громко билось под белым жилетом, сказал, что он обязательно подождет.
Хильда опоздала на пост не на полчаса, а на час с четвертью. К этому времени Дерик хотя и не спал в полном смысле этого слова, но сильно клевал носом и не различал ничего в двух шагах от себя. После ужина, когда подали вторую бутылку портвейна, мэр был уже сильно под хмельком. Чтобы спасти свою репутацию, юристы приналегли, и Дерик тоже не отставал. Поэтому в тихие ночные часы ему пришлось выдержать трудную борьбу со сном, и он уже начал сдавать свои позиции. Впервые за все время навязанных ему постоянных ночных дежурств он почувствовал некоторое беспокойство. После последнего анонимного письма Дерик был готов поверить, что Хильду преследуют привидения. Для него вопрос теперь состоял не в том, что в Уитси может что-нибудь случиться, а что именно и когда. И именно в эту ночь у него появилось ощущение, что где-то рядом назревает опасность. А если возникнет реальная опасность, сможет ли он опознать и ликвидировать ее?
Когда его последние усилия побороть сон были на исходе, раздался звонок и громкий стук в дверь. Спустившись вниз, Дерик открыл дверь. На пороге стоял вежливый, но решительно настроенный констебль. Он сказал, что в задней половине дома виден свет, и потребовал обеспечить затемнение.
Дерик вышел на улицу вместе с полицейским, и после небольших поисков они обнаружили, откуда пробивался лучик света – из одной из комнат, где раньше все было в порядке с затемнением. Это была библиотека, где были глухие наружные ставни и куда редко кто заходил. По-видимому, из-за постоянного сильного ветра сломалась задвижка и ставни приоткрылись. Дверь в библиотеку была распахнута настежь, и свет проникал в нее из коридора, с лестничной площадки, на которой располагался ночной пост Дерика. Непорядок был устранен: Дерик вернулся в дом и закрыл дверь в библиотеку.
Пожелав констеблю доброй ночи, он вернулся на свое место. "Ну вот и хорошо,- подумал Дерик.- То, что мне было надо. Теперь я не засну. Совсем не хочу спать…"
Его разбудили шаги Хильды. Он задремал, сидя в кресле напротив своей комнаты, откуда (если открыть глаза) была хорошо видна дверь в апартаменты Барбера. Надеясь, что Хильда не заметила, что он спал, Дерик быстро вскочил на ноги.
– Вот и я наконец-то,- тихо сказала она.
Хильда выглядела отдохнувшей. Щеки порозовели, и она смотрелась очень привлекательно в ночном одеянии, которое вообще-то называется "неглиже", хотя ничего "небрежного" в нем не было, ни в фасоне, ни в том, как оно сидело на фигуре.
– Спасибо, что дали мне возможность поспать,- продолжала Хильда.- Вы, наверное, смертельно устали. Все в порядке?
– Да-да. Ничего не происходило,- заверил ее Дерик.
– Очень хорошо. Не знаю почему, но я сегодня нервничаю.
Она направилась в сторону спальни судьи. Дерик пошел за ней, думая про себя, что, в каком бы состоянии ни были ее нервы, спала она крепко. Не доходя до комнаты судьи, Дерик отчетливо услышал тяжелое сопение Барбера. Дерику показалось, что он сопит громче, чем обычно. Все в порядке.
Дерик уже собрался пожелать Хильде доброй ночи и наконец добраться до постели, как вдруг Хильда замерла около двери в спальню и ее лицо приняло озабоченное выражение.
– Дерик, можно вас на минуту? Вы ничего не чувствуете?- обратилась она к нему с неуверенностью.
Дерик понюхал воздух. Его чувства притупились – или из-за сонливости, или под воздействием портвейна, поэтому он ничего особенного не заметил.
– Я… Вроде ничего,- промямлил он.
Но Хильда бросилась на пол и приникла носом к щели под дверью.
– Газ!- воскликнула она, вскакивая на ноги.- Я чувствую! Быстрее!
Она распахнула дверь в абсолютно темную комнату, и Дерик последовал за ней.
– Он всегда спит с закрытыми окнами!- раздраженно произнесла Хильда.
Действительно, в комнате было не только темно, но и душно. Но кроме затхлости, Дерик уловил другой тяжелый запах, а вдобавок к хрипам, доносившимся с кровати, услышал непрерывный шипящий звук, шедший из другого конца комнаты.
Натыкаясь друг на друга в темноте, они пытались нащупать кран газовой горелки. Казалось, прошла вечность, прежде чем Хильда нашла кран и шипение прекратилось. Дерик подошел к окну, раздвинул тяжелые шторы и распахнул створки. В комнату ворвались свежий холодный воздух и капли дождя.
Тем временем Хильда подошла к кровати и стала трясти спящего мужа.
– Уильям!- громко звала она.- Уильям! С тобой все в порядке?
Храпение прекратилось, и Дерик услышал сонный голос судьи:
– Что? Какого черта?! В чем дело?- Под судьей заскрипела кровать – он приподнялся и сел.- Зачем ты открыла окна?- спросил он недовольным голосом.
Хильда вздохнула с облегчением:
– Утечка газа. Ты мог бы задохнуться.
– Да? Как неосторожно с моей стороны. Я был уверен, что плотно закрыл кран. Теперь все в порядке? Спасибо, Хильда.
Сказав все это сонным голосом, судья снова улегся в кровать и через минуту захрапел.
Дерик и Хильда на цыпочках вышли из комнаты. В коридоре она повернулась к нему и сказала со вздохом, глядя на него сверкающими глазами:
– Слава богу! Мы подоспели вовремя.
– Да,- откликнулся Дерик.- Это счастье, что вы почувствовали запах.
Его мысли путались, но одно Дерик осознавал ясно: если бы он следил как следует, беды не случилось бы.
– Как вы думаете, с ним все будет в порядке?- спросила Хильда обеспокоенно.- Не вызвать ли врача?
К этому времени мысли Дерика пришли в порядок.
– Думаю, в этом нет необходимости. Газа было немного, иначе мы с вами почувствовали бы себя плохо. А сейчас комната проветрилась. У него может болеть голова утром, но хуже ему не станет. Странно,- добавил он,- что было мало газа.- Мысль его заработала отчетливо, как бывает иногда после сильного напряжения.- Такое впечатление, что кран был лишь чуть приоткрыт.
– Я не заметила,- сказала Хильда.- Я просто завернула его до упора, и шипение прекратилось.
