одноместных одна, совсем неширокая. Хотя некоторым за радость и на полу поспать, была бы крыша над головой.
Мы поблагодарили девушку и направились было к выходу, но Марич неожиданно остановился и потянул меня в сторону кафе. Пока мы беседовали, посетителей в нем заметно поубавилось, и мы устроились за столиком у окна, но быстро сообразили, что принять заказ никто не подойдет.
Марич направился к барной стойке и принес меню, заботливо распечатанное на обычном листе бумаги.
– Тамара будет ревновать, – покачала я головой.
– И все же рискну попробовать тут борщ.
– Отчаянный.
Кормили при мотеле и правда вкусно, а что главное – быстро. Уж не знаю, мог ли сравниться местный борщ с Тамариным, потому что я ела куриный суп с домашней лапшой. Как бы то ни было, Марич заметно повеселел.
– Что теперь? – спросила я, когда он доедал второе.
– Компот.
– А по существу?
– По существу я уже все съел.
– Ах так, – прищурилась я и придвинула к себе распечатки.
Выходило, что Фатима (или кто-то другой по ее документам) в общей сложности останавливалась в мотелях Нефедова семнадцать раз. Впервые – второго июня прошлого года. Последний раз – четырнадцатого октября. Всегда она оставалась на три-четыре дня.
Ая Салих, как и сказал Владан, снимала номер в «Третьем колесе». Фатима, в отличие от нее, там не останавливалась. Ая была там аж четыре раза, все в августе и сентябре прошлого года.
– Я бы заглянула в «Третье колесо», – произнесла я, откладывая в сторону распечатки.
– Отличная идея, я тебя подброшу.
– А ты? – растерялась я.
– Если я буду сопровождать тебя в каждый из мотелей Нефедова и еще черт знает куда и в какое количество гостиниц, хостелов и прочих пристанищ…
– Я поняла, можешь не продолжать.
– Вот и славно.
Моя идея явно не показалась Маричу особенно удачной, тем более после разговора с Марьяной, от которой мы ровным счетом ничего не узнали. Он считал, что мы просто теряем время.
Ехали мы молча, изредка поглядывая друг на друга. Я все больше смотрела в окно и размышляла о личности Алины.
– Как думаешь, – наконец произнесла я, – у Нефедовых есть копия паспорта Алины?
– Зачем тебе?
– Просто хочу убедиться, что она показывала им свои документы.
– Думаешь, что она может быть не Алиной, а кем-то из девушек, чьи документы лежат сейчас на заднем сиденье?
– Вряд ли – на фото все-таки другие люди. Но и то, что она именно Алина Хасанова, теперь не кажется мне таким уж очевидным. Зачем-то девушке понадобились чужие документы. Значит, и при устройстве на работу она вполне могла подсунуть какую-нибудь липу.
– Узнаю у Нефедовых, – кивнул Марич.
Я посмотрела направо: мы приближались к «Третьему колесу», по крайней мере именно об этом заявлял указатель. Кинув взгляд в зеркало заднего вида, я обратила внимание на серую «Ауди» в потоке машин. Она держалась на расстоянии, но это меня не особенно успокоило.
Как оказалось, Марич давно ее заметил. «Посмотрим, что теперь последует, когда мы разделимся», – подумала я, но у Владана были прямо противоположные мысли.
– Значит, так, идешь в мотель, задаешь там все интересующие тебя вопросы и сидишь тихо в холле, пока я за тобой не приеду.
– Это еще зачем?
– Затем.
Я взялась за ручку двери.
– Полина, ты меня поняла?
– Да вроде не дура.
– Зато отчаянная.
Пришлось послушаться. Я вышла из машины и направилась ко входу. Фасад этого мотеля выходил на шоссе, а в кафе была летняя веранда, которую сейчас закрывали деревянные ставни. Ангар с ремонтным цехом находился метрах в ста отсюда.
Когда я оказалась внутри, обернулась и увидела сквозь стеклянные двери, что Владан продолжает сидеть в машине, наблюдая за мной. Я постаралась разглядеть серую «Ауди» за окном, но она то ли просто проехала мимо, то ли умело скрылась с наших глаз.
Я развернулась и проследовала к стойке регистрации. Здесь суетился молодой человек в форменной жилетке с бейджем «Василий». Он был крупным, высоким, с круглым веснушчатым лицом и оттопыренными ушами. Признаться, он напомнил мне слона в посудной лавке. Я отогнала от себя эту ассоциацию, чтобы нечаянно не рассмеяться, и собралась было к нему обратиться, но он неожиданно меня опередил:
– Добрый день, от Веры Егоровны?
– Да… – растерялась я.
– Нечасто у нас можно встретить постояльцев вроде вас, – подмигнул он, видя мою растерянность, и кивнул куда-то вдаль. – Классная тачка.
– А вы наблюдательный.
– Работа такая.
– Вот и отлично. Василий, не займу у вас много времени…
– А я не тороплюсь. На сегодня все номера заселены, если только понадобится что-то.
– В прошлом году у вас останавливалась некая Ая Салих. За август и сентябрь она снимала номер четыре раза.
Не дожидаясь, когда я закончу, Василий резво застучал пухлыми пальцами по клавиатуре. Затем неожиданно поманил меня рукой. Я огляделась по сторонам и прошла к нему за стойку, встав напротив монитора.
– Третье августа – трое суток, тринадцатый номер, одноместный, двенадцатое августа – снова трое суток, десятый номер, двухместный. Сейчас проверю… да, в тот день было полное заселение, как и сегодня. Так что, возможно, ей просто предоставили повышение номера, гость указан один. Дальше тридцатое августа – четверо суток и, наконец, восьмое сентября – двое. Оба раза тринадцатый номер.
– А это что? – Я указала пальцем на пометку в последней графе.
– Наше внутреннее, обмен информацией между напарниками.
– И что это значит?
– Секунду, проверю кое-что. – Он стал переключаться между окнами на мониторе, почесал затылок и наконец выдал: – Ее заселили без паспорта.
– И часто у вас такое практикуется?
– Редко и в основном в тех случаях, когда гость постоянный, то есть у нас уже имеется его документ.
– А в случае с Аей?
– Не могу сказать точно, но в базе копии паспорта я не вижу, только студенческий билет.
– Вы уже работали здесь прошлым летом?
– Да, я пришел в середине августа. Я помню ее. Правда, заселял не я. Юля, наверное. Хотите, позвоню?
– Не надо, расскажите, что помните.
– Я был тогда на стажировке, поэтому скорее на подхвате, мы на смены выходили в паре. – Он осекся, поняв, что вряд ли меня интересует именно это. – Она была в хиджабе. Знаете, нечасто такое увидишь. Совсем без багажа. Вела себя скромно, на приветствие только кротко кивала. Утром на завтраке не появлялась. По крайней мере, в мои смены было именно так.
– Как думаете, узнать ее смогли бы?
– Ну что вы, она в таком хиджабе была, который, знаете, только глаза оставляет открытыми.
– Никаб, – кивнула я. – У вас в системе отражается
