Андраш Тотис - Гориллы

Шорт мрачно молчал.

— Сколько времени ты собираешься выслеживать его — неделю, две недели, месяц?

— Не знаю. — Пол бросил на Мака враждебный взгляд. — Ты волен завязать с этим делом в любой момент, как только пожелаешь. — Не дожидаясь ответа, он подошел к телефону, набрал номер и, когда на другом конце провода никто не отозвался на десятый звонок, в сердцах бросил трубку. Куда, к чертям, запропастилась эта девица? Ведь они условились, что Гвен будет ждать его звонка дома.

Гвен пришла в себя в темной, холодной комнате. Пропи­танные сыростью, некогда побеленые стены, на стене — прямоугольный фонарь, забранный решеткой, выкрашенная в серый цвет металлическая дверь. И притулившийся на ска­меечке мужчина — пожилой, седоватый, щуплый, с узким лицом. В темных глазах его не отражалось ни гнева, ни со­чувствия.

Девушка лежала на старой, скрипучей кушетке. Голова нестерпимо болела, словно стиснутая стальным обручем, к горлу подкатывала отвратительная тошнота. Юбка задралась выше колен, и не было сил ее одернуть. Впрочем, у мужчины явно не было игривых помыслов, он не сводил глаз с ее ли­ца. Когда Гвен открыла глаза, он чуть заметно улыбнулся и тихим голосом, почти шепотом, произнес:

— Я не хочу мучить вас. Лучше, если вы сами расскажете все, что вам известно.

Гвен заставила себя приподнять голову и попыталась не­послушными пальцами одернуть юбку.

— О чем рассказать? — наконец проговорила она. Вскоре Гвен смогла убедиться, что она не из породы стоиков. Героини Сопротивления из нее явно не получилось бы, ей не выдержать пыток, даже знай она, что такой ценой даст своим товарищам возможность спастись. Первая затре­щина скорее удивила ее, не хотелось верить, что этот внешне щуплый пожилой господин способен на такую жестокость по отношению к слабой женщине. При втором ударе по лицу она услышала во рту какой-то подозрительный хруст и по­чувствовала, как в горло хлынул теплый поток крови; при­шлось судорожно проглотить его, чтобы не захлебнуться. Третий удар вызвал у нее истошный крик и инстинктивную попытку заслониться руками. Старик внезапным движением притиснул ее к стене.

— Не вопи и не трепыхайся понапрасну, — прошептал он ей на ухо. — Я выбью тебе зубы, сломаю нос, исполосую бритвой всю твою смазливую мордашку.

Гвен расплакалась, проклиная в душе Пола, втравившего ее в эту опасную авантюру. Странно, но Пол сейчас был ей ненавистен больше, чем старик, который, внезапно повернув ее лицом к себе, снова ударил. Ну почему Пол не оставил ее в стороне, а если уж вовлек в дело, то отчего не побеспо­коился о ее безопасности! Если бы он сейчас был здесь! За­манчивая картина — вот Шорт высаживает дверь своим мощным плечом, набрасывается на мерзкого старикашку так, что от того только клочья летят, — помогла ей выдержать очередной удар. Ведь охранник видел, как ее схватили, отчего же он не вступился за нее?

— Не бейте меня! — вырвалось у нее помимо воли. Отче­го же охранник не вмешался? Очевидно, он сообщил в поли­цию, и теперь ее уже разыскивают. Наверняка Джон тоже знает, что она попала в беду, и известил об этом Пола.

Старик толкнул ее, и она снова упала на кушетку, а он удобно пристроился на скамеечке и поправил галстук. У не­го не было сбито дыхание, и собственная жестокость явно не привела его в смущение. А Гвен заплакала еще горше, вспомнив, что не выдала Джону, где скрывается Пол, и не сказала ему номер телефона Кристины.

— Итак, что вы там задумали со своим приятелем? — спросил старик.

Не претендуя на роль героини, Гвен выложила все как на духу. Рассказала, как она сама подкинула Полу эту историю. чтобы помочь ему сделать карьеру. Описала, как Шорт со своими товарищами вторгся в резиденцию "Профешнл Секьюрити", изложила, каким образом Пол пришел к выво­ду, что похитителям не окупается их затея, поскольку затра­ты почти равны прибыли, и что было решено подстроить ло­вушку. И, наконец, Гвен призналась, что Пол и его друзья взорвали машину Кима, чтобы вынудить его нанять телохра­нителей, так как Шорт считал, что именно Ким должен стать очередной жертвой.

До сих пор мужчина слушал ее не перебивая. Он молча сидел, уставясь в пространство позади Гвен, словно сооб­щаемые ею сведения вовсе не интересовали его, и был по­хож сейчас на печальную старую обезьяну или на давнего учителя пения Гвен. Не испытай она на собственной шкуре его расчетливую жестокость, не напоминай разбитый рот и вспухшее лицо о резких, безжалостных ударах, не отзывайся ноющей болью вывернутые в плечах руки, Гвен и сама при­няла бы его за доброго старичка, который и мухи не обидит. Сейчас, когда она упомянула Кима, старик перевел взгляд на нее и заговорил своим странным, больше похожим на шепот, голосом.

— Почему Шорт решил, что Ким должен быть следую­щим?

Тон его не допускал промедления, и Гвен торопливо из­ложила теорию Пола.

— Сколько людей выслеживают Кима?

— Один человек. Или Шорт, или кто-то из его друзей.

— Не ври! — Старик снова замахнулся.

— Я не вру! — громко воскликнула Гвен. Она давно уже поняла, что шум отсюда не проникает наружу, и старик гово­рит шепотом вовсе не по этой причине; тут кричи не кричи — помощи не дождешься. И все же, охваченная паническим ужасом, она не могла сдержать крика: — Это правда! Они выслеживают его в одиночку.

— Чего же они хотят?

— Пол хочет выждать, пока свершится покушение, а за­тем издали следовать за похитителями.

— Врешь!

— С какой стати мне врать? — чуть не плача возразила девушка.

— Ты несешь сущий бред. Разумный человек не станет заниматься такими глупостями.

— Так то разумный человек, а Пол — это... Пол. Он всег­да поступает так, как считает для себя лучше. И если он узнает, что я здесь, он разнесет вдребезги этот дом, он свер­нет шею каждому, кого здесь обнаружит, а уж от вас-то вообще только мокрое место останется!

— Должно быть, симпатичный парень, этот ваш Пол, — сказал старик, и сейчас впервые на лице его появилось выра­жение ума и живой заинтересованности. Он улыбнулся, и улыбка вышла искренней и дружелюбной. — Ей-богу, я бы не против с ним познакомиться.

И снова лил дождь. Пол в душе похвалил себя за сообра­зительность: отправляясь на "дежурство", он в последний момент отказался от мотоцикла Мака.  Воспользоваться своей собственной машиной он не мог, "геральд" был слиш­ком хорошо известен Бултону и его людям, да и Кима он не раз подвозил. Пол одолжил у Кристины ее "ситроен", одна­ко вскоре вынужден был раскаяться. Мотор у машины был слабый, скорости на нем на разовьешь, зато марка — во всяком случае, по эту сторону Канала — приметная. Конеч­но, надо бы взять на прокат автомобиль с сильным мото­ром, годный для преследования, но, как знать, сколько еще продлится выслеживание, а с деньгами у него и без того ту­говато.

Утром, по счастью, все обошлось благополучно. Пол от­стал от Кима так здорово, что даже не видел "остин" сопро­вождения, но он знал, куда издатель направляется, и на­деялся, что, если по дороге начнется заварушка, он вовремя подоспеет к месту происшествия. Однако никакого происше­ствия не случилось. Ким без приключений добрался до издательства и погрузился в работу. Какое-то время Пол околачивался на улице, неподалеку от конторы Кима, а за­тем решил снова проделать весь путь и попытаться прики­нуть, какой участок выбрал бы для нападения он сам, доведись ему быть на месте гангстеров.

Пол ехал медленно — попробуй разгонись на этом дран­дулете! — и внимательно изучал все естественные пре­пятствия. Поворот, мост, сужающаяся дорога... ни одно из этих мест не казалось ему подходящим. Такой развилки, где было совершено похищение Эшфорда, не попадалось. До­ехав до дома Безила Кима, Пол с разочароваием повернул обратно. Хочешь не хочешь, а надо признать, что в организа­ции похищений он не смыслит, его готовили к другой про­фессии. Встречались совсем безлюдные участки пути, и тут — если следовать здравой крестьянской логике — можно было рискнуть напасть, однако все эти участки были прямые, без развилок, и, если кто-то увидел бы разыгравшуюся сцену хотя бы издали, похитителям было бы нелегко скрыться. В одном месте дорога круто сворачивала, но у поворота стоял дом; засада могла привлечь внимание какого-ни­будь любителя поглазеть в окно, и тот, по всей вероятно­сти, сообщил бы в полицию. Нет, этот вариант тоже не го­дится.

Ну а все же, как поступил бы сам Пол? Нападать по до­роге на машину Кима он не стал бы, это совершенно точ­но. Значит, он либо попытался бы проникнуть к Киму в дом, либо — что казалось проще всего — напал бы на издателя в его собственном офисе. Остановив машину, Пол попробовал восстановить в памяти схему издательских по­мещений. В кабинет Кима можно попасть лишь через про­сторную приемную,  где сидят  секретарши,  где всегда многолюдно и шумно. Один из телохранителей, по всей ве­роятности, занимает пост именно здесь, а значит, у себя в кабинете Ким практически находится в безопасности. Ос­таются рискованные моменты, когда издатель выходит в уборную или в кафе, чтобы побеседовать с кем-то из посетителей в более доверительной обстановке. Ну и возможны попытки захватить Кима в лифте или на автомобильной стоянке...