– Дорогая, хватит за мной шпионить. Давай рассчитывайся с «бомбилой» и иди к моей машине. Я все тебе объясню…
Навалившаяся в конце мая удушливая жара отступила так же неожиданно, как и пришла.
Тимур Андреевич Антипов вышел из подъезда и зябко поежился. На улице было градусов пятнадцать, к тому же порывистый ветер норовил швырнуть прямо в лицо горсть сухого колючего песка.
«Пожалуй, я слишком легко оделся, – подумал Тимур Андреевич, направляясь на стоянку за машиной. – Но переодеваться не буду. Возвращаться —плохой знак. А удача мне сегодня очень даже понадобится».
Какое-то волнение, опасения и тревоги нет-нет да и нахлынут перед любой операцией, даже отработанной, изученной до мелочей. И в принципе это объяснимо. Каким бы опытным ни был хирург, всегда есть риск осложнений. Незначительный процент вероятности того, что человек, ложащийся под скальпель с надеждой приобрести молодость и красоту, получит не результат, на который рассчитывает, а серьезные проблемы. А если еще и новая операция предстоит, то волнение усиливается во сто крат. Но через все это надо пройти. Только так повышается мастерство. Надо преодолеть свой страх. Собраться, сосредоточиться. Уверенность хирурга передается пациенту. Вера, что все пройдет хорошо, – вот немаловажная составляющая успеха в пластической хирургии. А может, и не только в хирургии?..
Тимур Андреевич осторожно вел «Лексус» и вспоминал все нюансы работы своего коллеги, Рауфа Зарипова.
…Рауф Зарипов совершил революцию. Именно так и только так можно оценивать разработанную им методику эндоскопической подтяжки лица.
При проведении стандартной круговой пластики, операции сложной и болезненной, но позволяющей кардинально решить все проблемы, вызванные старением, есть ряд недостатков, перед которыми скальпель бессилен. Если верхняя и нижняя части лица после круговой подтяжки выглядят достаточно эффектно, то о средней этого, увы, сказать нельзя. Молодость – это ведь не только отсутствие морщин, это еще и объем, личико «сердечком». С годами в скуловой области естественный объем тканей пропадает, и хирургу приходится натягивать лоскуты кожи практически на голые кости. Морщины исчезают, однако лицо в центральной части начинает выглядеть плоско и неестественно. Конечно, в целом круговая подтяжка оказывает видимый омолаживающий эффект. И поэтому пациентов, желающих прооперироваться, много. Но врачи все время ищут новые технологии, позволяющие добиться еще лучшего результата. И у Зарипова это получилось!
Когда в профессиональных кругах заговорили о новой методике, позволяющей решить проблему средней части лица и вдобавок ко всему получить более длительный эффект, Тимур Андреевич воспринял новость скептически. Возле пластической хирургии полным-полно шарлатанов. Зарипов в Москве практикует недавно, до этого работал в Ташкенте. При всем уважении к этому славному городу заподозрить там наличие передовых технологий – верх легкомыслия. Но когда довелось увидеть результат… В тот же вечер Тимур Андреевич поехал в клинику Зарипова. И понял, что сразу перенять опыт не получится. Требуется специальное оборудование и неоднократное присутствие на операциях, так как технология инновационная, необычная. Но Зарипов с радостью делился информацией. Ему льстило, что он консультирует одного из лучших пластических хирургов Москвы. И хотя сама методика давно запатентована, о деньгах Рауф даже не заговаривал. Прекрасно понимая, что положительный отзыв такого специалиста, как Антипов, послужит самой лучшей рекламой.
… – Теперь надо просто это сделать. Сделать! И я это сделаю! – пробормотал Тимур Андреевич, паркуя «Лексус» прямо перед входом в клинику.
Выйдя из машины, хирург бросил взгляд на часы и скрипнул зубами. До операции еще куча времени. Он приехал слишком, слишком рано. Но заниматься многочисленными административными вопросами клиники не стоит. Дело это нервное, а перед операцией нужны сосредоточенность, энергия и оптимизм.
– Миша, ты не представляешь, как мне нравится Тимур Андреевич, – раздался из комнаты отдыха для персонала голос косметолога Ольги Зацепиной. – Но он на меня внимания совершенно не обращает. Я и так, я и этак. На всех его операциях торчу, как студентка. Любой бы уже догадался.
– Оленька, он очень увлечен работой. После смерти жены, я так понимаю, другие женщины для нашего работодателя просто не существуют. А ваш личный интерес он трактует как любознательность. Не более того.
– Миш, но он же не старый еще мужчина! Работа работой, но и о личной жизни зачем забывать. Мы были бы хорошей парой. Я влюблена до беспамятства! Давай подсказывай, что делать. Должны же быть какие-то… ну не знаю, приемы психологические, что ли.
Психолог пустился в объяснения, но их улыбнувшийся Антипов уже не расслышал, заторопился по коридору в свой кабинет. Неожиданное признание молодой женщины здорово подняло ему настроение.
«А я думал, может, пересадку волос сделать, – подумал Тимур Андреевич, пожимая руку анестезиолога. – Выясняется, не надо. Ольга – прелесть. А я, действительно, ничего не замечал. Что ж, об этом стоит подумать. Но не теперь. Только после того, как крест окажется у меня и я перестану сходить с ума в ожидании звонка».
Поздоровавшись с секретарем, Тимур Андреевич прошел в свой кабинет, щелкнул пультом телевизора.
«Ну конечно же, профилактика, да еще и по всем каналам, – с досадой подумал он и пододвинул поближе лежавшую на столе кипу газет и журналов. – Что ж, будем знакомиться с прессой. Надо же как-то убить время. К тому же я уже пару дней не просматривал периодику. Непорядок. За основными событиями надо следить».
Новости, мягко говоря, не радовали. Нацеленные на Россию ракеты, протесты оппозиции, начинающаяся предвыборная лихорадка.
«Совсем все с ума посходили», – подумал Тимур Андреевич, разворачивая номер очередной лежащей в стопке газеты, «Ведомостей».
Уже при взгляде на первую полосу еженедельника на лбу хирурга выступила испарина. В левом углу, где анонсировались материалы, крупным шрифтом было набрано: «Тайна креста Евфросинии Полоцкой. Загадки больше нет?»
Дрожащие руки не сразу нашли нужную страницу. Развернув наконец треклятую газетенку, Антипов впился глазами в текст. Сначала пробежал подзаголовки. «Контекст эпохи». «Будущая святая». «Мастер Лазарь Богша». «Исчезновение креста: версии».
Подзаголовки слегка успокаивали.
«Возможно, какая-то дата, годовщина. На днях я видел по телевизору сюжет. В Полоцк доставили воссозданную серебряную раку, куда были перенесены мощи святой Евфросинии Полоцкой», – успел подумать Тимур Андреевич. А потом взгляд упал на последний абзац статьи.
«За последние недели в Москве был совершен ряд кровавых преступлений. У следствия есть основания предполагать, что убитые люди занимались поисками креста Преподобной Евфросинии Полоцкой. Как отметил в разговоре с корреспондентом „Ведомостей“ занимающийся расследованием следователь прокуратуры Владимир Седов, „не исключено, что уже в ближайшее время уникальная христианская реликвия будет обнаружена. В настоящий момент следствие располагает материалами, позволяющими выйти на след преступника“. Наш еженедельник пристально следит за развитием событий. Может быть, злоумышленники уже получили в свое распоряжение крест Евфросинии Полоцкой. Но то, что креста на них нет, – это очевидно. Ради собственной наживы и выгоды они готовы на все. Их не остановили ни человеческие жизни, ни то, что они пролили безвинную кровь боровшихся за бесценную православную святыню, что вдвойне кощунственно». Ниже более мелкими буквами было указано: «Материал подготовлен Ликой Вронской».
Дрожь в руках не проходила. Антипов отложил машинально исчерканную ручкой газету и нервно заходил по кабинету. Нет, его не смутило, что в статье речь идет о каких-то убитых людях. Журналисты часто сгущают краски. Но даже если Ларио и стал убийцей – а что-то в его отреставрированном облике вызывало невольные опасения, – то это Тимура Андреевича волновало в меньшей степени. А вот мысли о том, что крест у Ларио, но Андрей, как нынче принято говорить, его «кинул», нашел покупателя, заплатившего за раритет дороже, сводили с ума.
Тимур Андреевич метнулся к столу, где в забавной пластмассовой подставке стоял сотовый телефон, набрал знакомые цифры. После десятого равнодушного гудка пришлось отключиться.
«Андрей не хочет со мной разговаривать. Что? Что это значит?», – волновался он.
Потом спохватился, нажал кнопку селекторной связи и сказал секретарю:
– Верочка, распорядитесь отменить операцию. Нет, пока я не могу сказать, на какое число ее перенести. Я чувствую себя очень плохо, а операция ответственная. Нет, спасибо, «Скорую» вызывать не нужно. Я сейчас поеду домой, отлежусь, и все пройдет…
Он еще говорил с Верочкой, когда в кабинет ворвалась Ольга Зацепина. Ее личико побледнело от беспокойства.
