В дверь постучали, и через мгновение в комнату вошел Владимир Сергеевич Городецкий. Александр заметил, что помощник адвоката очень бледен, но, похоже, к Городецкому вернулось присутствие духа, потому что он делал героические попытки держаться так, словно ничего не произошло. Впрочем, следует признать, последнее плохо ему удавалось. Он поклонился баронессе и обнажил зубы в вымученной улыбке.
— Сударыня, — промолвил Владимир Сергеевич, — мне сказали, что вы осматривали вещи моего брата… моего дорогого брата… Скажите, его записная книжка у вас?
— Вот эта? — спросила Амалия.
— О, госпожа баронесса! — Владимир Сергеевич подался вперед. — Нехорошо, нехорошо… Всякий человек имеет право на… на то, чтобы его собственность уважали. Даже после смерти.
— Можете мне поверить, я очень уважаю чужую собственность, — усмехнулась Амалия. — Скажите, почему ваш брат остался в доме?
— Разве вы не помните, Амалия Константиновна? Вы же там были… Мой брат не любит… не любил дуэлей. Поэтому он и не пошел смотреть на… на это зрелище.
— Его нашли в столовой, — напомнила Амалия. — Вы не знаете, случаем, что он мог там делать?
— Я? — Владимир вновь выдавил из себя улыбку. — Простите, не понимаю, какое отношение имеет…
— Может быть, он забыл там что-нибудь? — перебив его, вклинился в разговор Александр Корф.
— Я не знаю… может быть… Не знаю. — Но тон у Владимира Сергеевича был явно неуверенный. — Я могу получить записную книжку?
— Сожалею, — очень спокойно ответила Амалия, — однако прежде я должна буду показать ее господину Марсильяку.
После недолгого молчания Владимир Сергеевич пробормотал:
— Дожен вам признаться, я не вижу в том никакого смысла.
— Я тоже, — все так же спокойно согласилась Амалия. — Но, может быть, господин Марсильяк его увидит?
Владимир Сергеевич сухо откланялся и удалился. Даже по его спине было видно, что ему очень хочется как следует грохнуть дверью, но он не позволит себе ничего подобного единственно из хорошего воспитания.
— Что вы в ней увидели, в той книжке? — подал голос Александр.
Амалия улыбнулась:
— А вот взгляните. Основная часть — имена, адреса и разные заметки, но одна страничка меня чрезвычайно заинтересовала.
Александр подошел ближе. Посередине листа мелким, буквально бисерным почерком было написано:
«А… «Надежда» — 3000
Л… «Надежда» — 6 000
С… «Рос. страх. о-во» — 3500
П… «Страх. о-во Виктория» — 8000
Д… «Рос. страх. о-во» — 8500
Н… «Рос. страх. о-во» — 6500
Р… «Надежда» — 12 000
Итого нам с Вольд. 47 500 руб.».
— Ну и что? — спросил Александр, возвращая Амалии книжку.
— Разве вас ничто не настораживает? — удивилась Амалия.
— Это деньги? — подал голос Билли. — Большие?
Александр метнул на бывшую жену быстрый взгляд и вновь просмотрел запись в книжке.
— Простите, из-за треволнений нынешней ночи я, кажется, стал плохо соображать, — барон улыбнулся Амалии, и Билли насупился. — Итак, что мы имеем? Список инициалов и названия страховых обществ. «Надежда», «Виктория» и «Российское страховое общество». Может быть, Константин Сергеевич вел с ними дела?
— Скорее он вел дела против них, — отозвалась Амалия и рассказала о том, что незадолго до гибели адвокат пытался заставить страховое общество «Надежда» выплатить страховку чиновнику, чья жена погибла в результате несчастного случая.
— Ясно, — вздохнул Александр. — Предположим, последняя запись касается именно данного дела. Но… — Он ненадолго умолк. — Если «нам с Вольдемаром» означает сумму гонорара, то я должен признать, что господин Городецкий брал просто чудовищные комиссионные. Огромные деньги.
— Интересно, почему ему их платили, — тихо промолвила Амалия, поглядела на Билли, и ее взор сверкнул золотом.
— Вместо того чтобы найти другого, более сговорчивого адвоката, — закончил фразу Александр. — Полагаете, тут-то и есть мотив для убийства?
Амалия покачала головой.
— Я ничего не полагаю, — отозвалась она. — Пока я блуждаю в потемках. У меня есть вопросы, но разумных ответов на них нет. Я была почти уверена, что вычислила того, кто зарезал Беренделли, но теперь я уже ни в чем не уверена. Пожалуй, я поговорю с теми, кто оставался в доме. Убийцей графини Толстой и адвоката должен быть один из них, но… — Баронесса поморщилась и поднялась с места.
— Могу я чем-нибудь помочь вам? — спросил Александр.
— Вы больше не будете драться на дуэли? — обернулась Амалия. — Хотя бы в этом доме. Довольно убийств! Три человека и так никогда больше… — она удрученно замолчала.
— Я готов пообещать вам все, что вы хотите, — учтиво ответил барон.
И, пока Билли подыскивал в уме, что бы такое сказать Амалии, чтобы она не слишком доверяла своему непредсказуемому мужу, Александр взял свою бывшую жену под руку и повел ее за собой. Американцу ничего не оставалось, как последовать за ними, кипя от возмущения.
Глава 24
Первое разоблачение
— Полиция уже приехала? — были первые слова Евдокии Сергеевны, как только Амалия переступила порог. Получив отрицательный ответ, тайная советница стала обмахиваться веером с удвоенной силой. Все мучения мира были написаны на ее лице.
— Вам лучше, Анна Владимировна? — спросила Амалия у хозяйки дома.
Та, слабо улыбнувшись, ответила, что теперь все хорошо, и стала горячо умолять господина барона не сердиться на вспыльчивость ее сына. Александр ответил, что он больше ни на кого не сердится и вообще просит считать все происшедшее недоразумением. Кроме того, он искренне просит прощения у хозяйки дома за то, что посмел причинить ей столько хлопот.
Услышав его слова, Варенька отчего-то надулась. Ей все меньше и меньше нравилось то, что творилось вокруг. Во-первых, убивали людей, с которыми она совсем недавно сидела за одним столом, но то еще полбеды; куда хуже, что Александр самым неприятным образом отдалился от нее и прямо-таки не отходил теперь от своей первой жены, которая общалась с ним так запросто, словно они вообще не разводились. Варенька была оскорблена до глубины души, она ни мгновения не сомневалась, что Амалия делает все нарочно — чтобы досадить ей. Желая отомстить Александру, девушка отвернулась, занявшись Никитой, который сидел как в воду опущенный и выглядел так, словно потерял все на свете и не знает, ради чего ему теперь жить. Впрочем, Амалия вскоре оставила Александра и подсела к Антуанетте.
— Мне надо поговорить с вами, мадемуазель Беренделли, — начала баронесса по-французски. — Вы находились в доме, когда здесь произошло двойное убийство. Скажите, вы ничего не заметили? Ничего подозрительного или хотя бы странного?
Антуанетта наморщила лоб и сказала, что сначала они с мадам приводили в чувство хозяйку, которой было очень, очень плохо, а все слуги куда-то исчезли, словно нарочно. Антуанетта вышла попросить у кого-нибудь нюхательной соли, но на своем пути никого не встретила. Она наугад заглянула в несколько комнат и в одной из них обнаружила то, что искала — кажется, там была спальня хозяев. Антуанетта поспешила обратно, и тут все вернулись в дом из сада. Кажется, она слышала какой-то шум, но не обратила на него внимания. Она еще подумала, что где-то очень громко хлопнула пробка от шампанского, и решила: вероятно, слуги тайком пробуют хозяйское вино. Во всяком случае, больше она ничего не помнит.
Разговор с Анной Владимировной ровным счетом ничего не дал, потому что, когда в доме произошло преступление, она лежала без сознания и, даже придя в себя, чувствовала себя совершенно разбитой. Евдокия Сергеевна, напротив, помнила какой-то шум, но путалась в показаниях. Она краснела, бледнела и вообще произвела на Амалию самое невыгодное впечатление.
— Это был очень громкий выстрел, вы знаете. И как раз тогда, когда вы вышли из дома… Или позже? Нет, наверное, позже.
— Вы уверены? — скептически осведомилась баронесса. — Вы же сказали, что едва слышали его.
Евдокия Сергеевна вздрогнула и закусила губу.
— Разве? — отважно солгала она. — Нет, ничего подобного я не помню.
И тут вдруг Иван Андреевич подошел к Александру и шепнул ему на ухо несколько слов. Александр рассеянно кивнул и хотел подойти к Амалии, но его опередил Билли.
— Она глухая, — неожиданно объявил «кузен» по-английски.
— Что? — сердито спросила Амалия.
— Просто-напросто глухая, — настаивал Билли. — Поэтому она и не помнит, громкий был выстрел или нет, и не помнит, когда он был. Эмили, вы заметили, как громко она говорит? Наверняка потому, что у нее со слухом не все в порядке.
Александр кашлянул.
— В самом деле, — сказал он. — Иван Андреевич только что мне… гм… подтвердил.
По словам Евдокии Сергеевны, она не оставляла подругу ни на мгновение, пока не вернулась Антуанетта с нюхательной солью, а пришла итальянка очень быстро. Впрочем, Евдокия Сергеевна не смогла устоять перед соблазном и подошла к окну. Так, знаете ли, на минуточку, просто посмотреть, что происходит в саду. Произнеся эти слова, тайная советница умоляюще посмотрела на Амалию.
